Генерал и его женщина

Решив, что Сазонов добрался до своего кабинета, Кронов наклонился к настольному селектору и нажал кнопку связи.

- Андрей Васильевич, доброе утро, Кронов докладывает. . .

- Привет, Роман. Какие новости?

- Утром по телевизору выступал астролог и официально каркал про тяжелый день.

- Естественно, что он ещё может сказать? Я не был раньше силен в математике, но теперь, наконец, понял физический смысл бесконечности.

- Поделись, Андрей Васильевич.

- Это значит, что несмотря на то, что сегодня плохо, завтра будет ещё хуже. Ну просто хуже некуда. И тем не менее послезавтра будет ещё хуже. А потом ещё хуже, и так до бесконечности. Как с поступившими?

- Нормально. Бессмертный народ. Будто специально создан для экспериментов.

- Зайди ко мне после дежурных.

Спустя полчаса Кронов вошел в кабинет Сазонова. Тот сидел за столом и хмуро перебирал бумаги.

- Что так долго?

- Обобщал сводку. Вот, посмотри, - Кронов раскрыл красную папку, всего поступило двадцать пять человек, все с воскресного митинга. В основном ушибленные раны головы и тела. Три ножевых ранения в живот. Трое с переломами нижних челюстей, у двух - скальпированные раны головы, у шестерых - ушибленные раны лица, два сотрясения мозга - у писателей.

- Как у них дела?

- Состояние удовлетворительное.

- Дай команду, чтобы подготовили подробную справку по ним: кто, откуда. . . Почему здесь, а не сидят дома, не пишут шедевры, как положено. Мало ли что, вдруг сверху запросят.

- Не влетит нам, что набрали столько гражданских? - Кронов кивнул на сводку, - была директива...

- Ну и что директива? Составить бумагу - раз плюнуть, а мы должны мучиться. Звонил завгорздравом Новозаборска, просил помочь. Я ж не пошлю его на хрен.

Загудел зуммер селектора. Сазонов снял трубку. Звонил дежурный.

- Только что из Москвы передали, Андрей Васильевич. К нам выехал замминистра обороны. В десять тридцать будет здесь.

Сазонов покосился на часы: было ровно десять.

- Какой замминистра, кто именно?

- Не знаю, я думал, что вы знаете.

Сазонов посмотрел на Кронова, тот недоуменно пожал плечами.

- Вот что, звони-ка обратно, уточни кто именно едет, с кем и зачем: лечиться или... Потом доложишь, - Сазонов выключил селектор, вышел из-за стола и приблизился к окну. Скорее всего, Барабанов, наконец, решил он. Тот всегда интересовался их делами, помогал со строительством и оснащением. Даже перефутболил бетонный четырехкилометровый забор, с какого-то полигона. Неплохой мужик, но уж очень резкий. Давно не был у них. Решил, наверно, проскочить с дачи, переел деликатесов и теперь мучается от изжоги.

- Ну, что скажешь? - Сазонов повернулся к Кронову.

- Думаю, это Барабанов. Прямо со своей дачи. Не спится юному ковбою, сказал тот.

- Скорее всего, так оно и есть. Астролог твой, стервец, накаркал все-таки, - проворчал Сазонов.

* * *

Молочного цвета "Волга", которую - в связи с курсом на демократию Барабанов завел вместо роскошного лимузина, подкатила к центральному корпусу ровно в десять тридцать. Высокого гостя встречало командование института. Впереди стояли Сазонов и Кронов, в двух шагах за их спинам замерли крепыш Седлецкий и долговязый Деревянов. Каждый - с выражением крайней озабоченности на лице - гадал о причинах неожиданного визита и готовился к неприятностям.

Выходить из "Волги" было неудобно: надо было наклоняться и выбираться, как из норы. Вначале из открытой дверцы выставились ноги в блестящих ботинках. Потом появился и сам Барабанов.

После обычной церемонии доклада он бросил небрежное "Здравствуйте" и двинулся к пищеблоку. Судя по началу маршрута, ничего хорошего визит не сулил.

Молчаливая и печальная процессия в мундирах направилась следом. В столовой носились по коридору одетые как попало солдаты кухонного наряда, гремели бачки, пол был жирный и скользкий. Заведующий столовой прапорщик Яковлев, важный и медлительный, заметил их только в варочном цехе и выпучив глаза от напускного страха, принялся докладывать:

- Товарищ заместитель министра. . .

