Страница 3 из 26
Берк задумался на минуту, и по блеску в его глазах Шеннон поняла, что эта мысль его развеселила.
– Договорились.
Заказ наконец принесли, и пока они разглядывали блюда, Шеннон успела ответить на первые три вопроса.
– Мой любимый цвет – зеленый, – сообщила она. – Любой оттенок, от фисташкового до салатового. Мое любимое мороженое – с шоколадной крошкой. А моей первой любовью был Томми Стоклин. Это было во втором классе. Томми разбил мое сердце, когда начал встречаться с Люсиндой Мерривендер. Сначала она дразнила его, а потом позволила держать себя за руку, когда ходила по парапету на набережной.
– О! – В его голосе послышалась ирония.
– Теперь ваша очередь.
– Мне отвечать на те же вопросы или вы хотите знать что-то особенное?
– На те же.
– Хорошо. Мой любимый цвет – черный. А мороженое я не очень люблю, но если надо выбирать, то я бы выбрал ванильное. И последний ответ мне никогда не разбивали сердце.
Шеннон замерла с вилкой на весу. Затем, внимательно посмотрев на него, она положила вилку и переспросила:
– Никогда?
– Никогда, – Берк продолжал невозмутимо есть.
– Но как же так? – Она понимала, что не должна вмешиваться в его жизнь, но не могла не удивиться.
Его предпочтения в цвете и мороженом не показались ей неожиданными. Берк Бишоп казался застегнутым на все пуговицы и не мог позволить себе любить такие глупости, как мороженое. Но неужели в его жизни не было хоть одного человека, который мог бы оставить след в его сердце?! А если не человек, то хотя бы какое-нибудь домашнее животное в детстве. Ведь все когда-то имели любимого щенка, котенка или хомячка. Неужели у него ничего этого не было?
– Очень трудно разбить вам сердце, если вы никогда не любили, – пояснил он. – У меня не было и нет времени на сантименты.
Шеннон рассмеялась, и в этом смехе слышались нотки удивления и недоверия.
– Как вы можете говорить, что любовь не нужна? Ведь именно она заставляет вращаться эту землю.
– Землю вращает обычный доллар, – усмехнулся Берк. – Любовь здесь ни при чем.
От удивления Шеннон широко распахнула глаза.
– Весьма циничный взгляд на мир. Но ведь не все можно купить за деньги.
– Если бы у вас было столько же денег, сколько у меня, – произнес он со снисходительной улыбкой, – вы бы так не говорили. Поэтому я предпочитаю называть себя реалистом.
Хм, возможно, он был отчасти прав. Ведь собирается же он потратить деньги на покупку матери своему еще не родившемуся ребенку. И раз ему удалось это сделать, почему он должен думать иначе?
Шеннон почувствовала жалость к этому человеку, чья жизнь была такой пустой и бессмысленной, что он даже не верил в любовь. А уж Шеннон знала, насколько всесильной и исцеляющей может быть любовь. Любая: любовь между родными, между друзьями, между мужчиной и женщиной…
Да, видимо, Берк никогда не любил, но Шеннон почему-то подозревала, что все его выдуманные теории разлетятся в прах, когда он возьмет на руки крошечное беззащитное создание – собственного ребенка. И в этот день (конечно, если это не случится раньше) он откроет для себя силу подлинной любви – любви, которую не купишь.
– Ну что ж, давайте отложим разговор о чувствах и обратимся к вещам более банальным – денежному вопросу. Ведь для поддержания крепкого здоровья вам потребуются деньги.
От неожиданности Шеннон поперхнулась. Потом она отложила вилку в сторону.
– Значит, вы приняли решение?
– Я принял решение сразу же, как только вы вошли в мой офис. Вы именно та женщина, которая станет лучшей суррогатной матерью для моего малыша. Поздравляю, мамочка!
ГЛАВА ВТОРАЯ
Прошло несколько недель с тех пор, как Берк принял решение, что именно Шеннон станет матерью его будущего ребенка. Она видела его за это время всего несколько раз, да и то их встречи были краткими. Хотя его секретарь не раз звонила, чтобы в очередной раз пригласить девушку на обед с мистером Бишопом.
