Страница 72 из 74
Кон решил принять его утробное бормотание за согласие и несколько ослабил хватку.
Гиффорд воспользовался этим, чтобы обвинить его:
— Вы заодно с контрабандистами, как и старый граф.
— Ошибаетесь, Гиффорд. — сказал Кон, испытывая к нему некоторое сочувствие, как к человеку, который пытается выполнить свою работу. — Какой вам смысл ловить нового Капитана Дрейка? Следом за ним придет еще один, потом еще.
— Ловить контрабандистов — мой долг, милорд, а вы предатель, если мешаете мне делать это.
Кон вздохнул:
— Мешаю вам? Да я просто не позволил одному сумасшедшему стрелять в детишек.
— Но вы признаете…
— Что? Я граф Уайверн и едва ли могу быть контрабандистом. — Кон поднялся и поднял на ноги Гиффорда. — Придите в себя.
Едва его освободили, Гиффорд выхватил пистолет из кобуры, притороченной к седлу.
— А вот и свидетель, — сказал Кон, заметив Хоука, который появился из-за валунов и направился к ним.
Кон оглянулся и, увидев нацеленный на него пистолет Гиффорда, сказал:
— Вы знаете, в нашей стране очень плохо отнеслись бы к хладнокровному убийству пэра Англии.
— Что здесь происходит, лейтенант? — Несмотря на гражданскую одежду, властный тон Хоука выдавал в нем старшего офицера. — Там, внизу, солдат угрожал мне и моему другу, потом каким-то детям, потом молодой женщине, обратившейся к нему за помощью. Вы его командир, сэр?
Гиффорд опустил дуло пистолета.
— Мы ловим очень опасных контрабандистов, сэр.
— Я граф Уайверн, — сказал Кон, — а это местный офицер таможенной службы лейтенант Гиффорд.
Гиффорд встал навытяжку.
— Должен ли я понимать, что вы принимаете на себя командование операцией, майор?
— Отнюдь нет, лейтенант. Теперь, когда вы несколько остыли и пришли в себя, вы и сами сообразите, что делать дальше.
Гиффорд в отчаянии взглянул на него и сунул пистолет в кобуру. Он поднялся выше по каменистому склону, чтобы взглянуть вниз на часовню.
Кон последовал за ним. Дети играли возле часовни, то и дело забегая внутрь. Николас наблюдал за ними, а четыре женщины, Рейс и Сьюзен окружили сбитых с толку лодочников. По кругу пустили глиняную бутыль. Содержащийся в ней крепкий сидр отличного качества смутил этих мужчин еще сильнее.
Дэвид Карслейк сидел на земле в рубахе, испачканной кровью. Амелия суетилась вокруг него, перевязывая бинтом рану.
— Черт побери! — воскликнул Кон. — Ваши безмозглые солдаты стреляли в моего управляющего?
— Он презренный контрабандист.
— Карслейк?
— Вам, конечно, известно, что он сын Мельхиседека Клиста.
— Я прихожусь родственником предыдущему сумасшедшему графу Уайверну, Гиффорд. Возможно, на этом основании вы и меня считаете сумасшедшим? — Гиффорд хотел было что-то ответить, но Кон его опередил. — У вас есть против него какие-нибудь улики?
— Я остановил людей, переносивших наверх чай из этой бухты, милорд, а Карслейк и те, кто был с ним, задержали нас, чтобы груз чая успели унести.
— Вы уверены? — спросил Кон. — Я просил Карслейка осмотреть этот район, чтобы решить, насколько целесообразно восстановить эту дорогу.
— В таком случае зачем он прятался в развалинах?
— Боже милосердный, да если в меня примутся стрелять, я тоже спрячусь в первом попавшемся укрытии. Наверное, и вам не раз приходилось так поступать.
У Гиффорда от злости даже слезы на глазах выступили.
— Вы, Гиффорд, — мягко сказал Кон, — утратили мою симпатию из-за своего бесчестного поведения по отношению к женщине, от которой видели только доброе отношение. Но будьте уверены в том, что наживете себе серьезного врага в лице графа Уайверна, если будете причинять беспокойство проживающим здесь его людям.
— Причинять беспокойство контрабандистам — мой долг, милорд, а в этих местах каждый является презренным контрабандистом! А сам Карслейк — это их главарь, мерзкий Капитан Дрейк!
