Страница 6 из 8
Конец года выдался для Мэри весьма тревожным, и эта тревога была связана с ее сестрой Лотти. Та продолжала свою разгульную жизнь, и ее имя без конца трепала пресса. Особенно урожайным на скандалы выдались два последних месяца. Началось все с того, что 9 ноября Лотти каталась на автомобиле со своим очередным любовником - актером Джеком Догерти - по голливудским холмам, когда на них напали четверо неизвестных в масках. Они выбросили Догерти из машины, а Лотти увезли в неизвестном направлении. Остановившись, они стали сдирать с нее драгоценности и собирались ее изнасиловать, когда Лотти воскликнула по-испански: "Божья матерь, помоги мне!" Видимо, один из нападавших оказался испанцем, и в нем заговорила совесть. Он отвез Лотти назад к Догерти, высадил ее из машины, а сам умчался в ночь.
Семь недель спустя, накануне Рождества, сестра Пикфорд вновь оказалась в эпицентре громкого скандала. У нее дома собралась веселая компания, и один из гостей стал оказывать хозяйке дома особые знаки внимания. Бывший здесь же Догерти воспылал ревностью и набросился на соперника с кулаками. Вскоре потасовка перекинулась во двор и там некто неизвестный уже набросился на саму виновницу драки и стал душить ее. Когда Лотти закричала, он несколько раз ударил ее ножом по рукам. К счастью, раны оказались не опасными, однако к приезду полиции вся веранда у дома была залита кровью. Короче, Пикфорд хлебнула горя от проделок своей непутевой сестренки.
Тем временем в 1927 году в кино пришел звук: на студии "Уорнер бразерс" был снят фильм "Певец джаза", в котором было всего лишь несколько звуковых сцен. Но они буквально перевернули мир кино. Между тем большинство звезд немого кино боялись звука, поскольку их голоса не всегда совпадали с тем образом, который они несли на экране. Например, у актера Айлинга Прингла голос был чересчур женский, у Рамона Наваро присутствовал южный акцент и т. п. Фактически за исключением нескольких имен, мало кто из великих актеров перешел из немого кино в звуковое безболезненно. В списке этих счастливчиков оказалась и Мэри Пикфорд. Ее первый звуковой фильм "Кокетка" (1929) - был хорошо принят зрителями и принес 1 400 000 долларов чистой прибыли. Спустя год после премьеры фильма - 12 апреля 1930 года Пикфорд была удостоена награды Академии (премии "Оскар" тогда еще не существовало) за большой вклад в кинематограф (сама Мэри считала, что ей присудили эту награду именно за "Кокетку"). Однако на самом деле награда как бы подводила черту под господством Пикфорд на экране - ее время безвозвратно ушло. В глубине души актриса и сама это прекрасно понимала, хотя еще и пыталась этому сопротивляться. Чтобы вернуть зрителя на свои фильмы, они с мужем решили вновь сниматься вместе. Первым таким фильмом стала экранизация "Укрощение строптивой". Во время работы над ним звездная чета часто ссорилась из-за того, что Дуглас не знал своего текста. Ему даже пришлось читать реплики с грифельной доски. Картину сняли за шесть недель, но она не вызвала у зрителей большого ажиотажа. Чтобы как-то развеяться, Мэри и Дуглас отправились в очередное кругосветное путешествие - на этот раз по маршруту Греция - Египет - Китай - Япония. Это было их последнее звездное турне.
После возвращения в Америку Пикфорд приступила к съемкам следующего фильма - "Навсегда наш". Режиссером картины был Маршалл Нейлан, который слыл в артистических кругах заядлым алкоголиком. Да и сама Мэри не прочь была приложиться к бутылке (пить она начала после смерти матери в 1928 году). А когда на съемочной площадке правят два алкоголика, ничего хорошего из этого выйти не может. Вот и не вышло. Съемки картины остановили где-то на середине, негативы сожгли, а убытки, составившие 300 000 долларов, списали.
Что касается Дугласа Фэрбенкса, то и его карьера складывалась неудачно. В начале 30-х он снялся в двух фильмах - "Вокруг света за 80 дней" и "Робинзон Крузо", - но они собрали куда меньше зрителей, чем предыдущие ленты актера. Единственной отдушиной для Фербенкса в те годы были его поездки по миру. И где только он не побывал: в Сибири, Маньчжурии, на Суэцком канале, Филиппинах и т. д. Причем, если раньше он непременно брал с собой жену, то теперь предпочитал путешествовать в одиночку. Вернее, это Мэри так думала, а на самом деле Дуглас, приезжая на место, обязательно приближал к себе какую-нибудь тамошнюю красотку, а то и не одну. В Америке его любовницей в начале 30-х была молодая актриса Лупе Велес, с которой он познакомился во время съемок в фильме "Гаучо" (1927). Были у него и другие пассии. Например, однажды произошел забавный случай. Сыну Фэрбенкса приглянулась 16-летняя японка. Он отвез ее в студию своего отца и там... сами понимаете что. Каково же было его удивление, когда девушка призналась ему, что до этого успела переспать здесь же с его отцом. Фэрбенкс-младший после этого в течение нескольких дней не мог разговаривать со своим родителем.
Весной 1932 года на одной из вечеринок в Лондоне Фэрбенкс познакомился с некой Сильвией Эшли. Несмотря на то, что она была дочерью простого конюшего, манеры у нее были, как у герцогини. Фэрбенкс сразу на нее запал и в первый же вечер переспал с ней. На какое-то время она станет его любовницей и он будет находить утешение в ее объятиях каждый раз по приезде в Англию.
А Мэри была еще женщиной в самом соку и не собиралась довольствоваться холодной постелью, пока ее муж бороздил мировые океаны или проводил ночи в объятиях разных красоток. Она тоже завела себе любовника. Им оказался 27-летний актер Бадди Роджерс. Пикфорд он очень нравился: у него были иссиня-черные волосы, похожие на волосы ее матери, большие глаза и стройная фигура. Он умел шикарно одеваться, был галантен да и в постели мог дать фору любому профессиональному любовнику. Тем более мужу Мэри, который в последние годы стал просто скучен в своих сексуальных фантазиях (что вполне объяснимо: их связь с Мэри тянулась уже более 15 лет). Хотя любовники всячески скрывали от общественности свою связь, но шила в мешке не утаишь. Вскоре сведения об этом просочились в прессу. Дошли они и до Фэрбенкса. Как ни странно, он воспринял эту новость спокойно. Видимо, их с Мэри к тому времени действительно связывали лишь формальные узы брака. В июле 1932 года Мэри и Роджерс совершили двухнедельную поездку на пароходе, курсировавшему по Гудзону. Эту поездку можно охарактеризовать коротко: "секс и еще раз секс".