Негладкий лед

...Турне по стране -- это большей частью города Сибири, и какое же здесь у нас настроение замечательное: сезон кончился, все испытания его позади, и люди, которые нас здесь встречают, просты и отзывчивы, и понимаешь, как надо кататься, чтобы отблагодарить их за гостеприимство.

Для меня смысл таких показательных в том, что я сама словно внутренне очищаюсь. Катаешься искренне, чувствуешь наслаждение не только от собственного катания, но и от общения с теми, кто на тебя смотрит, даешь им радость, не скупясь, не оставляя при себе...

Такой миг полной самоотдачи бывает редко. Если бы это случалось всегда, то, наверное, потерялась бы острота ощущения этого мига. Но, лишь раз ее испытав, стремишься к ней постоянно. Всегда хочешь снова почувствовать удивительное состояние полного слияния с залом -- ты улыбаешься, и зритель улыбается, ты глаза опустила, и он за твоим взглядом следует, ты бежишь, и он словно бежит с тобой.

Ты уходишь со льда, и нет сил дойти до раздевалки, а на душе легко.

Это ощущение ничем не измерить, оно не зависит от количества брошенных на лед букетов, от долготы и громкости аплодисментов. Это бывает и тогда, когда не все хорошо получается технически, бывает чаще всего на показательных, потому что во время соревнований публика иного от тебя ждет, и ты ей обязана дать другое. А во время турне на закате сезона ты уже не можешь вызвать восторг чисто спортивными качествами, но тут от тебя совсем другого хотят, и силы побуждаются другие, и другие чувства поднимаются из глубины души.

Люблю финал показательных, когда мы все вместе выстраиваемся и едем по кругу. И видим весь зал сразу, всех людей. Они тянутся к нам, а мы -- к ним.

...Всю жизнь буду это помнить.

С. ТОКАРЕВ: С начала работы над этой книжкой прошло полтора года. Мы снова садимся за стол, чтобы написать короткое послесловие.

Поздний вечер 7 декабря 1977 года. Час назад Роднина и Зайцев впервые показали на турне "Нувель де Моску" новую короткую программу "Веселый поезд", сделанную на музыку Соловьева-Седого из фильма ".Первая перчатка". В первом для нее ледовом дворце-- в Лужниках--Ира начала одиннадцатый взрослый сезон.

По телевизору транслируется программа "Время" -- идет в видеозаписи показ их композиции. Ира смотрит на себя со стороны. Лицо чутко напряжено, шевелятся губы, и дышит она, кажется, так, как когда каталась. Потом, оторвавшись от экрана, вырубив звук аплодисментов, говорит, что в работе они исходили прежде всего из широкой части музыки. Там звучит простое и всем знакомое: "Милый друг, наконец-то мы вместе, ты плыви, наша лодка, плыви, сердцу хочется ласковой песни и хорошей, большой любви". Из этого они и исходили, готовя программу.

Зайцев добавляет. "Тут вот что важно -- эту мелодию никому не надо объяснять. Все всем понятно".

Одиннадцатую короткую программу показала Роднина, а первую в жизни -знакомая нам девочка Лена, теперь уже известная широкому зрителю как чемпионка Москвы Елена Васюкова, партнерша Алексея Погодина. Быстро бежит время.

И что-то, наверняка, изменилось в жизни самой Родниной. Не только то, что в момент, когда эти строки пишутся, она уже девятикратная чемпионка Европы и мира Не в этом дело -- в другом.

XVI

Теперь я признаюсь, что боялась браться за эту книгу. Думала, что, может, вспоминать что-то о себе удобнее и спокойнее, когда уйдешь из спорта. Но работа сделана, а я катаюсь. Ее прочли в "Огоньке", я слышала отзывы многих людей -- взрослых, уважаемых. Не семилетних детишек, хотя и семилетних слушать интересно, они всегда правду говорят... Я очень благодарна всем читателям -- за замечания больше, чем за похвалы.

Полтора года назад я не знала, буду ли кататься дальше Сезон начинался трудно -- здесь уже говорилось о трудностях, но потом случались минуты и посложнее. Мы сделали три программы -- с криком иногда работали, со слезами, ссорами...

Надо было в чем-то отказаться от себя прежней, изменить С1иль. А в 28 лет не так легко уходить от привычного. И иногда я думала: зачем? Не лучше ли оставить лед, как иногда говорят, "красиво" -- в расцвете сил? Тем более, что выходишь на него рядом с девочкой, которая вдвое тебя младше...

Появились новые дуэты, несколько новых направлений. Может нравиться или не нравиться это удваивание, утраивание, навинчивание элементов, но не считаться с направлением нельзя. Черкасова и Шахрай заставили с собой считаться. Ведь и о нас когда-то спорили.

Мне кажется, нам удалось утвердить найденное нами в глазах зрителей. Может быть, то новое, что есть сейчас у нас, это как раз не раскрытое во мне прежде. Это приходит зрелость-- спортивная и человеческая. А главное, мы еще больше все трое сдружились -- Татьяна, Саша и я. Теперь мы трое равны при решении всех вопросов.

Мне кажется, в этом году главную роль взял на себя Саша. Прошлый был для него рубежом -- он тяжело восстанавливался после операции, не очень знал, к чему стремиться, и не замечал, как трудно мне. Сейчас он другой в отношении к тренировкам: он к ним подходит более сознательно, даже, может быть, более взросло, чем мы.

И еще он стал другой чисто по-человечески Он возмужал еще больше, он видит, что мне нелегко, старается помогать. Не то, что он теперь ведущий в паре: я ведь писала, что в парном катании характеры должны быть достойны друг друга. И наши, мне кажется, достойны.

Снова о Тарасовой. О ее поразительной способности делать творческие открытия буквально из ничего, и не бояться терять, не цепляться за найденное, не использовать в поисках легкого пути предоставляющихся возможностей, но всегда рисковать и искать. Вечная оптимистка, которая столько в свои тридцать лет пережила и перестрадала,-- вот наша Татьяна.

Хороших опытных тренеров много, а хороших молодых очень мало -почему? Потому что пока ты спортсмен, ты на себя работаешь, это тяжело, но не так сверхтяжело, как вкладывать душу в других

Мы научились готовить спортсменов, их воспитывать, а тренеры создаются, и как их создавать -- это проблема, по-моему, еще не решена.

Должна ответить на вопрос, буду ли дальше кататься. Он у многих возникает, его мне, как ни смешно, стали задавать, как только мы в первый раз чемпионат Европы выиграли.

Не верю чемпиону, который, уходя, говорит, что облегченно вздохнул Или это игра, поза, или он просто не жил спортом:

был в нем, но не жил.

Я себя двадцативосьмилетней не чувствую -- иные знакомые лет на пять младше меня кажутся мне старшими: я их и физически моложе и душевно. Может быть, это потому, что мы в спорте острее все ощущаем: наша радость радостнее, горе -- горше.

Спорт -- борьба, и до последнего должен человек бороться. Только когда он понял, что своей борьбой никому, кроме себя самого, не интересен, понял, что достиг предела, что большего, чем сказано, он сказать не может, надо уходить.

А красиво или некрасиво -- это относительно. Каждый ли ваш год прожит красиво от начала до конца? Можете ли вы предвидеть, каким станет будущий? Судьбы складываются по-разному, хотя любой из нас хочет красивой судьбы, хочет быть счастливым, быть любимым.

Мне полно живется на этом негладком льду. Интересно живется. И не все еще сказано, что хочется, можно, нужно сказать. Поэтому я не прощаюсь.