Огонь Памяти

Они помолчали. Пит был готов. Космодесантник, пусть и в отпуске, всегда готов к старту. Но девушка...

Она не читала его мысли, она и так их понимала: - Это нужно для моего народа, Пит. Я всегда буду с тобой и это наша судьба. Пойдем? - Вместе!

Зло.

...Ветер выл и бесновался, стараясь сбросить тек-таара с уступа, но он даже не обращал на это внимания. Страшные загнутые когти зверя были глубоко вонзены в скалу под ним, мощный хвост упирался в поверхность, создавая дополнительную точку опоры, а бронешерсть сейчас прижималась к телу, делая его обтекаемым. Поток воздуха огибал его и с ревом срывался вниз, словно досадуя, что ему не удается расправиться с упрямым хищником, дерзнувшим бросить вызов самой стихии. Тек-таар вышел на охоту и все звери в испуге разбежались. Сейчас он стоял, наклоняя мощную клыкастую морду то в одну сторону, то в другую, вслушиваясь сквозь рев ветра в звуки... - Он не видит нас, - прошептала Илюая. - Видишь, вон, внизу, его подруга. Мы сейчас станем ими, будем думать, жить как они, но они не будут этого чувствовать. - А что нам это даст? - Так хочет отец. Наверное, так мы воспримем что-то полезное от них, чего нет ни у людей, ни у фэнсян. И это поможет окончательно разбудить твой Огонь.

Девушка скользнула вниз, став Юоной. Пит повисел еще немного над тек-тааром, а потом, войдя в зверя, растворился в нем. - А - а - е - о - х ! - донесся откуда-то снизу клич. Ветер сильно ослабил этот зов, но все же он уловил мольбу о помощи. Где-то внизу охотилась Юона. "А может Илюая?"

Он резко выдернул когти из скалы и перелетел через пропасть на соседнюю. Все дальнейшее произошло очень быстро для Пита-человека. Как разумное существо он ничего не успел осознать. Запомнился только бешеный порыв ненависти, удар горячей крови, прыжок. Может быть, в ярости Аеоха, многотонной громадой рухнувшего на тумботопа, была и ярость Пита, сражавшегося за свою любимую. А потом: короткий бой, еще прыжок, время застыло. Пит прыгнул в пасть смерти вместе с тек-тааром.

Кто может с уверенностью сказать, чьи когти так безудержно рвали нещащищенное горло тумботопа: Юоны, всю жизнь занимавшейся этим, или Илюаи, которая никогда не знала КАК ЭТО - ДЕЛАТЬ ЗЛО?

Тумботоп захрипел и, упав на землю, забился в агонии. Только тогда Пит пришел в себя. Фэнсянка уже не была Юоной - она стояла в стороне, закрыв лицо руками. Потом упала на колени, ее била нервная дрожь. Землянин, забыв про тумботопа, про тек-тааров и про все Внешние Кольца вместе с гломами, бросился к ней и подхватил ее на руки. - Лю?! - Вопрос был готов сорваться с его губ, но внезапно он увидел мир ее глазами.

...Илюая никогда не умела делать зло, даже подумать об этом не могла, а сейчас, спасая его - убила... Все в мире перевернулось...

Конечно, она была права. Это совсем другой мир, первобытный, со своими законами и своей логикой, которые нельзя постичь за один день. Нельзя им было лететь сюда... Нельзя.. . Почему он не поверил ей? Почему посчитал все ее страхи женской природой? Почему не послушался...

Илюая, как тряпичная кукла лежавшая у него на руках, пыталась что-то сказать, глядя то ли ему в глаза, то ли куда-то сквозь него. В небо? Он очень хотел и никак не мог понять: куда же она смотрит. Его Лю настойчиво пыталась объяснить ему что-то. Но язык не повиновался. А Питу казалось, что это неважно. Главное - спасти ее. - Сейчас, моя малышка, потерпи Лю, мы уже летим домой, - он начал готовиться к переходу, собирая энергию для обоих, когда глаза девушки стали безучастными. Она его совсем не слушала. Не понимала. О н а с м о т р е л а е м у з а с п и н у , в н е б о . Сликом поздно землянин понял это. И уже не успел обернуться. Корабль гломов коршуном упал на них, и Пит потерял сознание.

Агония.

"Где я? Что слчилось? Где Илюая?" - мелькнуло в голове Пита и от этого наступило пробуждение. И тут он почувствовал страшный холод. Нет, холодно было не в помещении. Холод исходил от чего-то или кого-то. Это было нестерпимо и обжигало. Что-то такое он уже слышал про это.

"Они ужасно холодные внутри, как... как льдины... Они... как квадратный корень из всех чувств, они полностью рациональны и не умеют ничего чувствовать..."

