Личное оружие

Она выпила и вздохнула, мысли сами собой возвращались к прозаической реальности, к прежним тревогам и опасениям.

- Ты надолго? - спросила она.

- До вечера, потом уеду за город и вернусь только перед отлетом.

- Ты будто скрываешься от кого-то... - её слова прозвучали и как вопрос и как утверждение.

- Мы закончили работу, Нинико. И довольно успешно. Выпьем за нашу с тобой удачу. Чтобы у нас все было окей.

Она не стала возражать, пила с какой-то суеверной истовостью. Легкий хмель зашумел в голове, она поставила бокал и задумчиво проговорила:

- Тебя разыскивает Безуглов.

- Ты чем-то обеспокоена? Что он тебе наговорил? И сразу скажу, чтобы ты все поняла: у каждого из нас - и у тебя, и у меня - свое прошлое. Любой человек имеет право на прошлое, и не надо его переносить в настоящее. Я тебя люблю, все остальное не имеет значение. Считай, что ты и я, мы развелись со своим прошлым и вступаем в новый союз. Я не держу на него зла. Мне даже жаль его, и не скрою - приятно, что я отбил у него такую женщину... И не ревную. Ты наверно убедилась, что я - не Отелло. Но я не хочу с ним иметь дел. Он мне неприятен. Душа не лежит, понять это можно? Кроме того, он - ортодокс: или-или. Середины у него нет...

- Да он такой, - согласилась Нинико, поразившись, что Саватеев сказал все именно так, как и она сама не раз думала.

- Поэтому вся его возня, - продолжал Саватеев, - для меня не стоит выеденного яйца, я не хочу в неё даже вникать...

- Он хотел встретиться и поговорить с тобой, - перебила его Нинико. Почему бы тебе этого и не сделать.

- Я уже объяснил почему...

- Он считает, что тебе грозит опасность. Мишин попал под машину не случайно. В него самого кто-то стрелял...

Жаль не попали, подумал Саватеев, но промолчал.

- Он говорит, что идет охота за имитатором.

- О нем никто не знает, Нинико. Безуглов вешал лапшу на твои милые ушки.

- А ты, ты можешь мне его показать?

- Конечно. И ехать никуда не надо, - Саватеев вышел и через минуту вернулся с крупным магнитофоном, за вытянутую форму названным молодежью "колбасой".

- Вот полюбуйся, - он поставил его на стул и снял верхнюю крышку. - Мы смонтировали его в корпусе из-под обычного магнитофона "Джи-Ви-Си". Вместо двух боковых колонок стоят аккумуляторы, генератор излучений и система управления в центре, сзади - защитный экран, чтобы не облучать самого оператора...

Нинико наклонилась и увидела между экраном и генератором тускло мерцающую грань "черного талисмана".

- Женя, расскажи мне все, ну, пожалуйста, - просительно проговорила она.

Расслабленный её бархатными глазами, любовью и шампанским, Саватеев неожиданно для себя разговорился. В глубине души он понимал, что поступает глупо и, скорее всего, будет сожалеть об этом, и в тоже время ничего не мог с собой поделать: его неотвратимо тянуло на откровенность, в глубине души безумно хотелось поделиться своими успехами.

- Однажды я рассказал Мишину об имитаторе. Объяснил, что нужно для его сборки. А потом... он предоставил мне все исходные материалы, и мы собрали его.

- Со Спежовым?

- С ним. Откуда знаешь?

- Безуглов сказал. Он считайте, что действие имитатора зависит от камня, который у него похитили. Он зовет его "черным талисманом".

- Не только от камня. Но сейчас это уже не имеет значения. Аппарат создан. У Безуглова какие-то претензии к Мишину, он начал шантажировать его, грозить разоблачениями. Я ученый, Нинико, технарь и не вдавался во всю эту возню. Я люблю открытия, зачем мне она?

- Он считает, что слишком много совпадений, - задумчиво проговорила Нинико . - Только он договорился с Мишиным, и того не стало.

- Почему Мишин не мог погибнуть случайно? В России каждый год в автокатастрофах погибают тысячи людей. Как на войне. Почему обязательно его убили? Безуглов мог и нафантазировать.

- Да, но потом сразу напали и на него.

