Страница 21 из 28
Потом я услышал журчание воды... Это было страшной мукой - выйти к воде и сидеть около нее, такой живительной, прохладной, вкусной, сидеть, оглядывая окрестности в поисках ловушек и засад. Сидеть, настороженно прислушиваясь и озираясь. Потом я не выдержал...
Никакая самая сладкая женщина, удовлетворяющая любую самую изощренную прихоть, никакая неземная изысканная ласка не сравнится с тем чувством, которое я испытал, когда уверившись, что вокруг никого нет, прикоснулся губами к воде. Я пил и пил, и опьянел, и может быть поэтому не понял, что произошло. Враг был не среди камней, не сзади, не сверху, он был передо мной. Можете себе представить: враг - это вода! Такая сладкая и вкусная...
Я не понял кто на меня напал, возможно сам ручей. Просто вдруг эта небольшая горная речушка, которую-то и рекой назвать нельзя, вспухла хищным голубым цветком-пузырем и взорвалась сотней извивающихся щупалец, и они тут же жадно присосались ко мне, утягивая на дно... Как я напился там воды! На всю оставшуюся жизнь, не очень длинную. Не знаю, что это было... Словно тысячи присосок впились в мое тело сквозь одежду, отрывая кожу вместе с мясом и кровью... Почему так? Как я выбрался из ручья? Сам не понимаю этого. Даже не верится. Помню, изрезанными пальцами цеплялся за острые прибрежные камни, подтягивая тело, стараясь вырвать у воды свои ноги, у меня ничего не получалось и я кричал, и снова рвался и бился о камни, пока боль не пронзила мозг навылет... Левая ступня так и осталась там. Моя плата за жизнь. Почему никто не добил меня? Может, просто никто не живет около этой "воды"? А те, кто жил, давно на дне...
Не могу сказать - сколько времени и куда я полз, кажется плакал от боли, и выл, и терял сознание, снова приходил в себя от того что все тело словно бы поджаривали на сковородке. Временами заботливо переворачивая меня с боку на бок, чтобы хрустящая корочка получалась равномерной...
Окончательно очнулся я уже в этой пещере. Мне кажется, что я своими руками заваливал вход в нее, после того как заполз внутрь. А может мне это только приснилось. Как я мог свернуть такие глыбы? Может, скала сама заботливо скрыла меня от посторонних глаз и острых зубов.
Я лежу практически в полной темноте и отращиваю себе ступню. Не знаю, сколько на это уйдет времени. Успею ли я "встать на ноги" и вернуться к шлюзу... Никто не может ответить на этот вопрос. И я тоже. И даже не знаю какой сегодня день. Или какая ночь...
Нет, все-таки день. Если это не обман зрения: в своде пещеры есть очень небольшие дыры и в них сейчас плещется свет. Если это не обман... Мои глаза... Значит день. Мне кажется, четвертый... Потому что перед этим была длинная-длинная темнота. Но если я пролежал без сознания дольше, чем кажется, все мои подсчеты неверны.
Я лежу и временами тихонько скулю от боли. Совсем как волк... До чего я был глуп! И зачем только мне нужна была эта вода! Я ведь прожил без нее три дня, неужели не продержался бы еще семь?
- Теперь поздно, Карл..., - прошептал я пересохшими от боли губами и прижался ими к прохладному камню. Вода предала меня... Лес пытался убить меня... Спасибо камню. Он один остался верен мне. Он оберегает меня от непрошенных посетителей. Только почему не отрастает нога? Почему совсем не заживают раны? Терпи, Карл... Прошло так мало времени... Терпи... Терпи...
Терпи...
Терпи...
- Рядовой Линке! Помогите санитарам погрузить капрала в вертолет!
- Есть, сэр!
- О-го-го! А-а-а! - капрал хохотал и строил мне забавные рожицы. Наверное, они были бы очень смешными, если бы не этот лес... Почему мне так хочется кричать? Почему так хочется кричать? Для него война закончена. Прочь из болота... Он кривляется - я не могу понять: должен ли я ему завидовать? Он весело подмигнул и укусил меня за палец...
... Больно. Нет... Где я? Почему темно?? Сержант, включите свет. Ты, сосунок. Немедленно. Я стреляю - не выношу таких шуток здесь!!! Успокойся, Карл! Успокойся... Это Банка, при чем здесь капрал... При чем здесь свет? Ах, да...
Это Банка. Я заплакал. Я человек, почему весь мир идет против меня? Почему с тех пор как я вырос весь мир идет против меня??? Разве это справедливо - ведь я никому не причиняю вреда. Не мешаю. Почему нельзя просто жить и радоваться этому... Почему вы не даете... Покажите мне хоть одного человека, который ответит на этот вопрос, я отдам ему десять миллионов... Покажите... Сейчас же!
