Цветок Запада

Ей показалось, что Тайрон был обижен.

– Конечно, я это знала, но боялась именно этого, – уверяла она мужа. Фицроджер возмутился:

– Святой Боже, Рыжик! Ты что, ничего не понимаешь? Ты не должна меня опекать! Это я должен заботиться о тебе!

У Имоджин потеплело на сердце, когда он произнес ее любимое прозвище – Рыжик!

– Фицроджер, я ничего не могу поделать. Я тебя люблю!

Он внезапно замолчал, как будто она опять стукнула его по голове камнем.

– Скажи-ка мне кое-что, – мягко попросила его Имоджин.

Он посмотрел на нее, но по его взгляду было невозможно вообще что-либо определить.

– Ты бы предпочел, чтобы я позволила тебе сражаться с Ворбриком?

– Пойми меня, Имоджин, если бы ты была рядом, когда я пришел в себя, тебе бы здорово от меня досталось.

– Ты хочешь сказать, что, когда у тебя бывают приступы ярости, мне лучше держаться от тебя подальше?!

Тай возмущенно покачал головой.

– Неужели тебе непонятно, что большинство мужчин желали бы, чтобы я сильно поколотил тебя?

– Да, но я вижу, что ты не хочешь ответить на мой вопрос.

Тайрон снова покачал головой.

– Нет, в тот момент ты хорошо сделала, что не позволила мне сражаться с Ворбриком.

Имоджин не успела ничего сказать, и Тайрон добавил:

– Но не вздумай повторить такую же глупость еще раз.

– Тогда я ничего не понимаю, – смутилась Имоджин.

– Возможно. Но с этого дня ты станешь прилично вести себя в соответствии со своим положением и полом.

Имоджин вздохнула так тяжело, что можно было понять все ее тайные мысли.

– Тогда тебе лучше отправить меня в монастырь. Я окончательно поняла, что больше не могу быть послушной и слабой женщиной. Кажется, во мне что-то сломалось и починить это больше нельзя.

Тайрон резко засмеялся. Жена посмотрела на него, и он сказал:

– Я пытаюсь припомнить момент, когда ты была послушной и слабой женщиной, Имоджин.

– – Я была такой до того, как все это началось, – серьезно заявила она ему. – До того как я узнала тебя.

Имоджин показалось странным, что было такое время, когда она не знала его.

– Ты была такой? Тогда, значит, твой отец умел лучше справляться с тобой, чем это могу делать я.

Тайрон снова прошелся по комнате.

– Ты мне скажи, – наконец произнес он, – неужели ты не можешь хотя бы делать вид, что ты именно такая?.. Ну конечно, исключая ситуации, угрожающие жизни, когда ты почувствуешь, что тебе нужно действовать, чтобы спасти себя и меня.

Имоджин стало неприятно, когда она почувствовала раздражение в его голосе, но она утвердительно кивнула.

– Да, я обещаю это тебе.

– Хотя бы на людях, – добавил Тайрон.

– Конечно, – смущенно согласилась она.

Фицроджер улыбнулся, это была настоящая теплая улыбка.

– Мне нравится, когда мы вместе, моя чересчур правдивая амазонка.

Имоджин почувствовала, как у нее на глазах от счастья выступили слезы. Она не стала их скрывать. Имоджин робко протянула ему руку. Тайрон подошел к ней и поднес ее к губам. Он снял с ее головы шарф, и Имоджин сразу же вспомнила о своей внешности.

– Прости меня, – сказала она и отвернулась.

Тайрон притянул к себе ее голову.

– Господи, Имоджин! Почему меня должны волновать твои волосы?

Он обнял жену, и его губы коснулись ее уст. Она ожидала, что поцелуй будет полон страсти, но Тайрон прикоснулся к ней губами удивительно нежно.

– Меня волнует только то, что я не смог защитить тебя от всего этого.

Он нежно коснулся губами сначала одного ее глаза, потом другого.

– Рыжик, если я твой паладин, значит, я потерпел фиаско.

– Нет, это не так.

Имоджин стала таять от его нежных прикосновений.

– Но как же сильно я тебя люблю… Тай отнес ее на кровать.

– Боюсь, что это правда.

Имоджин посмотрела на него и увидела, что наконец он сбросил свою маску. Тайрон снова раскрылся перед нею, и она стала блаженно улыбаться, а муж играл прядями ее волос.