- Довольно, - повелительным жестом остановил его Барабанов, - скажи-ка лучше, сколько стоит бачок, с которым вы так варварски обращаетесь?

- Не могу знать, товарищ заместитель министра, - не задумываясь отрапортовал Яковлев.

- Плохо... А термос?

- Не могу знать.

- А чайник?

- Не могу знать, - теперь уже не на шутку перепугался Яковлев.

- Ну, ну. Как твоя фамилия?

- Не могу знать, - в ужасе твердил Яковлев.

- Все ясно, - Барабанов махнул рукой и направился к выходу.

- Пищеблок застойных времен, - заключил он уже во дворе и, повернувшись к сопровождающим, продолжал. - Какое уж тут реформирование...

Двинулись к исследовательской зоне.

В компьютерной лаборатории их встретил Жарков. Поблескивая очками, он доложил Барабанову, чем занимвается лаборатория, и пригласил осмотреть технику. Знал, куда вести. При виде компьютеров больших начальников обычно охватывает робость и боязнь опростоволоситься. Чтобы не показаться темнотой, они делают вид, что все понимают и не задают лишних вопросов. Прогресс есть прогресс, какие тут могут быть вопросы, если ты умный человек.

В госпитальной зоне заместитель министра дальше приемного отделения не пошел, ограничившись путанным докладом дежурного.

- Территорию так и не окультурили. Надо клумбы, цветники разбить. Обуютить как-то, - ворчал Барабанов.

Спустя час они вновь остановились у белой "Волги". Обедать в институте Барабанов отказался, сославшись на неотложные дела.

- Подытоживая все, что мы с вами видели, я вам вот что должен доложить. Расстроили вы меня, товарищи. Элементарного порядка нет. Безответственность и благодушие. Давно я у вас не был и не ожидал такого. От каждого второго разит перегаром. Это называется научные сотрудники, интеллектуалы.

- Выходной же был, товарищ заместитель министра, - с явной обидой за народ сказал Седлецкий, - офицеры погусарили немного, к сожалению. А с другой стороны, не по митингам же мотаться. Уж лучше в кругу семьи, по маленькой. Водка вонючая пошла, просто беда.

- А вы для чего?

- Я меньше месяца здесь, к сожалению.

- Это не оправдание. Мы вам создали здесь целый отдел. Направили опытных работников, из числа сокращенных в Москве. Моральный дух коллектива - это ваша обязанность. Дежурный ваш ходит, как сонная муха.

- Они всю ночь помощь оказывали, из города много травм поступило, громко, почти вызывающе бросил Сазонов.

- В Новозаборске, товарищ заместитель министра, митинговали. Правые, левые и прочие друг другу скальпы снимали, - скороговоркой принялся пояснять Седлецкий.

- Почему принимали гражданских? - Барабанов нахмурил брови.

- Местная власть просила, - сказал Сазонов.

- Мы с этим ещё разберемся. Режимный институт загружать пьяными демонстрантами... Не хватало, чтобы там ещё оказались какие-нибудь писаки.

Сазонов и Кронов молча переглянулись.

- ...В исследовательском корпусе, - продолжал Барабанов, - никакого порядка и вообще, и если смотреть со стороны. . .

- А вы не смотрите со стороны, - внезапно и для всех, и тем более для себя, - перебил его Сазонов, - со стороны слишком большое преломление.

- Что вы имеете в виду? - в голосе Баранова зазвучал металл.

- Законы физики. В прошлом году меня и Кронова уговорили, в том числе и вы, подписать акт о готовности института. Уговорили, потому что обещали срочно начать строить ещё два корпуса, которых нам не хватает. У нас сейчас все уплотнено до предела. Теснота. Водозаборная система и электропитание на пределе возможностей. Производительность очистного блока ниже, чем требуется. Конечно, теперь можно и со стороны смотреть. Где все эти обещания?

- Зато у нас есть новый исследовательский институт. В тяжелейших условиях мы сумели вырвать на него средства. И, между прочим с генеральской должностью. Это надо понимать. Я сейчас говорю не о тесноте, а об элементарном порядке. Имейте в виду: разваливать институт вам никто не позволит, - Барабанов окинул всех по очереди тяжелым взглядом, и добавил. Ну что ж, до свидания. Расстроили вы меня, - он взял под козырек и забрался в машину.