Но Шеннон отклоняла все приглашения и радовалась, что он не звонит сам.
Она не хотела проводить с ним больше времени, чем это требовалось по контракту. Для нее и без того решение стать суррогатной матерью было очень ответственным шагом. Шеннон прекрасно понимала, что ей придется тяжело, когда настанет время расстаться с ребенком, которого она будет носить под сердцем целых девять месяцев. Но решение принято, и назад дороги нет.
Поэтому в указанный день она явилась в клинику, чтобы осуществить искусственное оплодотворение. Доктор Кокс, врач, которого Берк знал, наверное, тысячу лет, приветливо встретил ее и проводил в кабинет. Шеннон уже сдала все необходимые анализы и была готова к операции. Она разделась, легла на больничную кушетку и стала ждать, когда придут доктор и медсестра. Оба не заставили ее долго ждать. Шеннон повезло: медсестра оказалась очень опытной и всячески подбадривала девушку. Тут дверь неожиданно открылась, и вошел Берк Бишоп. Вот уж кого она не ожидала здесь увидеть. Шеннон смутилась.
– Вы не будете против, если я поприсутствую на операции?
Шеннон охватило волнение. Наверное, во всем штате не было женщины, которая осталась бы равнодушной к этому мужчине. Она бы предпочла, чтобы операция проходила без него, но он был будущим отцом ребенка, так что имел полное право присутствовать при этом.
– Можете остаться, если хотите.
Доктор и медсестра уже подготовились к операции. Все заняло около часа, в течение которого Берк находился рядом. Наконец все закончилось, и Шеннон было позволено одеться.
– Вы держались молодцом.
– Вы достаточно платите, чтобы я вела себя так, мягко сказала она. Шеннон не хотелось говорить о деньгах, но внимание и забота, с которыми он обращался к ней, да и вся неформальная обстановка заставили ее напомнить ему, что между ними чисто деловые отношения.
Слишком часто при встречах она стала думать о том, как он выглядит без одежды. Если его грудь была такой же накачанной и красивой, как это угадывалось под расстегнутой рубашкой, если он целовался так же нежно, как это можно предположить по форме его губ, и если его руки были мягкими и заботливыми, как руки самого близкого человека, то Шеннон могла бы забыть про все предосторожности и с головой окунуться в свои чувства.
На ее лбу проступила испарина, и она почувствовала дурноту. В глазах стали мелькать темные пятна, но Шеннон не хотела показать Берку свою слабость.
– Я должна идти.
– Разрешите мне отвезти вас домой, – он кивнул водителю, который тут же кинулся открывать дверцу машины.
Она посмотрела на машину и поняла, что ее согласие будет большой ошибкой. Находиться наедине с ним всю дорогу до дома в одной машине?
Она боялась, что не сможет устоять, не сможет больше сопротивляться своим чувствам. Нет, нет и еще раз нет!
– Спасибо, но мне нужно на работу.
– Так разрешите подвезти вас на работу, – настаивал он.
Отрицательно покачав головой, она отступила назад.
– Ресторан, где я работаю, всего в двух кварталах отсюда. Я дойду сама.
И Шеннон быстро пошла от машины. Но не успела она отойти и на десять шагов, как до ее слуха донеслось:
– Ну, тогда я позвоню вам. Скоро. Очень скоро.
Шеннон пожала плечами и подумала, что он забудет об этих словах через пять минут.
Берк в волнении вышагивал вдоль огромного окна в своем кабинете.
Двадцать минут назад он уже звонил доктору Коксу. Сегодня в два часа Шеннон должен был осматривать врач. В результате этого осмотра выяснится, успешно ли прошла операция. На все это требовался один час.
Но было уже три часа одиннадцать минут, а телефон все не звонил.
Берк отменил все встречи, назначенные на это время. Нетерпение и волнение охватывали его. Он не привык ждать. Единственной причиной, по которой он не поехал сам, было опасение, что он опять причинит Шеннон беспокойство. Но он не мог больше ждать. Ведь это его ребенок, если, конечно, она беременна. Ему надо было бы быть там.