Страница 3 из 5
Однако "гвоздем" сезона, безусловно, стал феерический мюзикл Григория Александрова "Веселые ребята", который вышел на широкий экран в декабре 34-го. Популярней фильма в том году просто не было. Причем, как часто случается в искусстве, зритель картину обожал, а вот критики испытывали к ней диаметрально противоположные чувства. Такого количества отрицательных рецензий, обрушихшився на "Веселых ребят" в советской прессе, не знал до этого ни один наш фильм. В чем же обвиняли картину?
Главная претензия - подражание второсортным голливудским джаз-ревю, которых режиссер Александров насмотрелся в Америке (он был там в 1929 1930 годах). Среди других обвинений, звучащих в адрес фильма, были и такие: пошлость, бездушие (дескать, на съемках мучили животных), плагиат (дескать, композитор Исаак Дунаевский передрал музыку у мексиканцев). Впрочем, возьмем в руки первоисточники. Вот что писала о фильме "Литературная газета":
"Создав дикую помесь пастушеской пасторали с американским боевиком, авторы думали, что честно выполняли социальный заказ на смех. А ведь это, товарищи, издевательство над зрителем, над искусством... И на страницах газеты (намек на "Комсомольскую правду", которая выступила в защиту фильма. - Ф. Р.), рядом с пахнущими порохом и кровью заметками международной информации, рядом с сообщениями ТАСС, заставляющими вечерком достать из дальнего ящика наган и заново его перечистить и смазать, щебечут лирические птички..."
Хулители фильма ставили вопрос ребром: по какому пути пойдет наш кинематограф - по пути "Чапаева" или "Веселых ребят"? И сами же делали вывод: если по пути "Веселых...", то ничего хорошего наш кинематограф впереди не ждет.
Дискуссию "закруглили" на самом верху. Председатель ГУФКа Борис Шумяцкий набрался смелости и показал фильм самому Алексею Горькому. Тот во время сеанса чуть не умер от смеха и, в свою очередь, предложил немедленно продемонстрировать картину Сталину. Шумяцкий струхнул, поскольку понимал: Сталин не Горький, у него юмор специфический и, если ему не понравится фильм, головы не сносить прежде всего ему - Шумяцкому. Поэтому он решил подстраховаться - привез Сталину только три части фильма, а отсутствие полной версии объяснил тем, что Александров, мол, дорабатывает ленту. А потом произошло чудо. Сталин и другие члены Политбюро, едва отсмотрев первую часть фильма, стали дружно аплодировать происходящему на экране и потребовали показать им полную версию "Веселых..." При этом Сталин изрек: "У Александрова картину надо забрать, иначе он испортит ее своими поправками".
Вскоре после этого просмотра на страницах главной газеты страны "Правды" (номер от 12 марта 1935 года) появилась заметка о фильме, в которой была сделана попытка примирить хулителей и ревнителей картины. В заметке отмечалось, что "Веселые ребята" - это первый крупный шаг в "попытке широко использовать американское мастерство веселого трюка", что "картина не свободна от недостатков", и в первую очередь "из-за отсутствия сюжета", что, "несмотря на талант постановщика, несмотря на превосходную игру артистки Орловой и мастерство оператора Нильсена, трюк наглядно обнаружил свои сильные и слабые стороны", что "мюзик-холл на экране веселое и занятное зрелище, но надо давать его в меру".
Как я уже отмечал, "Веселые ребята" имели огромный успех у зрителя, причем не только у советского. На Международной киновыставке в Венеции в 1934 году картина была удостоена сразу двух призов: за режиссуру и музыку. А после того как фильм понравился Сталину, его создатели были награждены правительственными орденами (Александров получил боевой орден Красной Звезды, как писали газеты: "за храбрость в победе над трудностями кинокомедии").
Несмотря на то что "Веселые ребята" были поддержаны на самом верху, в последующие годы фильмов-ревю в советском кино не снималось. Да и сам Александров после искрометной комедии снял куда более спокойный и величественный "Цирк" (1936). Яков Протазанов решил снять комедию на современном материале - "О странностях любви" (1936), но потерпел неудачу. То же самое произошло и с фильмом Игоря Савченко "Случайная встреча" (1936). В другие жанры ушли Иосиф Хейфиц и Александр Зархи (революционная драма "Депутат Балтики"), Александр Мачерет (детектив "Ошибка инженера Кочина"). Среди удачных работ назову следующие: "Пэпо" (1935) Амо Бек-Назарова, "Три товарища" (1935) и "Вратарь" (1936) Семена Тимошенко.
Советские комедиографы практически не экранизировали классику, видимо, боясь аллегорий с современностью. По А. Островскому сняли два фильма, но это были произведения с трагическим исходом - "Гроза" (1934) и "Бесприданница" (1937). М. Салтыкова-Щедрина ставили только в мультипликации. Абрам Роом замахнулся было на "Золотого теленка" И. Ильфа и Е. Петрова, но выкинул всю сатиру, оставив голый юмор и дав героям другие имена: Остап Бендер превратился в фокусника Сен-Вербута, которому ассистировали некие Телескоп и Жора (фильм "Однажды летом", 1936).
Между тем на рубеже 40-х годов в советской кинокомедии погоду делали два режиссера. Это Григорий Александров, снявший после "Цирка" искрометную комедию "Волга-Волга" (1938), которая стала любимым фильмом Сталина (он смотрел ее несчетное количество раз и знал все реплики героев наизусть), и "Светлый путь" (1940); и Иван Пырьев, который пришел в комедию раньше Александрова (в 1929 году снял немой фильм "Посторонняя женщина", в 1931 сатирическую комедию "Государственный преступник"), но затем на время оставивший этот жанр. В последующие годы он поставил две серьезные картины: антифашистскую драму "Конвейер смерти" (1933) и партийный панегирик "Партийный билет" (1936). После чего вновь вернулся к комедии. Произошло это во многом случайно. В 1937 году у Пырьева вышел конфликт с руководством "Мосфильма", и он на время уехал в Киев. Там ему внезапно предложили снять комедию по сценарию выпускника ВГИКа Евгения Помещикова. Пырьев согласился. Так на свет появился фильм "Богатая невеста" (1938), который имел огромный успех у зрителей. Эта удача окрылила режиссера, и спустя год он с тем же автором снял еще более удачную ленту - "Трактористы" (1939), а два года спустя - "Свинарку и пастуха". Следует отметить, что два признанных мастера советской кинокомедии друг друга на дух не переваривали.