Страница 65 из 72
— А знаешь, — крикнула Реба Гуннару, пока мы бежали, — все-таки тридцатидюймовка — неплохой зверь! — и, погладив «винчестер», она улыбнулась Гуннару. — Когда вернемся, надо будет раздобыть парочку для нас с тобой! — Тут мы вбежали в дверь и…
*вспышкаЩЕЛК!*
Мы очутились в торговом центре. Поправка: мы находились в парке аттракционов в атриуме самого большого торгового центра, какой я когда-либо видел. Черт возьми, на свете есть города поменьше, чем этот торговый центр. Тем не менее он производил какое-то странное, даже нездоровое впечатление…
— Папа? — захныкала Элиза. — Я боюсь. Я обернулся к ней — и нервно захлопал глазами. Теперь ей было лет двенадцать на вид, а одета она была, как школьница, косящая под грандж-рокершу. Одновременно она как-то странно подросла. Поглядев на собственное тело, я нашел разгадку: теперь я был не старше восьми лет.
— Не волнуйся, зайка, — проговорил Гуннар со спокойной мудростью в голосе, которая совершенно не вязалась с его бегающими глазами и нервно дергающимися лицевыми мыщцами. — Ничего с нами не случится. — Он воровато покосился на Ребу, которая по этому сценарию явно приходилась нам мамой. — А эту ты читала?
— Ага. — Задрожав, она судорожно вцепилась в его руку и встревоженно уставилась куда-то вбок. — «Мезозойский шоппинг». Типичная среднеобеспеченная американская семья едет в отпуск. Ее мини-фургон случайно сворачивает в ворота параллельного мира и попадает на альтернативную Землю, где динозавры так и не вымерли. Здесь нет ни органического топлива, ни нейлоновых колготок и, что еще ужаснее…
Гуннар приложил палец к ее губам:
— Тише. Детей напугаешь.
— Папа? — проговорил я. Точнее, прогнусавил из-за воспаленных аденоидов. — Там что-то шевелится, я видел! — и я показал на заросли тряпочных кустиков.
— Где? — шепнул Гуннар.
— В гнезде, осел, — заявило чудовище, представ перед нами во всей красе. Гуннар, тяжело дыша, потянулся к пустому месту на своем бедре — когда-то там была кобура. Реба вся напряглась и попыталась заслонить собой Элизу.
Чудовище смотрелось впечатляюще — меня аж озноб пробил. Телосложение штангиста, рост — минимум семь футов, шкура — ярко-зеленая, чешуйчатая. На шее — золотые цепи общей массой в пятьдесят фунтов. Длинный хвост извивался, точно упругий стальной бич. Широченные штаны спадали с поясницы и с костлявых птичьих бедер, так что нижний край ширинки находился где-то в районе лодыжек. Голову венчала бейсболка, надетая задом наперед. Широченная разноцветная куртка была украшена эмблемой команды «Плезиозавры (Сан-Хосе)».
— О Боже, — выдохнул Гуннар, посерев лицом. — Прытко-Рэппер!
— Спокойно, — пробурчала Реба, деланно улыбаясь и копаясь в сумочке. — Не забывайте текст. Они атакуют стаями, и опасен не тот, кого вы видите, а…
Молниеносно выхватив из сумочки баллончик с перечным экстрактом, она опрыскала кустик справа от Элизы:
— …а ЭТОТ!
Из элегантных искусственных кустов вывалился второй Прытко-Рэппер, истерически чихая и раздирая когтями свои глаза. Воспользовавшись случаем, Реба обработала первого.
— Дверь! — взвизгнула Элиза, тыча в сияющий прямоугольник на боку гигантского надувного Микки-Мегазавра. Мы ринулись к двери, вовремя увильнув от распахнутых пастей разъяренных преследователей и влетели в…
*вспышкаЩЕЛК! *
Отступив на шаг, доминатрисса свернула свою плетку-девятихвостку и уперла руки в боки. Будь ее черный корсет зашнурован еще немного туже, на нем следовало бы сделать надпись: «Осторожно, высокое давление». Я и так дивился, что каблучки-шпильки ее красных туфель не погружались в пол при ходьбе.
— Ну-ну, — произнесла она, покачивая головой и встряхивая своими длинными светлыми локонами, — четверо. Думаю, мы сможем вас обслужить, но предупреждаю — придется доплачивать по срочному тарифу.
Гуннар разинул рот. Элиза вытаращила глаза.
— Похоже, мы забрели в Кертисову комнату для приватных развлечений, — шепнул я Ребе.
— Не-а, — ответила она. — Всего лишь в его первый роман «Белые шлюхи, черная кожа». Этим произведением он предпочитает не хвастаться.
