Цена человека

- Ни-че-го, - подтверждал Лева.

- Выпьем за российский флот, - торжественно произнес Толя.

- Не возражаю. Только с добавлением: и за тех, кто воевал...

- За воевавших выпьем отдельно... - Дема вдруг затянул крепким красивым баритоном:

- Выпьем за тех, кто командовал ротами, кто замерзал на снегу, кто в Ленинград пробирался болотами, горло сжимая врагу...

Лева подхватил, они допели песню до конца и выпили.

- Слушай, вот ты медик... Говорят, что пить вредно, это действительно так или пропаганда?

- Жить вообще вредно, Толя, - заметил Лев Евгеньевич.

- Согласен. Вред - оборотная сторона удовольствия.

- До самого рассвета они говорили и пели морские песни. Потом отправились на ближайший холм смотреть восход солнца. А потом всю дорогу до Ленинграда проспали, прислонившись другу к другу. Именно Дема помогал потом Льву Евгеньевичу установить надгробие на могилах отца и Елизаветы Ивановны.

Люди встречаются случайно, но продолжают встречи уже по собственному желанию. Эта ночь стала началом их более чем тридцатилетней дружбы. Анатолий Гордеевич Дема станет известным скульптором, заслуженным художником России, профессором, заведующим кафедрой знаменитого Мухинского училища - Ленинградского высшего художественно-промышленного училища имени В.И.Мухиной (ныне это художественно-промышленная академия Штиглица). Его прекрасный бронзовый фрегат установят на Пироговской набережной, романтический стремительный парусник из металла будет стоять (и сейчас стоит) как живой укор безликому бетонному фасаду построенной рядом гостиницы. Он покажет Льву Евгеньевичу проект памятника героическим защитникам Ленинграда, конкурс на который он выиграет и получит 1 премию. Покажет он и свой самый грандиозный проект-монумент к 300-летию российского флота: в устье реки Смоленки, на острове, намытом в Финском заливе, на пересечении с набережной Петра Великого как впередсмотрящий великого города вознесется один из любимых кораблей Петра 1 - "Божье предвидение". У его подножия - основатели российского флота во главе с Петром.

Но тогда ни Дема, ни Лев Евгеньевич ещё не знали об этом.

...Да, 1961 год выдался сложным, как сама жизнь: были и радости, и горе. Лев Евгеньевич стал начальником кафедры и возглавил в военно-медицинской службе научно-практическое направление, ставшее теперь семейной традицией. Он разыскал, наконец, место гибели отца и похоронил его. Смерть Елизаветы Ивановны выбила всех из привычной колеи, но рядом были их ребята, они требовали внимания и неустанных забот. Клара Ивановна, спрятав внутри тоску и боль, включилась в привычную работу. И тогда Лев Евгеньевич понял, что дети и его дела давно уже стали для неё главным в жизни. Если он сам чего-нибудь и стоит, подумал он, то причина этого живет рядом с ним и зовется его женой Кларой. Провожая 31 декабря старый год, Лев Евгеньевич произнес тост, который потом на всю жизнь превратится у него в традиционный:

- Выпьем за наши "надежные тылы"... Клара, за тебя. За лучшие тылы в армии, а может быть и во всем мире. Без тыла ни одна приличная ячейка общества существовать не может. Но у нас особый тыл: он не только обеспечивает, но и постоянно подталкивает нас вперед. За тебя, моя дорогая...

К февралю 1962 года кафедра военно-медицинской статистики и кибернетики (ВМСК) спланировала свой первый семестр и начала учебную работу. Это были сплошные муки. Одно классное помещение не могло обеспечить проведение занятий всех групп. Выделяемые по заявкам кафедры классы в других помещениях академии не отвечали элементарным потребностям учебного процесса: они были либо далеко от кафедры, либо просто были малы.

