Страница 63 из 74
— В августе 1790 года. Послушай, уж не хочешь ли ты сказать, что я могу быть дочерью сумасшедшего графа?
— Это маловероятно, но если брачная церемония состоялась примерно в это время, то у тебя, возможно, всю жизнь будут сомнения. — Он явно поддразнивал ее, и ей хотелось чем-нибудь запустить в него. Но это согревало сердце, потому что позволяло надеяться, что их дружба еще не умерла.
— Молю Бога, чтобы это было летом. Ведь правда, было бы разумнее ехать морем на остров Гернси в более теплое время года?
— Конечно. Но не забывай, что мы говорим о сумасшедшем графе и леди Бел.
Сьюзен аж застонала:
— Надо немедленно послать кого-нибудь на Гернси, чтобы поискали регистрационные записи.
— Не проще ли поискать свидетельство о браке здесь?
— Вижу, ты не пробовал искать здесь спрятанное золото.
Он окинул ее потеплевшим взглядом серых глаз:
— Ты считаешь, что это золото принадлежит «Драконовой шайке», не так ли?
— Извини, Кон, но это так. Граф нарушил условия соглашения с контрабандистами, поэтому этих денег он не заслужил. И это еще не все, что платил ему Мэл. Он обычно приносил всякие дорогие любопытные штучки, от которых граф приходил в восторг.
— И все это бесплатно?
— Дэвиду придется участить контрабандистские вылазки, а это опасно. Накопились долги, а самое главное в том, что люди зависят от выручки с контрабанды. Если здесь не будет работы, они наймутся в другие банды.
— Понимаю. Ты еще не говорила, что половина золотых монет принадлежит ему?
— Я думала, что ты сам сказал.
Она почувствовала, что краснеет при воспоминании о том, каким образом заработала свою половину денег, но тут же вспомнила и то, как все это закончилось.
— Извини, Кон, что я обиделась на твой вполне законный вопрос.
— Не бери всю вину на себя, я тоже вел себя неразумно. Я сам себя не узнаю. Наверное, Крэг-Уайверн так действует на меня.
— А я еще больше усложняю твое положение. Наверное, мне было бы лучше как можно скорее уехать…
— Нет, — сказал он, уставясь невидящим взглядом куда-то в пустоту, потом, словно очнувшись, добавил: — Не уезжай, Сьюзен. Подожди.
Он поднялся на ноги и, как ей показалось, привычным, отработанным жестом надел на лицо маску невозмутимого спокойствия.
— Завтра мы устроим охоту за этими документами. Кстати, сюда приедет в гости Николас Делейни, который здесь переночует. Я обещал предоставить в его распоряжение Китайские апартаменты.
— Король «шалопаев»? Так ты к нему ездил сегодня?
Она понимала, что этот вопрос выглядит как вмешательство в личную жизнь, что недопустимо даже в отношениях между друзьями. Но он лишь задумчиво посмотрел на нее и сказал:
— Ты и это помнишь? У него очень милый дом. Я хотел бы, чтобы ты там побывала… — Он замер на мгновение, потом продолжил: — Думаю, он тебе понравится. Может быть, твой брат и кузен тоже захотят участвовать в поисках документа?
— Генри? Он не играет в игры.
Он подумал о том, чтобы навестить вместе с ней своего друга, потом вспомнил о леди Анне. Сьюзен хотелось подойти к нему ближе, ободрить его, но она понимала, что это может закончиться катастрофой.
— Приходи опять в мою комнату, Сьюзен. На сей раз без всякого вознаграждения, просто так, — сказал он, окидывая ее серебристо-серым взглядом. — Мы будем очень осторожны.
У нее пересохло во рту.
— Зачем осторожничать, если это просто так?
Он улыбнулся:
— Ну тогда не просто так.
— Это было бы неправильно, Кон. Ты потом пожалел бы об этом.
— Ты сожалеешь о том, что произошло прошлой ночью? — спросил он.
— Только о том, как все закончилось, — прошептала она.
Он привлек ее к себе и поцеловал. И когда их приоткрытые губы соприкоснулись, вся ее решимость куда-то исчезла и она растаяла. Пришлось собрать все силы, чтобы не произнести роковые слова: «Я люблю тебя…» А искушение было так велико, что ему трудно было не поддаться…
И тут кто-то постучал в дверь.