"Гломы! Ну конечно же! Их похитил корабль гломов! Ах я дурак! Я же должен был это предвидеть. Боже, как ошибся Хайол. Ведь он даже не умеет ПРЕДСТАВИТЬ СЕБЕ ЗЛО. Гломы не смогли ничего добиться от простого фэнсянина, просчитали все, и решили похитить дочь вождя! Она-то уж точно все знает. А мы сами залезли в лапы к этим... этим... Но он-то, землянин, должен был думать. Что теперь будет с Илюаей?! Огонь! Огонь во мне!" - он рванулся вперед, и тут же что-то невидимое и неосязаемое лишило его возможности двигаться и действовать, оставив, как подачку, слух и зрение... И он увидел...

Илюая была точно также стиснута этим полем? Веществом? Пространством? ОНИ стояли и смотрели на людей. - Он все вспомнил, - ровно сказал ОДИН. - Он нам не нужен, - равнодушно ответил ДРУГОЙ и поднял что-то похожее на пистолет. - Н - е - е - т ! - закричала Илюая и забилась в невидимых оковах. Пространство вокруг нее сгустилось, сжимая фэнсянку все сильнее и сильнее, но девушка продолжала биться, как смертельно раненая птица. - Ну нет же, нет! Не надо! А-а-а!

ОДИН ИЗ НИХ нажал на курок. ДРУГОЙ повернул ключ - открылась крышка грузового люка. Пита больше не было. Человек без имени, без прошлого, без будущего с многокилометровой высоты рухнул на поверхность скалистой планеты.

Вслед ему безумно кричала какая-то женщина.

Ненависть и Любовь.

Дверь открылась и на пороге появились охранники, вызванные офицером спецслужбы. Они замерли на месте в ожидании приказа. В комнате стояла мертвая тишина. Молчали офицер и врач, молчал, сидя на полу и закрыв лицо руками, бывший космодесантник, а ныне просто Пациент - Пит.

Весь мир сгорел. Съежился, почернел, окаменел. Осталась гора пепла и шлака. Не было больше ничего - волшебный сон растаял, как тают все волшебные сны.

"Бывают сны, которые не забываются никогда!" - сказала она в той, другой уже жизни. И ее больше не было. Не было, не было, не ... А он жил, но что теперь значила его жизнь?! Жизнь осталась там... Где?! Почему медлят люди в форме?!

Он резко оторвал руки от лица, по которому бежали слезы. Его глаза горели страшным огнем, так что люди отшатнулись. Он закричал: - Ну?! Чего же вы ждете теперь? Что еще держит вас?! Стреляйте! Ну?!

Офицер продолжал молчать, наморщив лоб и рассеяно шевеля губами. Потом опомнился и сделал знак рукой. Повинуясь его немому приказу, охранники покинули лабораторию. Спец помолчал еще и начал, хрипло, сам не веря в то, что вырисовывалось в его голове: - Я все не мог поверить... Уж больно... Знаешь, Пит, что меня переубедило? Я пытался понять, почему они тебя просто не застрелили, там, на корабле? Я пытался это понять и только когда отказался от нашей земной логики, тогда понял. И поверил в то, что это все правда. Человек не мог придумать такое. Смотри.

ОНИ трижды поставили на твою смерть. Мы, люди, рассуждаем по-другому. Мы бы просто застрелили. Тут нечеловеческая логика. Ты должен был разбиться, упав с высоты на скалы, раз. Тебя должны были съесть хищники, если бы ты все-таки остался жив, два. Ты должен был умереть без памяти о себе, о прошлом, беспомощный как ребенок, если бы чудом избежал смерти от первого и второго, три. Но ты живешь...

Знаешь почему? ОНИ учли все. Точнее, все то, что могли учесть ОНИ. Но только не любовь. Сверхрациональные, они не знают, что такое жертовать собой ради любимого. Они не могли предположить, что в последний миг девушка, забыв о себе, выплеснет все оставшиеся силы, чтобы спасти тебя. Какая мощь! Она отдала все, чтобы пробить их защиту...

ТЫ ЖИВЕШЬ БЛАГОДАРЯ ЕЙ! - Бог мой, так вот кто приоткрыл наш купол! Прошептал доктор. - Это она дотянулась оттуда, кроме защиты гломов прошла и нашу систему... - Зачем, зачем вы говорите мне все это?! - Пит сжал голову руками, словно стараясь скрыться от этих воспоминаний. От этого сна, ставшего вдруг из прекрасной сказки кошмаром, от которого не было спасения нигде. Не было и не будет. "Бывают сны, которые не забываются никогда!" - Я не хочу, не хочу жить. Убейте меня, прошу вас. Убейте... Зачем мне теперь жить? - Чтобы спасти ее! - Резко и четко бросил офицер.