Но самое неприятное ожидало новую кафедру впереди. В феврале 1962 года в академию с целью улучшения её штатной структуры прибыла комиссия во главе с заместителем начальника Генерального штаба. К тому времени академия нуждалась в серьезной реорганизации факультета усовершенствования врачей, на котором все ещё сохранялся такой анахронизм, как отделение заочного обучения. Комиссия после изучения на месте положения дел предложила: увеличить штатную численность слушателей и преподавательского состава академии, восстановить очное отделение факультета усовершенствования врачей и упразднить заочное, выделить средства для строительства нового учебного корпуса и общежития. В конце документа - этой великолепной бочки меда была и традиционная ложка дегтя: предлагалось ликвидировать два подразделения академии, в том числе и кафедру ВМСК. Возражения о нецелесообразности ликвидации только что образованной кафедры, с которыми выступили на Ученом совете начальник кафедры ОТМС Н.Г.Иванов и старший преподаватель К.В.Лашков (Лев Евгеньевич находился в командировке) во внимание приняты не были. Позже начальник академии объяснил Льву Евгеньевичу, что ликвидация кафедры явилась своеобразной "платой" академии за перечисленные выше первые три "положительных" пункта решения комиссии. Все возвращалось на круги своя, к тому двухлетней давности времени, когда на кафедре ОТМС всего лишь три человека (в том числе Л.Е.Поляков и К.В.Лашков) представляли в академии, да и во всей медицинской службе, это направление. Военно-медицинскую статистику и кибернетику как предмет преподавания и самостоятельное научное направление надо было спасать, и Лев Евгеньевич, едва ступив на порог после очередной командировки, бросился в Москву, в ЦВМУ МО. Он вернулся через несколько дней и, позвонив с вокзала домой, отправился на кафедру. Лашков, как всегда, был на месте. Лев Евгеньевич показался ему не по ситуации бодрым и оживленным. Они уединились в кабинете, и Лев Евгеньевич выложил из портфеля папку.

- Как Москва? - спросил Лашков, пока Лев Евгеньевич разбирал бумаги.

- Как всегда. Впрочем я её даже не видел. Гостиница, ЦВМУ и обратно. И так три дня. Да, вот, на всех улицах - афиши нового фильма "Наш дорогой Никита Сергеевич"...

- Понятно.

- В общем, дорогой мой, кафедры не будет. Уж слишком все хорошо шло вначале, так просто не бывает... Даже начальник ЦВМУ ничего не мог сделать. Это минус. Но кое-что удалось. Знаешь, как будет называться теперь кафедра ОТМС?

Лашков отрицательно покачал головой.

- "Кафедра ОТМС с курсом военно-медицинской статистики и киберенетики". Это будет нормальный полнокровный курс, со своим штатом и учебными дисциплинами. Это плюс. Пришлось, как Кутузову отступить и сдать Москву... Пожертвовать кафедрой ради сохранения нашего кибернетического войска. Правда, численность пока небольшая, всего шесть единиц, но ведь это только начало. Опытно-вычислительный центр войдет в состав кафедры ОТМС. Представ-ляеешь, какой конгломерат? Неуправляемый. Значит, будет не до нас.

- Не слишком ли много плюсов, - заметил Лашков. - Ты - неизлечимый оптимист.

- Как и ты. Это тоже плюс, - рассмеялся Лев Евгеньевич. - Главное осталось нетронутым: все наши учебные дисциплины, учебные группы, а часов даже прибавится. Снова плюс. Придется теперь форсировать разработку новых учебных программ, лекций, методичек...

- Это уже минус, - Лашков улыбнулся. - Но ведь нам не привыкать.

- Кроме обычных учебных тем, - продолжал Лев Евгеньевич, - расширим разделы о применении кибернетики и вычислительной техники... Для управления учреждениями, для диагностики, профилактики, прогнозирования... Поглубже дадим теорию - предмет и содержание кибернетики... - Лев Евгеньевич с воодушевлением раскрыл папку.

- Кто все это будет преподавать, Лева? Где мы возьмем специалистов? заметил Лашков.

- Найдем. Или выучим, - но для этого мы сами все это должны освоить. Написать лекции, методички... Море работы. Это как, плюс или минус?

- Пока трудно сказать, - ответил Лашков.

- Особенно, если учесть, что и без этого у нас работы - непочатый край. Ведь по нашей родной военно-медицинской статистике с учебными пособиями тоже не густо. А по некоторым разделам их просто нет. Слушателям, как говорится, просто некуда податься.... Да что мне тебе говорить. Вот это настоящий минус. С его ликвидации мы и начнем. И вот ещё что. Бывая в округах, и в Москве, я убедился вот в чем: мы совершенно не знаем истинного состояния здоровья личного состава. Совершенно. Медицинский учет, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Ни заболеваемости не знаем, ни травматизма. Просто нет достоверных данных. Как можно что-то планировать, организовывать, руководить, не зная истинной картины? Можно конечно, но ведь это ненормально. Обучение офицеров из округов даст результаты, но не сразу, не скоро. А нам надо разобраться с состоянием здоровья как можно быстрее. Я думаю, надо провести выборочное исследование здоровья, это и быстрее и надежнее, если хорошо продумать методику и нормально организовать...