Они, словно провинившиеся дети, отпрянули друг от друга. Он открыл дверь. На пороге стояла Джейн.
— К вам гость, милорд. Майор Хоукинвилл.
Сьюзен сначала подумала, что это какой-то новый таможенник более высокого ранга, но Кон воскликнул: «Хоук?», и она вспомнила, что это один из Джорджей.
Слава Богу, что их вовремя прервали, думала она, но тело, изнывающее от запретной страсти к Кону, говорило о другом.
Глава 24
Кон оглянулся на Сьюзен, радуясь и сожалея о том, что их прервали. Было бы безумием поддаться искушению.
— Пригласи его сюда, — сказал он служанке и добавил, когда она ушла: — Он достаточно близкий друг, и я мог бы проводить его в отведенную для него комнату и оставить, но…
— Но он гость, и мы не можем этого сделать. Ты это знаешь, Кон. — И прежде чем он начал протестовать, она добавила: — Ты должен помнить о леди Анне.
О тюрьме, в которую он сам себя заточил. Но она права. Сильная, честная и справедливая.
— Ты считаешь, что я это должен? Ладно. В какие апартаменты мы поселим Хоука?
— В Леоновы комнаты.
— Там, где круглый зал с изображением дракона, пожирающего собственный хвост? В Леоновых комнатах на стенах изображены запутанные лабиринты. Пусть Хоук спит там. Он обожает разгадывать головоломки.
Она взглянула на него, нахмурив брови:
— Ты, кажется, не очень рад видеть своего друга?
Он пожал плечами:
— Интересно, зачем он приехал? Его могли привести сюда либо беда, либо любопытство, либо то и другое вместе.
Она не успела ничего ответить, потому что в коридоре послышались шаги и на пороге появился Хоук собственной персоной. Он, как всегда, выглядел элегантно даже в обычном костюме для верховой езды и даже после дальней дороги.
Кон вдруг безумно обрадовался появлению Хоука и расплылся в улыбке. Окинув друга оценивающим взглядом, Хоук улыбнулся в ответ и, отвесив вычурный старомодный поклон, воскликнул: «Приветствую вас, милорд граф!»
Кон сгреб его в объятия, похлопывая по спине. Он понимал, что был бы рад вновь увидеться с Хоуком и раньше, год тому назад, но сейчас он почувствовал, что в его жизни вновь восстанавливаются здравомыслие и порядок. Начать с того, что Хоук всегда отличался умением решать головоломки, а в Крэг-Уайверне их полным-полно.
Кон вдруг заметил, что Хоук смотрит на Сьюзен, которая стояла в сторонке, как положено образцовой экономке, если не считать того, что была для этого слишком красива и без чепца на голове. Неожиданно для себя он решился представить ее своему другу следующим образом:
— Хоук, это мисс Сьюзен Карслейк из семейства Карслейков, которая любезно согласилась временно исполнять здесь обязанности экономки. Она также является моим старым другом. Сьюзен, это майор Хоукинвилл. Л не раз говорил тебе о нем.
Она с недоумением посмотрела на Кона и, вместо того чтобы сделать книксен, как положено служанке, протянула Хоуку руку.
Хоук взял руку и поклонился:
— Рад познакомиться, мисс Карслейк.
Кон не сомневался, что его друг мысленно делает оценки и выводы, многие из которых были правильными. Но он ничуть не сожалел, что представил Сьюзен таким образом, расставив все точки над i.
— Значит, Леоновы комнаты? — сказала она и, любезно улыбнувшись гостю, вышла из библиотеки.
Хоук посмотрел на Кона, но ограничился словами: «Интересный домик».
— Подожди, пока не увидишь его целиком. Что-нибудь случилось?
— Ничего особенного, — сказал Хоук. — Ван, кажется, женится.
— Кажется? Я сам видел объявление в газете.
— Это была шутка. Долгая история. Но сейчас все будет всерьез, если ему удастся уговорить ее. Я оказал ему кое-какую моральную поддержку и надеюсь, что он победит.
— Так это хорошо, не так ли?
Физиономия Хоука всегда отличалась непроницаемостью, а годы работы в армейской администрации, тем более в ее секретном отделе, еше более отточили это его качество. Однако Кон видел, что его друг чем-то обеспокоен.