Страница 4 из 92
- И ты туда же! Деньги. Тоже думаешь, в них все дело? А кому из нас их здесь не предлагали? Причем в больших количествах. Скажешь, не так?
Мовенко неопределенно пожал плечами. Борихин, расценив это как невольное согласие, торжествующе ткнул в его сторону пальцем.
- То-то. Деньги! Мент - он или берет, или не берет. Да не мне тебе рассказывать - сам знаешь не хуже моего. Я ж тебе уже говорил: ну не будет мне жизни, пока не поймаю его!
- Кого? Этого твоего неуловимого Кудлу?
- Его. Или кого другого. Убийцу! А кто бы мне здесь позволил: все побоку и год одним делом заниматься?
- Мальчишество, Игореша. От кого, от кого, а от тебя не ожидал. И вообще - тебе не надоело?
- Что не надоело?
- Да делать вид, что в эти сказки веришь. Ну этот твой Анатолий Анатольевич, я понимаю, глаза зальет - и не хочет верить, что его дружок свихнулся и спалил себя вместе с семьей. Но ты-то!..
- Буржуй этого не делал. Его тоже убили. - В голосе Борихина прозвучала такая фанатичная убежденность, что Мовенко в картинном отчаянии просто развел руками. Но не отступился от своего:
- Ты официальное заключение внимательно читал?
- Я их сам сотню написал, таких заключений.
- И экспертизе тоже не веришь, как я понимаю? - Борихин посмотрел на часы и схватился за голову.
- Ой, слушай, от тебя позвонить можно? Ты про экспертизу сказал, я вспомнил...
- Звони, звони. Только быстро. Времени и правда нет совсем.
Борихин с лихорадочной поспешностью стал набирать номер, попадая не на те кнопки, бросая трубку и чертыхаясь. Наконец прошло соединение. Борихин закричал в микрофон:
- Семен Аркадьевич? Здравствуйте. Борихин. Ну что, порадуете?.. Да бог с ним, что непроверенные - я проверю... И сколько же вы убеждаться будете? Может, хоть намекнете?.. Понятно... Ну, как знаете. До свидания.
И Борихин с досадой швырнул трубку на рычаг. Мовенко, который в продолжение всего разговора яростно дымил очередной сигаретой, с силой затушил окурок о днище переполненной пепельницы, разогнал ладонью дым и иронично ухмыльнулся:
- Не перестаю тебе удивляться, Игорь, честное слово. Ну и помощничков ты себе выбрал! Один - сопляк. Ни одного дела за душой - ни раскрытого, ни проваленного. Этакий маменькин сыночек с высшим юридическим... У второго - мухи в голове, это все знают. Когда его на пенсию проводили, начальник перекрестился.
Борихин и раньше подозревал, что милицейское начальство недолюбливает великолепного эксперта не из-за мух в голове, а из-за щепетильной - до фанатизма - профессиональной аккуратности, ну и - кое-кто, конечно, из-за того, что раньше звалось пятой графой. В эту тонкую сферу бывший капитан углубляться не стал, однако и достойного человека обижать не позволил:
- Насчет Семена Аркадьевича ты не прав. Таких экспертов не только у нас - в Европе раз, два и обчелся. Ни одной ошибки за всю карьеру! Ты такое часто встречал? А насчет Василия... Парень он, конечно, молодой, легкомысленный, это верно. Но основа у него правильная, наша. Посмотришь: годик-другой - и я из него хорошего мента сделаю. Вот увидишь.
- Мента ты, Игорь Борисыч, больше ни из кого не сделаешь. Потому что сам ты уже давно никакой не мент. Ладно, не обижайся. Давай, что там у тебя. Чем могу - помогу.
Зина как раз приступила к ритуалу приготовления кофе, когда в дверь кабинета постучали. Досадливо передернув плечами - ну что за денек выдался: пациентки косяками валят, и дух перевести некогда, - она пошла открывать запертую дверь.
- Привет.
На пороге стояла Вера. Когда-то, в незапамятные времена, - хотя полтора года всего-то и прошло - в этот кабинет ее привела Амина. И сколько же событий с тех пор произошло! Аминки, задушевной подружки, счастью которой Зина искренне завидовала и которую так же искренне любила, уже нет. И какую мученическую смерть приняла подруга! Вот тебе и счастье...