– Рыжик, я не могу себе представить большего проявления любви, чем удар камнем по макушке! Ты ведь знала, что ждет тебя, не так ли?

– Да, я примерно представляла себе последствия…

Тайрон принялся развязывать ей пояс, но она остановила его, потому что не была уверена, что муж до конца понял ее.

– Фицроджер, я знала, чем мне это грозит, но если будет необходимо, я повторю все снова! Тайрон захохотал.

– Нет, Рыжик, ни за что. Например, я не повторяю ошибок! Если мы вдруг окажемся в подобной ситуации, я заранее свяжу тебя, чтобы не оставить тебе ни малейшего шанса.

Теперь Имоджин была готова снова окунуться с головой в море счастья.

Тайрон единым движением сорвал с нее одежду, оставив ее только в чулках. Он нежно трогал и целовал ее синяки и царапины.

– У нас было необычное свадебное путешествие, не правда ли?

– Да. – Она не сводила с него любящего взгляда. – Что стало с моим лицом? Тай поцеловал шрам.

– Имоджин, меня не волнуют раны, полученные в сражениях. Ты ведь спасла нас обоих. Я никогда не забуду этого. Я не стал говорить об этом там, в зале, потому что все это только осложнило бы наше положение, но если бы ты не вела себя так смело и находчиво в подземелье и еще после того в лагере, мы бы пропали.

Имоджин заплакала от облегчения и счастья. Она снова протянула к нему руки. Фицроджер обнял и стал целовать жену. Сначала он целовал ее ласково, желая утешить, но потом она ощутила страстное желание, и они вместе упали на кровать, продолжая ласкать друг друга.

Имоджин принялась расстегивать пуговицы на его одежде, а он как мог помогал ей, пока не оказался полностью обнаженным. Имоджин отодвинулась, чтобы полюбоваться им. Она, словно заботливая мать, которая осматривает ушибы своего младенца, внимательно изучала его раны. Все они почти зажили, хотя на руке появился новый шрам, а его плечо и колено все еще представляли собой сплошной кровоподтек.

– Ты хромаешь, – сказала она. – Твоей ноге нужен покой.

– Неужели? – пошутил Тайрон. Его руки жадно изучали тело жены.

– Ты не поверишь, но все уже было хорошо, пока я вчера на тренировке не споткнулся о бугорок.

Она закудахтала, как потревоженная наседка.

– Мне сказали, что у тебя была схватка не на жизнь, а на смерть с сэром Вильямом.

– Ну, не совсем так – я просто выместил на нем свою злость, потому что не смог убедить Генриха не устраивать этого судилища. Поэтому я не заметил этот бугорок. Я был слишком занят своими мыслями.

– Какими?

– Я волновался за тебя.

Имоджин в знак благодарности расцеловала его. В первый раз она увидела у него на губе шрам, которого раньше не было. Это был след от удара. Ворбрика. И Имоджин поцеловала этот шрам. Потом она целовала каждую ссадину и каждый шрам на его теле, а потом уже просто не смогла остановить поток поцелуев.

– Сейчас я не могу понять, почему ты меня сначала так пугал, – шептала Имоджин. – Ты казался таким твердолобым и жестоким.

– Я никогда не был таким твердым и напряженным, как теперь, – пошутил Тайрон и быстро вошел в нее.

Имоджин покраснела и засмеялась. Ее смех был легким и непринужденным. Муж нежно отвел волосы с ее лица.

– Я надеюсь, что нам не грозит дьявол и грехопадение? – спросил Тайрон.

– О нет! – ответила ему жена и смутилась. Она еще не привыкла к таким вещам, тем более что было еще совсем светло.

– Ты такая розовенькая и соблазнительная. Ты хочешь снова быть сверху?

Имоджин отрицательно покачала головой.

– Ты можешь… Попробуй сделать так, как это было в монастыре. – Имоджин почувствовала, что из розовой стала багровой. – Но.., но чтобы все было до конца.

Фицроджер нежно положил ее на спину и улыбнулся ей.

– Мне самому очень хочется. Это мой свадебный подарок тебе, моя дорогая амазонка.

Его опытные нежные руки бродили по ее телу, находя все новые пульсирующие страстью точки, доставляя Имоджин неизъяснимое наслаждение. Его губы следовали за руками. Она испытывала все новые ощущения, и они, все нарастая, вели к экстазу.