"Успокойся, Карл... У тебя НЕТ десяти миллионов. Тебе их никогда не получить."
Почему?
"Ты никогда не вырвешься отсюда. Ты лежишь и скулишь, как подбитый шакал, здесь, в темноте... Здесь нет Солнца..."
Я впадал в забытье... Или это просто была еще одна ночь? Господи, как болит нога. Не понимаю, почему болят пальцы, если их у меня нет. Может они отросли снова? Надо найти силы, чтобы подняться и посмотреть... Нет... Нет никаких пальцев... И ступни нет... Не растет она!
Стоп, здесь кто-то говорил про Солнце? Или это мне показалось. Кто-то сказал, это очень важно... Это ты сам сказал, Карл... Просто ты уже не слушаешь сам себя... Нет-нет... Еще раз, чтобы я услышал... "Здесь нет Солнца."
Конечно! Я идиот! Мне нужно на поверхность!!! Эти каменные стены ослабляют действие радиации, а Солнце экранируют полностью. Поэтому у меня ничего не растет - здесь нет шансов. Сколько времени я потерял! Это может стоить мне всего! Скорее наверх...
Как я притащил сюда эти плиты? Я же помню, выход был здесь, с этой стороны. Я знаю точно. А ну-ка. Я плакал и выл, разбивая о каменный монолит кулаки - плиты срослись и прохода наверх больше не было. Все. Я похоронен заживо. Камни тоже предали меня...
Как это я сказал тогда у ручья: никакая самая сладкая женщина, удовлетворяющая любую самую изысканную прихоть, не сравнится... Моя женщина - единственная, кто не предал меня... Моя Каролина!
Я предал ее! А ведь правда... Как я раньше не понимал этого. Вот что имела в виду Мэнди. "Мужчины все постигают через свою боль". Я должен отрыть выход. Должен! Каролина...
Я грыз скалы зубами и буравил их пальцами, отшвыривая обломки в сторону. Не знаю, были ли это обломки камней или мои раздробленные о гранит кости и зубы. Это все уже не важно. Я работал, не давая себе ни секунды передышки, пока не услышал что с той стороны некто помогает мне. Я сразу же бросил работу...
Здесь никто не может мне помогать... Здесь все пытаются меня убить... Я стал отползать назад. Свет резко ударил по глазам: больно, я уже отвык от него - сквозное отверстие в камнях. Растопыренная рука тянется мне навстречу. Не думая, я ударил по ней и увидел голубое небо. Свобода!!!
Надо только миновать того, что роет мне навстречу... Я должен его убить. Как??? Он расширил отверстие и стал настороженно слушать. Я ждал с большим камнем в руках. Когда землекоп начал втягиваться в узкое отверстие, я заклинил его в проходе камнем. У этого "черепаший" панцирь был еще толще, чем у предидущего. И челюсти... Я забил в жадно раскрытый клюв огромный булыжник, и потом долго ползал туда и обратно, подтаскивая все новые и новые обломки плит, покуда не убедился, что его руки надежно упрятаны в гранит. И тогда я стал кричать. Голосовые связки еще не атрофировались полностью, но как больно двигать ими и напрягать их! Неужели никто не услышит мой крик? Здесь такая тишина. Должны...
Я начал выбиваться из сил, когда понял что мое действие возымело успех. Ведь его голова и плечи были прочно заклинены в проходе, а все остальное тело осталось снаружи. Каким бы ни был панцирь, а под ним... Он хрипел и дергался, потом заскулил. Я отполз в самый дальний конец пещеры, мне совсем не хотелось слушать его концерты. Он дергался и визжал еще несколько часов. Потом завыл. А когда спустилась ночь, я перестал его видеть и слышать, мучительно думая о том, что придется все начинать сначала, если он врастет в камень и не разложится...
...Наутро от него осталась только горка костей.
Я ДОЛЖЕН вырваться! Шестой день... Я должен преодолеть эпицентр! Значит надо ползти очень быстро, не обращая внимания на боль и текущую из ран кровь. Единственное что меня может спасти - это то, что я долго не был на Солнце, есть небольшой шанс, что моя чувствительность снизилась, иначе я не смог бы преодолеть эпицентр. Вперед! Я пополз... Отшвырнув в сторону череп с массивными челюстями и давя хрупкие кости, обломки которых впивались в мое замученное тело. Но что значила эта боль по сравнению с огнем, свирепо пожиравшим меня изнутри...