А Верка время от времени забегает. Но и у нее - Зина критически оглядела посетительницу с ног до головы, - видать, нелады. Вон и синие круги под глазами, и прическа небрежная. Но все равно - хороша девка!
Вера тем временем окинула быстрым взглядом кабинет и поразилась:
- Ух ты! А это что за космические штучки? - Зина, довольная впечатлением, которое произвело ее новое оборудование, горделиво кивнула:
- А ты чего хотела?! Гинекология - какая ни есть, а наука, на месте не стоит. Вчера эти штуки получили.
- Чудеса творят?
- Чудеса в цирке, а у нас тут... Ладно. Я уже тебе звонить хотела. А потом подумала: все равно сама заедешь.
- Случилось что?
Зина пожала плечами.
- Не то чтобы... В общем, мамашу одну сложную привезли. Допрыгалась барышня. Так что сегодня поехать никак не получится. Ты уж извинись за меня перед Толстым, ладно?
- Ладно, извинюсь, не переживай. Если он еще при памяти будет.
Зина сочувственно покивала головой. Такая уж судьба у гинекологов: совмещать с этой специальностью призвание исповедника и психолога. И никуда тут не денешься. Но у Верки, видимо, серьезные неприятности. Раз уж она, не слишком-то болтливая и не очень охочая обсуждать со всеми и с каждым подробности своей личной жизни, решилась намекать на мужнины проблемы. А Толстого она и вовсе никогда не критиковала. Да она его чуть ли не обожествляла!
- Что, опять проблемы? - Зина все-таки не решилась прямо приступить к деликатному выпытыванию. - Кофе будешь?
- Нет, не хочется. А проблем никаких не добавилось.
У нас уже давно вся жизнь - одна сплошная проблема.
- Да ладно, прям-таки. Твой Толстый, если хочешь знать, еще хорошо держится. Он лучшего друга потерял, не забывай!
- Ага. А я, между прочим, родного брата! А в придачу - родную бабушку и лучшую подругу с ребенком.
- Ты не сравнивай. Женщины легче переживают потерю близких. Медицинский факт, между прочим.
Зина налила себе кофе, отхлебнула. Верка, конечно, выстрадала будь здоров! Вон ведь и Толстого это она из могилы вытащила. Когда тот лежал парализованный после ранения в позвоночник и не было никакой надежды на выздоровление, одна только она, пожалуй, и верила. И достигла своего - спасла мужа. Кому ж захочется теперь его терять. И немножко нелогично Зина напустилась на подругу:
- Так что не гневи Бога, Верка. Толстый у тебя - золото, а не мужик. Сама сколько раз говорила!
- Да я и сейчас повторю, - вздохнула Вера. - Только мучает меня это золото так, что видеть больно. Знаешь, иногда проснусь ночью, а он не спит. Лежит, смотрит в потолок не отрываясь и зубами скрипит.
- Серьезно?
- Ну! Ты же его, в общем-то, не знаешь, Зинка. Таких мужиков вообще на свете не бывает.
- В каком смысле?
- Да во всех смыслах! Ты вот насчет анализов деликатно молчишь...
Зина, испуганная таким внезапным переходом от одной темы к другой, едва не пролила горячий кофе себе на колени. Да и сама по себе тема эта была не из приятных. Кому ж понравится сообщать близкой приятельнице известие, которое перевернуло не одну женскую судьбу. Зина отставила кофе в сторону и посмотрела на Веру. Та глядела на врача с надеждой, хотя и было заметно, что она не слишком верит в благоприятный для себя исход. Зина решилась:
- Молчу, верно. Хотела до другого раза отложить.
- А что толку! Думаешь, сама не знаю? Погуляла Верочка... Что ужас там?
- Ну, ужас не ужас, а мама из тебя, как из меня - папа.
Вера помолчала. Потом достала сумочку и, опустив голову, принялась что-то в ней искать. Зина решила, что платочек. И даже пожалела, что слишком уж прямо сообщила подруге о результатах анализов. Но Вера достала сигареты и подняла голову. Слез в ее глазах не было.
- Спасибо, что хоть не врешь. Налей тогда и мне кофе, раз такое дело, - она закурила. - Спортивный режим отменяется. А Толстый, кстати, и в этом себя винит, добрая душа.
Зина, подававшая подруге дымящуюся чашку, искренне удивилась:
- Здрасьте-пожалста! Он-то при чем?