— А-а.
— НУ? — вопросила доминатрисса, подчеркнув серьезность вопроса ударом своего кнута о пол.
— Извините, госпожа Айэйша, — сказала ей Реба. — Мы сюда случайно попали. Если вы будете так любезны указать нам на дверь…
Айэйша хлопнула в ладоши:
— МОНГО! — и на одной стене возникла дверь, а из противоположного угла выступил высоченный детина. Мы помчались к сияющему прямоугольнику.
— «Госпожа Айэйша»? — процедил Гуннар, огибая Монго. — Ты что, здесь бываешь?
— Потом поговорим, милый, — отрезала Реба. Мы проскочили в дверь…
*вспышкаЩЕЛК! *
Мы очутились в среднестатической лаборатории: уставленные всяческими причиндалами стеллажи, море мигающих лампочек, ни одного окна. В середине комнаты, под плексигласовым колпаком, находилась странная-странная штуковина, больше всего похожая на приборчик, при помощи которого в спортивных магазинах измеряют размер твоей руки — чтобы подобрать подходящие шары для боулинга.
— Ой, блин, — вздохнула Элиза. — Мы в «Артефакте». Еще одна лабуда из пакетика про компанию ученых-невротиков в отдаленной секретной правительственной лаборатории — я забыла, мы под океаном или под пустыней?
— По-моему, на горной вершине, — сообщила Реба.
Гуннар облокотился о плексигласовый колпак:
— А это, как я понимаю, артефакт?
— Осторожней! — вскрикнула Элиза. — Это инопланетный объект, наделенный невероятной мощью. Он исполняет все, чего ни пожелаешь.
— В книге им понадобилось четыреста страниц и десять трупов, прежде чем они додумались пожелать его исчезновения, — добавила Реба.
— Я желаю дверь, — возгласил Гуннар.
— Вот она, — заявила Элиза.
— Раз — и готово, — самодовольно улыбнулся Гуннар. Гуськом мы прошли в дверь…
*вспышкаЩЕЛК! *
Солнце припекало. На море была легкая рябь. Я сидел в шезлонге на юте рыбацкого судна. Удочка в моей руке была хороша.
Элиза принесла мне холодное пиво. Ее испанское платье имело низкий вырез. Капли пота усеивали ее смуглую кожу. Она ничего не говорила. Это было хорошо. Я люблю, когда женщины ничего не говорят.
Гуннар стоял у руля. Слегка вращая штурвал, он держал курс в нужном направлении. Моторы вполголоса шумели.
— Макс? — спросил Гуннар. — Это хорошо, что мы рыбачим?
— Да, Гуннар, — сказал я. — Это хорошо.
— НУ А Я ЛИЧНО ЧУМЕЮ! — завопила Реба из каюты. — ВЫ ЧТО, НЕ МОЖЕТЕ ХОТЬ ИНОГДА ГОВОРИТЬ БОЛЕЕ СЛОЖНЫМИ ПРЕДЛОЖЕНИЯМИ?
— Нет, — сказал я.
— Не можем, — подтвердил Гуннар. — Кучка гомосексуалистов-морских офицеров-изменников захватила подводную лодку модели «Тридент». Они хотят расстрелять ядерными ракетами Бостон. Только мы можем их остановить.
— Это работа для мужчин, — сказал я. — Это хорошо.
— Это «Охота за „Голубым ноябрем“, — сказал Гуннар.
— А ЭТО НАША ДОЛБАНАЯ ДВЕРЬ! Я ПОШЛА! — и Реба распахнула люк ниже ватерлинии.
— Это не очень хорошо, — сказал я. Вода заполняла лодку. Элиза принесла мне еще одно пиво. Она разбила бутылку о мою голову.
*вспышкаЩЕЛК! *
Я очнулся на борту маленькой субмарины с подозрительно большим количеством иллюминаторов. Мы плыли по лабиринту из загадочных розовых подводных пещер.
— Добро пожаловать в «Артериальный парк», — сказал Гуннар. — Или ты эту книжку не помнишь? Тематический парк, где людей уменьшают до размеров микроба и вводят шприцем в вену Кейта Ричардса? И естественно, спустя несколько минут нас ждет Серьезная Авария.
Я сел на лавке, вытряс из волос осколки коричневого бутылочного стекла и доковылял до иллюминатора.
— И чего мы здесь застряли? — впереди уже виднелись стройные ряды готовых к наступлению лимфоцитов.
— А того, что Кертис больно хитрый. Это корыто, — Гуннар шлепнул ладонью по шпангоуту, — просто кишит сияющими прямоугольниками. Реба с Элизой уже с ног валятся, а правильный еще не нашли.