Павел Кадочников

Впоследствии Кадочников будет часто сетовать на то, что не был достаточно настойчив в своем стремлении уйти на фронт. А недоброжелатели из киношных кругов будут активно распускать сплетни о том, будто Кадочников не попал на фронт... благодаря своим гомосексуальным связям с режиссером С. Эйзенштейном. Мол, тот сделал все возможное, чтобы его молодой любовник не попал в кровавую мясорубку. Несмотря на то, что это была явная ложь, находились люди, которые в нее верили.

В 1942 году на экраны страны выходит двухсерийная кинолента "Оборона Царицына" братьев Васильевых, в которой Кадочников исполняет одну из главных ролей. Вскоре после этого актера приглашает в свою новую работу Сергей Эйзенштейн (вот когда слухи об их любовной связи особенно сильно муссировались): в фильме "Иван Грозный" Кадочникову пришлось перевоплотиться в Владимира Старицкого. Его актерское мастерство столь впечатляюще, что Эйзенштейн мечтает снять Кадочникова в двух ролях в третьей серии картины: в роли духовника царя Евстафия и Сигизмунда. Однако этому желанию великого режиссера не суждено было сбыться: третья серия так и не была снята.

Павел Кадочников вспоминает: "Первую встречу с Эйзенштейном помню очень хорошо - она произошла в столовой. Перед этим я месяц и двенадцать дней добирался со съемочной группой "Оборона Царицына" из Сталинграда в Алма-Ату. Я был молод, худ и плохо одет. В костюмерной мне выдали венгерку, и в этаком-то виде я пришел в студийную столовую. Вдруг чувствую на себе пристальный взгляд: кто-то внимательно изучает, как я ем, как разговариваю. Борис Свешников, второй режиссер Эйзенштейна, передал мне его приглашение попробоваться на роль Старицкого.

Почему он выбрал именно меня на роль этого кандидата в боярские цари наивного, по-детски бесхитростного? Трудно сказать точно..."

Работа с великим режиссером круто изменила творческую судьбу Кадочникова. В середине 40-х актер ушел из театра и целиком сосредоточился на работе в кино. Благо предложений сниматься поступает к нему в тот период предостаточно. Да и роли какие: сплошь одни героические!

В 1946 году режиссер Борис Барнет задумал снимать первый советский фильм о разведчике. На главную роль - майора Федотова - претендует Николай Крючков. Однако что-то у него в тот момент не заладилось, и тогда взор режиссера падает на Кадочникова. В результате на свет рождается прекрасный фильм "Подвиг разведчика". Знаменитая фраза Федотова - Кадочникова: "Вы болван, Штюбинг!" - становится любимым выражением советских мальчишек той поры.

Когда Барнет в декабре 1946 года только приступал к съемкам этой картины (ее снимали в Киеве), настроение у него было не из лучших. В одном из его писем, адресованных супруге Анне Казанской, режиссер писал: "Я выбрал свою профессию неверно. (Не тем бы мне заниматься в жизни!)

Но, как говорят, чем ушибся, тем и лечат. Сегодня, 6 декабря, должен был быть первый съемочный день. И вот уже 4 декабря я усилием воли, перед "угрозой" надвигающейся съемки стал выкарабкиваться из своего богомерзкого состояния. Выбрался!.. И напрасно! Хожу, как дурак с вымытой шеей. Съемка не состоялась! И не состоится еще несколько дней. Причин масса. Днем нет света - это уже обязательно, чтобы строить в темном павильоне декорацию. Вечером тоже. Свет иногда дают часов в 12 ночи, часов до двух ночи... Когда ночью дают свет, то соседи с таким остервенением запускают радио, что не только спать, даже читать невозможно....

Вчера и сегодня вожусь со сценарием. Влезаю в круг его (сценария) интересов. Иногда увлекаюсь, а в общем, часто возвращаюсь к старой мысли, не останется ли снова мой "Подвиг" неизвестным. Ну да ничего не поделаешь. Случилось так, что моему "гласу" никто не внял. Может быть, я и не прав? Внушаю себе эту мысль, и даже хочется начать работать".

Период сомнений и тревог рассеялся у Барнета, едва был отснят первый материал. Поэтому 21 января 1947 года в своем очередном письме жене Барнет писал: "Сейчас уехал в Москву Кадочников, и мы снова в простое. За это время я уже снял больше 300 метров из общего числа 2800... Актеры работают хорошо, а снято оператором великолепно! Так что, в общем, пребываю в хорошем состоянии и... хочется работать. Уж поскорей бы снять, да и с плеч долой..."

А вот что писал Б. Барнет в письме от 14 апреля: "Картина получается интересная. Было два просмотра готового материала - был большой успех. Смотрел Луков - рычит от удовольствия..."

Выйдя на экраны страны летом 1947 года, фильм "Подвиг разведчика" занял 1-е место в прокате, собрав 22,73 млн. зрителей. Через год картине была присуждена Сталинская премия.

Картина еще только выходила на экран, а Кадочников уже приступил к съемкам в новой картине "Повесть о настоящем человеке" (режиссер Александр Столпер). В этом фильме актер должен был сыграть знаменитого летчика Алексея Маресьева, потерявшего в бою обе ноги, но нашедшего в себе силы вновь вернуться в строй. Чтобы глубже войти в образ, Кадочников наотрез отказался от услуг дублеров, в течение четырех месяцев ходил на настоящих протезах и ползал в снегу в лютый мороз. В итоге и эта картина с участием актера была восторженно принята публикой. В прокате 1948 года она заняла 2-е место, собрав на своих сеансах 34,4 млн. зрителей. А через год ее постигла судьба "Подвига..." - картину наградили Сталинской премией.

Свою третью Сталинскую премию Кадочников получил в 1950 году за участие в фильме "Далеко от Москвы". Снял ее все тот же А. Столпер, однако она проигрывала из-за низкого художественного качества материала. После этого в течение пяти лет Кадочникова в кино не снимали.

Однако в 1954 году режиссер А. Ивановский вновь вспомнил о Кадочникове (они встречались на съемках фильма "Антон Иванович сердится") и предложил ему главную роль в картине "Укротительница тигров". Участие в этом фильме принесло нашему герою новую волну успеха и славы. Так же, как и после выхода картины "Подвиг разведчика", актера стали буквально заваливать любовными посланиями многочисленные поклонницы. Слухи о его любовных связях (на этот раз с женщинами) приобрели фантастические масштабы. Сам он на этот счет как-то заметил: "Не поддается подсчету число знаменитых актрис, с которыми завистники клали меня в постель! Моим амурным успехам мог бы позавидовать любой восточный шейх!"