— Аккуратнее выбирайте мишени, Гиффорд. Капитан Дрейк — кто бы им ни был — и «Драконова шайка» пользуются поддержкой и сотрудничеством каждого жителя этих мест. Так было в течение жизни нескольких поколений. А вот банду «Черные пчелы» к западу отсюда и мальчиков Тома Мерриуэ-зера, что на востоке, боятся все поголовно. Члены этих банд имеют репутацию убийц и насильников. Иногда они это делают ради потехи. Кстати, кто-то из них убил вашего предшественника, но только не люди из «Драконовой шайки».
— Вы это точно знаете? — спросил Гиффорд.
— Я знаю их обычаи. Если вы приструните эти банды, то получите поддержку. На Пиренейском полуострове мы поняли, что войну можно выиграть или проиграть в зависимости от того, как настроены к нам местные жители.
Гиффорд круто повернулся и направился к щиплющему траву коню.
— Вы еще мне за это заплатите! — пригрозил он, вскакивая в седло.
— Глупо говорить такие вещи при свидетелях, — сказал Хоук. — Теперь вам остается лишь надеяться, что с лордом Уайверном не произойдет какой-нибудь несчастный случай.
Кон скорчил гримасу:
— Иногда мне бывает жаль этого парня, но согласитесь, нельзя допускать, чтобы он объявлял человеку вендетту.
Они наблюдали, как Гиффорд объехал место оползня, потом спустился вниз, чтобы отругать своих людей и увести их подальше от соблазна. Он остановил коня и заглянул внутрь часовни, очевидно, в надежде обнаружить там контрабанду, потом сердито огляделся вокруг.
— А он не так-то просто сдает позиции, — сказал Хоук. — По правде говоря, мне его даже жаль. В военное время он мог бы, наверное, стать героем.
Кон заметил, что две женщины, которых прихватила с собой Амелия, уже ушли, оставив Дэвида Карслейка и ни в чем не повинных джентльменов, которые «случайно» сюда забрели, Все они, хлебнув сидра, были слегка навеселе.
— Давайте-ка спустимся вниз и посмотрим, как там дела у остальной нашей компании.
Сначала они наткнулись на весело хохочущих Сьюзен и Рейса, и Кон спросил:
— Судя по всему, вы поладили?
Рейс с озорной улыбкой заключил Сьюзен в объятия и поцеловал:
— Ах, любовь моя! Прости меня.
Сьюзен, в свою очередь, шутливо откинула назад голову Рейса, делая вид, что страстно целует его, потом промолвила:
— Только при условии, что ты будешь хорошо вести себя.
— Ах, мой ненаглядный, — пролепетал Рейс, — я сделаю все, что ты пожелаешь.
Кон непонятно почему почувствовал укол ревности. Он понимал, что оба они просто дурачатся, но что, если Сьюзен и впрямь полюбит другого мужчину? Казалось бы, ему не должно быть никакого дела до этого, но мысль эта ранила, словно острый нож.
Наверное, мысль о леди Анне и о нем тоже причиняла ей боль.
— Как Дэвид? — спросил он, чтобы отвлечь ее от всего остального.
Она сразу же стала серьезной и подошла к нему.
— Рана не опасная. Пуля застряла в плече, но неглубоко. Что намерен теперь предпринять Гиффорд?
— Абсолютно ничего, думаю, если он не круглый дурак. — Кон рассказал ей обо всем, что произошло.
Она радостно улыбнулась:
— Жестоко, но очень умно! Ему теперь действительно придется контролировать каждый свой шаг в наших местах. Тем не менее я была бы рада, если бы Дэвид согласился стать графом.
— Пойдем и расскажем ему обо всем. Возможно, это заставит его дать положительный ответ.
Николас и Хоук собрали детишек. Похоже, что Николас также конфисковал у женщин сидр. Кон подошел к Дэвиду, которому Амелия заканчивала перевязывать рану.
— Что за дурацкая идея? Средь бела дня!
Молодой человек ничуть не смутился:
— Творческий подход. По ночам Гиффорд с большим отрядом прочесывает эту местность. Я пытался ночью разгрузить чай, но военные суда патрулировали слишком близко отсюда. Поэтому пришлось сбросить тюки в виде поплавков. Вам понятно, что я имею в виду?
— Груз подвешен под самой поверхностью воды и отмечен какой-нибудь вехой, в виде пучка водорослей, например.
— Правильно. Мы подождали, пока Гиффорд отойдет подальше отсюда, а потом подвели пару лодок, чтобы выудить груз и доставить на берег. Гиффорд и его люди патрулировали берег несколько ночей подряд и, казалось, должны были крепко спать.