Лорд полуночи

Ренальд внимательно смотрел на нее, смущая Клэр своей задумчивостью. Она поспешила нарушить паузу:

— Я предпочитаю девочек. Мальчишки — настоящие чудовища!

Он склонился и поцеловал ей руку.

— Вы родите мне много дочерей, миледи.

Клэр густо покраснела от смущения.

Протяжный звук рожка возвестил начало праздничного обеда, и гости поспешили к столу. Клэр тотчас направилась к Ренальду, который ждал ее, чтобы проводить к креслам для жениха и невесты в центре длинного стола, установленного на возвышении.

Слегка раскрасневшись от выпитого, Ренальд казался еще моложе и совсем не был похож на сурового захватчика. Более того, он словно источал юношескую энергию, от которой в зале стало как будто светлее. Великан внезапно перевернул окружающий мир вверх дном.

— С вами все в порядке? — спросил он Клэр, беря ее руки в свои.

— Конечно! — отозвалась она, едва заметно покачнувшись. — Это все от вина.

Клэр вдруг ощутила, что влюблена в своего будущего мужа, и поразилась этому. Вот уж чего она ожидала меньше всего!

— Вам надо поесть, и сразу станет лучше, — сказал он, подводя ее к креслу.

Ренальд жестом подозвал Томаса с чашей для мытья рук. Судя по всему, парень успокоился. Среди гостей было много его друзей-сверстников, к тому же хозяин был приветлив с детьми, и Томас не мог не заметить этого.

Гости расселись по местам, и гам постепенно превратился в застольную беседу, сквозь которую прорывались звуки музыки.

— Спасибо, Томас, — сказал Ренальд, когда они с Клэр вымыли руки. — А теперь ступай к приятелям и начинай веселиться.

Клэр видела, как желание состроить кислую мину борется в душе брата с искренней радостью.

— Благодарю вас, милорд! — наконец воскликнул тот с улыбкой и уже через минуту оказался среди сверстников.

Слуги внесли в зал блюда, и Клэр сосредоточилась на яствах.

Но едва перед ней поставили запеченного поросенка, украшенного кресс-салатом, как она с горечью заметила:

— Бедный поросенок!

Ренальд нахмурился и жестом приказал убрать блюдо, но Клэр остановила его за руку:

— Я не откажусь от кусочка, милорд.

И вдруг отдернула руку, словно обжегшись. Прикосновение к нему взволновало ее, довело до головокружения.

Он тем временем выбрал сочный кусочек поросятины и поднес его к ее губам.

— Пусть эта жертва не будет напрасной.

Клэр открыла рот и приняла из его рук мясо, затем облизнула губы и сняла каплю сока с подбородка пальцем. Все это время Ренальд не спускал с нее глаз, внимательно следя за каждым ее движением.

Она тоже выбрала кусочек мяса для Ренальда, как того требовал обычай. Ей ни к чему было смотреть по сторонам, чтобы понять, к кому приковано внимание гостей. Все наблюдали за тем, как Ренальд слизывал сок с ее пальцев. Но только Клэр почувствовала, как он слегка прикусил подушечку ее пальца, только она знала, какое воздействие это оказало на нее.

И вдруг по какому-то странному блеску в его глазах Клэр поняла, что Ренальд тоже это знает.

Но это мгновение кануло в прошлое. Ренальд, как радушный хозяин, стал ухаживать за гостями.

Клэр завела разговор с графом, который сидел рядом. Правда, ему, судя по всему, было не особенно уютно за этим праздничным столом. Разумеется, он и словом не обмолвился на сей счет, но Клэр догадалась по выражению его лица.

Слева от нее что-то сверкнуло. Клэр обернулась и снова увидела золотой отцовский кубок в руке Ренальда.

— Миледи, что вас так огорчает? — спросил Ренальд, перехватив ее взгляд. Он снова превратился в завоевателя, который смело глядит в лицо опасности.

— Дело в кубке. Он принадлежал моему отцу.

— Здесь все принадлежало ему, — ответил он, хмуро разглядывая кубок в своей руке. — Почему именно эта вещь не дает вам покоя?

— Это подарок короля, — сказала Клэр. Она боялась вызвать его гнев, но не могла скрыть правду.

— Понятно. И теперь вам неприятно, что я пью из него?