- Кому он нужен? Ни идей, ни денег. Он пудрил тебе мозги, Нинико, своей мнимой значительностью. Где он, кстати, сейчас работает?

- В охране банка.

- Вот так. На большее он и не способен.

- Он просил вернуть "черный талисман".

- Его я получил от Мишина. Но не в этом дело, Нинико. Я готов вернуть его. Но только... после Аргентины.

- Отдай сейчас. Зачем он тебе?

- Он мне нужен для завершения эксперимента. У него что пожар? Мне надо провести подводные испытания. Потом я его верну.

- Но это его камень. Это подарок его погибшего друга.

- Несколько дней не может подождать? Он просто нагнетает обстановку. Я же сказал: верну, но... через несколько дней. Так и скажи, если позвонит. А ещё лучше: я готов выкупить у него этот камень за приличные деньги. Пусть назовет сумму. А встречаться с ним... Какой смысл? Мы только наговорим друг другу гадостей.

- Он говорил, имитатор вообще опасен для людей... - Нинико провела ладонью по корпусу аппарата.

- Я сейчас тебе все объясню. Понимаешь, мы задыхаемся не только среди отравленного воздуха и гнилой воды. Пространство вокруг нас засорено ещё и электромагнитными излучениями. Они воздействуют на физиологические системы человека, особенно на сердце и мозг. От них некуда скрыться. Растет число истерий, массовой агрессии, самоубийств, ничем не объяснимых остановок сердца? Но излучения могут действовать и благоприятно. Да, пока имитатор вызывает страх, но со временем мы добьемся, что он будет вызывать и другие эффекты - успокаивать, например. Искусство, политика, идеология исторически оказались бессильными перед темными сторонами человеческой натуры. А аппараты могут сделать поведение человека управляемым, сбалансированным, во всяком случае, не таким разрушительным. Надо только правильно подобрать диапазон и мощность. Это будет похоже на музыку, только беззвучную... Ну что, может, хватит? Я тебя убедил?

- Наверно хватит, хотя ты меня и не очень убедил, - Нинико постаралась улыбнуться.

Из прихожей раздался телефонный звонок. Саватеев вздохнул и снял с её плеча руку.

- Я сейчас, - он поцеловал её и вышел в коридор.

В трубке зазвучал голос Атарова с его характерным легким восточным акцентом.

- Послушай, Женя, сейчас мне звонил Безуглов. Он меня заколебал. Угрожает, понимаешь... Требует. Тебя, между прочим, ищет...

Саватеев прикрыл дверь, повернулся спиной к кухне и понизил голос.

Нинико метнулась к имитатору, быстро раскрыла верхние створки коробки и сняла крышку. Нащупав в глубине холодную грань "черного талисмана", она осторожно извлекла его и, поднявшись на носки, сунула на кухонный шкаф, подальше от края.

- А при чем здесь я? - продолжал тем временем Саватеев. - С Безугловым я дел не имел, с ним Мишин контактировал...

- Контактировал, контактировал... говори по-русски, дорогой. Переговори ты с ним, черт бы его побрал. Это вы с Мишиным заварили кашу, а я должен хлебать. Он грозится прокуратурой, понимаешь, газетой. У него катушка записей вашей болтовни - твоей, Мишина при чем здесь я? При чем здесь наша "Комета"? Короче: срочно кати ко мне, разговор не телефонный.

- Сегодня я не могу. Что за спешка? - возмутился Саватеев.

- У меня был Бригадир. Тоже ругался и кое-что порассказал. Всех его ребят перемочили... Он требует компенсаций. Безуглов - из органов, ты понял? Я жду.

- Пришли машину.

- Так что ли не можешь? - ехидно спросил Атаров.

- Мне никогда. Присылай машину, иначе не поеду.

- Ну, хорошо, дорогой, не кипятись, как чайник.

Сам ты чайник, подумал Саватеев и швырнул на рычаг трубку.

На кухню он вернулся удрученный.

- Нинико, я должен срочно ехать. За мной скоро придет машина.

- А имитатор? - она кивнула на коробку.

- Я возьму его с собой, завезу в безопасное место.

Глава 21.

Ровно в 16 часов Андрей вошел в кабинет Таранова, ни минутой раньше, ни минутой позже: он уже привык к пунктуальности шефа.