Лайма Вайкуле

" - Это у нас самое популярное варьете. Здесь хорошие грибы и довольно интересная программа, - сказал Раймонд, когда вся наша коммуна - Алла Пугачева с дочкой, Евгений Болдин, я с сыном, Паулс с женой и дочкой расположилась за элегантно сервированным столом.

Заговорили о делах.

Это была пора расцвета нашего музыкального товарищества. Мы часто навещали друг друга, перемещаясь в пределах треугольника Москва Ленинград - Рига.

На этот раз нас принимал Раймонд.

У всех было приподнятое настроение: Алла днем записала одну из наших последних песен "Ты и я - мы оба правы, правы, правы...". Теперь можно было отдохнуть, расслабиться и посмотреть на гримасы "буржуазного и чуждого нашей морали" жанра.

На маленькой, выложенной оргстеклом и подсвеченной снизу площадке чередовались певцы и танцовщицы, мини-кордебалет и "женщина-каучук".

Гвоздем шоу была экстравагантная певица - Лайма. Она появлялась четыре-пять раз и исполняла переведенные на латышский самые известные западные шлягеры.

Имидж Лаймы вызывал любопытство. Что же там - за отстраненным взглядом, непривычной пластикой и далеко не вокальным голосом?

Этот визит в "Юрас перле" оказался не последним.

- Напишите что-нибудь для меня, - попросила как-то Лайма, - мне нужна программа для гастролей.

Но мы только улыбались и неопределенно пожимали плечами: рядом с нами всегда зримо и незримо присутствовала державная Алла.

Прошло время.

Как-то я напомнил Раймонду о той певице из варьете и ее просьбе.

- Я не уверен, - ответил Паулс. - На сцене она многое потеряет. Она прекрасно делает свое дело там...

К этой теме мы долго не возвращались.

А осенью 1986 года, когда мы написали песню "Ночной костер" и возник вопрос об исполнителе, решили дать Лайме шанс.

И вскоре она выступила в одной из передач телепрограммы "Песня-86".

- Ну как тебе? - спросил Паулс по междугородной связи.

- Мне понравилось. А тебе?

- Очень прилично, - ответил он.

...Надвигался Новый год. А вместе с ним и долгожданный "Огонек". Когда уже отзвенели кремлевские куранты и были осушены бутылки с безалкогольными напитками, глазам многомиллионного телезрителя явился новоиспеченный дуэт Валерий Леонтьев - Лайма Вайкуле. Они спели "Вернисаж". Песня вскоре выбилась в лидеры хит-парадов, а дуэт, вызвавший столько симпатий, мгновенно распался...

Вторую песню в "Огоньке" Лайма исполняла уже с балетом за спиной и с Паулсом у рояля. "Еще не вечер" был написан давно. Так давно, что и не помню когда. Помню только, что Алла категорически отказалась петь эту песню. Возможно, Пугачеву уже тогда привлекали новые темы, новые ритмы или просто текст попал под горячую руку. Короче, она отказалась. И вот мы к нему вернулись. С Лаймой Вайкуле.

Весь 1987 год прошел у нас с Раймондом под знаком Лаймы. Нам было интересно работать для этой певицы, обладающей артистизмом, сценическим мышлением. Мы написали около двадцати песен: эксцентрическую "Шаляй-валяй", ностальгическую "Чарли Чаплин", трагическую "Скрипач на крыше", элегическую "Самый медленный поезд", поэтическую "Три ветра" и многие другие комические и драматические песни.

Восхождение Лаймы на эстрадный олимп завершилось в Чехословакии на XXII ежегодном международном фестивале песни "Братиславская лира", где композитор, поэт и исполнительница "Вернисажа" были удостоены высшей награды - "Золотой лиры".

Сама Лайма так вспоминает начало своего восхождения на всесоюзный олимп: "Однажды Раймонд сказал мне: "Готовятся мои сольные вечера в "России". Ты должна быть!" (Речь идет о концертах в 1987 году. - Ф. Р.) А я к тому времени уже гастролировала, уже известная певица, уже заканчивала второе отделение (тогда считали, что человек, заканчивающий второе отделение, - главный). И я ответила: "Раймонд, не знаю, смогу ли я. У меня гастроли". Тогда он сказал: "Запомни, эти концерты сделают больше для твоей карьеры, чем любые съемки или гастроли". Я поменяла все свои графики и была на этих концертах - не потому, что поверила ему, нет, сыграло свою роль латышское воспитание - оно таково, что ты не можешь отказать старшему по возрасту, или по званию, или по положению... Представьте: после первых вечеров в моем гостиничном номере звонили не переставая два имевшихся там телефона, причем одновременно. В те дни я действительно стала популярной..."

Между тем уже через год в том же концертном зале "Россия" состоялись первые сольные концерты Лаймы в Москве. Тогда же она получила прекрасную возможность расширить свою зрительскую аудиторию и поработать на Западе. В том году на нее обратил внимание американский продюсер Стен Корнелиус - он приехал в Москву вместе со своим подопечным и познакомился с Лаймой. Через несколько месяцев она получила от него предложение поработать в Штатах и отбыла за океан. Однако тот заграничный вояж оставил в душе певицы двоякое впечатление: "Мне казалось, что я еду в рай. А приехала в Нью-Йорк, где полно бездомных и сумасшедших на улицах и постоянный вой полицейской сирены. Шесть месяцев прожила там не выезжая. Я почти забыла русский язык. Полгода достаточно, чтобы сойти с ума. Надо попробовать, чтобы понять. Со стороны моя жизнь казалась чудесной: личный повар, телохранитель, "Роллс-Ройс", огромный дом на берегу океана. И кроме похвалы и слов о том, какая я распрекрасная, я ничего не слышала. Но в это время в Латвии умер папа. А мне надо было работать и никому не показывать виду... Но ничего "глобального" из этого не вышло, хотя положительные отзывы Корнелиуса обо мне сделали свое дело. В одной из популярных газет вышла статья "Лайма русская Мадонна", после чего я снялась в двух программах для американского телевидения. Меня заметили. Фирма грамзаписи MCA/GRP предложила контракт..."

Стоит отметить, что это был не последний контракт Лаймы с зарубежными партнерами. Например, в 1991 году она работала в Японии, где заключила самый крупный для себя на сегодняшний день контракт - на 95 тысяч долларов.

Однако самых преданных и верных слушателей Лайма, естественно, всегда находила только на родине. В начале 90-х она входила в десятку самых популярных исполнителей отечественной эстрады. Хотя на родине, в Латвии, у многих к ней было негативное отношение. В одной из рижских газет некий журналист, подписавшийся псевдонимом Сержант, написал о ней статью под названием "Русская армия уходит, а агенты остаются". Под "агентами" он подразумевал таких людей, как Лайма Вайкуле. Эта публикация настолько сильно задела певицу, что она не долго думая написала ответ, озаглавив его соответствующим образом: "Сержант никогда не станет генералом".