— Возможно, потому, что из него никто никогда не пил. Он появился в доме после того, как… как король Генри захватил трон.

— Взошел на престол, — поправил ее Ренальд, взял у нее из рук серебряный кубок и протянул ей свой — золотой, осыпанный драгоценными камнями. — Он ваш. Считайте его свадебным подарком. Можете поступать с ним как захотите.

Клэр провела пальцами по дарственной надписи и сказала:

— Спасибо!..

— Что на нем написано?

— «Властителю рая от короля ангелов». Генри Боклерк всегда называл Саммербурн «раем на земле».

— Это можно понять, — кивнул он, нежно глядя на нее. — Но почему от «короля ангелов»?

Клэр улыбнулась, но в голосе ее прозвучала печаль.

— Они так шутили. Знаете историю о папе римском Григории и английских рабах? — спросила она, проводя пальцем по золотому ободку кубка.

— Расскажите мне ее.

Клэр обратила внимание на то, что совсем забыла про еду, и стала рассказывать, доедая цыпленка:

— Однажды папа Григорий увидел в Риме рабов. Это случилось сотни лет назад, когда римляне еще торговали рабами. Папа был потрясен их красотой и в особенности светлой кожей…

— А также золотистыми волосами, — вставил Ренальд, восхищенно разглядывая ее лицо. — И еще глазами, голубыми, как летнее небо. Могу себе представить, что он почувствовал в тот момент.

Клэр с трудом проглотила кусочек цыпленка, вставший у нее поперек горла.

— Так вот… — продолжила она. — Папа спросил: «Кто эти люди?» Торговец рабами ответил: «Англы». Но папа поправил его. «Non Angli sed angeli» — сказал он. — «Не англы, а ангелы». Вот почему отец всегда шутил, что Генри хочет быть королем ангелов…

Клэр осеклась, вспомнив, что Генри и пальцем не пошевелил, чтобы спасти «властителя рая». Ей совсем не хотелось омрачать этот день воспоминаниями об отце, но, вероятно, иначе невозможно.

Она заметила, что Ренальд нахмурился и взглянул на графа Солсбери.

— Это он предложил мне пить из этого кубка, — сказал лорд.

— Он должен был знать, что это за кубок, — отозвалась Клэр, глядя на крестного отца, который непринужденно беседовал с ее матерью. — Полагаю, он догадывался также, что…

— Что это не вполне прилично. Интересно, не правда ли?

Клэр почувствовала, как вокруг повеяло опасностью, и поспешила ослабить напряжение:

— Он был одним из лидеров восстания.

— Я знаю. Но давайте не будем говорить сегодня о восстании… о любых восстаниях, — вдруг улыбнулся Ренальд. — Я приказываю вам, миледи, покормить меня.

— А если я откажусь, милорд?

— Тогда мне придется наказать вас.

— Как? — бесстрашно поинтересовалась Клэр.

— Поцелуями.

Она весело рассмеялась:

— Поцелуями, милорд? Для некоторых женщин такое наказание может стать поощрением к непослушанию.

— Правда? — Ренальд медленно и властно обнял ее за плечи. — А для вас, миледи? Вы склонны к непослушанию?

— Скорее, к активному протесту.

Ренальд привлек ее к себе и поцеловал. И его поцелуй был отнюдь не шутливым, он пылал страстью. Здесь, на виду у всех, посреди огромного зала, полного людей, ее губы вкусили жар его сердца, который, передавшись ей, опалил все ее тело.

Словно в полусне Клэр услышала барабанный бой. Она не сразу поняла, что это вовсе не барабаны, а удары кулаков по деревянному столу и топот сотен ног, которыми гости приветствовали поцелуй новобрачных. Ренальд по-прежнему прижимался губами к ее рту, и гости пришли в настоящее неистовство: они кричали, свистели, визжали, хохотали…

Или это просто в голове у нее все смешалось и шумит? Она должна побороть в себе это безумие.

Должна…

Клэр не отдавала себе отчета в том. что давно обнимает его за шею, приникнув к нему всем телом, отдавшись во власть его умелым, требовательным губам.

Ренальд медленно выпустил ее, не спуская с нее горящих глаз, в которых читалось желание, страсть и право обладателя.

— Ну что, строптивая женщина, вы подчинились мне? Теперь вы не откажетесь покормить меня?