Голос Рыка

То самое место, о котором рассказывал Сартов, Тагир нашел быстро. Вернее, его и искать-то не пришлось, прямо за забором раздавались возбужденные голоса, требующие ничего не трогать и вызвать милицию. Уже понимая, что вряд ли стоит спешить, но охваченный охотничьим азартом, Манчестер подпрыгнул и, едва коснувшись руками кирпичной кладки, перелетел через преграду. Прыжок был не в пример сартовскому удачным, Калоев мягко приземлился и мог остаться незамеченным теми, кто находился во дворе, если бы в этот момент как раз в сторону забора не посмотрела одна из одетых по-домашнему женщин. Видимо, она жила в одном из близлежащих домов, так как на ней, кроме куртки, наброшенной явно наспех поверх халата, были комнатные тапочки и толстые шерстяные носки неопределенного цвета.

Все это Тагир отметил про себя совершенно бессознательно. Его должен был интересовать больше труп неизвестного, лежавший в центре толпы, которая все росла, несмотря на поздний час, но таковы загадки человеческой психики, первым в глаза бросилось именно это. Может быть, потому, что эта женщина напомнила голему о далеком доме, где вот так же по-домашнему мама выходила во двор поболтать с соседками?

Из состояния легкого оцепенения его вывело появление милицейской машины. Сверкая мигалками и распугивая редких прохожих сиреной, белый «форд» с синей полосой пролетел по узкой дороге и остановился рядом с толпой. За ним следом въехали еще два автомобиля: старенький «жигуленок» одиннадцатой модели и новая черная «волга». Судя по тому, как деловито забегали вновь прибывшие, это была оперативная группа. Тагир даже подивился тому, как быстро они прибыли. Ну да ладно, не они нужны были глиняному, а потому он протиснулся сквозь толпу, не обращая внимания на удивленные взгляды, и посмотрел на того, кто еще недавно был человеком… Человеком?! Судя по одежде, все детально совпадало с описанием того самого самовольщика, что вчера бегал от Георгия. Манчестер, пытаясь рассмотреть получше, сделал шаг вперед, но тут перед ним вырос кто-то из приехавших и, расставив руки, преградил дорогу.

– Гражданин! Гражданин! Сюда нельзя!

– Пошел вон! – Калоев сунул в нос оперу свое удостоверение. – Вали отсюда и больше чтобы ни один ко мне не подходил!

Не обращая внимания на опешившего мента, Манчестер присел над погибшим и поднял его холодеющую руку. Развернул. Кисть была грязная, неухоженная, с давно нестриженными ногтями и траурной рамкой под ними. Еще раз повернул и посмотрел стертые подушечки пальцев… Похоже, его догадка верна… Черт, если бы еще голова уцелела…

Голем задрал лицо вверх и посмотрел на крышу дома, с которого упал подозреваемый им… человек. Пусть даже и самовольщик, но все равно ведь человек. И сам когда-то едва не стал таким… Если бы не Руслан, то поди знай, чем бы все закончилось.

– Где лестница на крышу? – спросил он, повернувшись к женщине в тапочках.

– Лестница? – Женщина подозрительно посмотрела на голема, но, встретившись взглядом с опером, сказала:

– Да в каждом подъезде! Чердаки закрыты на замки, но если нужен ключ, он у Никитича, из сорок второй…

– А пожарная лестница есть?

– Да! – Женщина, оживившись, показала рукой в сторону самого дальнего подъезда. – Вон там, с торца.

Тагир кивнул – то ли соглашаясь, то ли благодаря, он и сам не знал, все вышло машинально, – и быстро зашагал в указанном направлении. На крыше, как и ожидалось, никого не было, но зато он нашел там лежку. Обрывки каких-то тряпок, разрезанные и выпачканные какой-то дрянью остатки двухлитровых бутылок из-под колы, ложка с обломанной ручкой… Все это говорило о том, что хотя бы один самовольщик здесь провел не одну ночь, благо весна нынче без дождей. Правда, холодновато, но наверняка у него… или у них, была возможность греться на чердаке. А это значило, что Горика вчера элементарно обманули. Что ж, бывает!

Манчестер проверил замки и обнаружил, что третий от лестницы вход на чердак открыт. Он, не задумываясь, спустился вниз, уперся ногами в балку перекрытия и застыл, прислушиваясь. Здесь могли остаться сообщники предполагаемого трансформера. В какой-то момент глиняному показалось, что он заметил шевеление в дальнем углу, но, усилив зрение, понял, что ошибся. Что ж, как ни тупы самовольщики, в чувстве самосохранения им не откажешь. По крайней мере, здесь уже искать нечего.

Чувство самосохранения… Да, оно у рабов развито неплохо! Даже в программу записывается, иначе они не бегали бы вот так… Стоп! Если это так, то как же тогда умудрился упасть этот несчастный?

Внезапно Калоев распрямился. Идиот! Какой же он идиот! Вдоль дома растут деревья с очень густыми кронами. Падая с крыши, трансформер хоть одну ветку, да обломил бы. Или хотя бы листья оборвал. Да и далековато от дома труп лежал, чтобы поверить в случайное падение. Так далеко можно улететь, если только хорошо разогнаться и прыгнуть. Да еще исхитриться хлопнуться таким образом, чтобы башка вдребезги разлетелась. Кому, интересно, взбредет в голову вот так кончать с собой? Падать-то страшно, а тут еще и разбежаться надо… Это требует немалой силы воли. Но ее-то у рабов нет! Есть основные инстинкты, особо хорошо развиты страх и чувство голода… Но воли, как таковой, нет! И даже если допустить, что произошел сбой в программе… или, что уже просто невероятно, ошибка, позволяющая высвободить часть сознания, то все равно, с чего бы это непокорному рабу вот так по-идиотски кончать с собой… Похоже, здесь произошло что-то другое. Но что?

Желая еще раз посмотреть на труп, но теперь уже сверху, Манчестер вылез на крышу и осмотрелся. Кажется, трагедия произошла между пятым подъездом и шестым… Тагир, стараясь не греметь, прошел по железной крыше, приблизился к краю и заглянул вниз. Теперь у него не оставалось сомнений: прыжок был на уровне спортсмена-разрядника! Так прыгают или с целью получить медаль… или если за тобой гонится кто-то ужасный!

Осененный страшной догадкой, глиняный бросился к другой стороне дома. Перевалив через невысокий гребень крыши, Калоев резко остановился. То, что он увидел, было вполне ожидаемо, но в то же время заставило отшатнуться. Перед ним лежал еще один обитатель чердака, вернее, то, что от него осталось. Голова бедолаги была так же размозжена, как и у того, что лежал внизу.

Так вот в чем дело! Жаннавар! Здесь был жаннавар, и это он расправился с беглецами. Черт, да это же прорыв! Это же… Нужно быстрее сообщить Уколову!

Рука сама двинулась за мобильным. Дело принимало такой оборот, что решать полагалось Бронзовому! Откинув крышку, Тагир стал набирать номер, как вдруг услышал за спиной какой-то шорох. Скорее даже не услышал, а почувствовал. Не оборачиваясь, он бросился вперед и, уходя от возможного удара, перешел на кульбит. Ребра металлического покрытия крыши больно ударили в спину, но Манчестер даже не заметил этого. Он вскочил и развернулся лицом в сторону нападавшего.

И убедился, что был прав. В четырех шагах, как раз на том месте, где он только что находился, стоял огромный, на две головы выше самого Калоева, монстр. Толстые раздвоенные кабаньи копыта, переходящие выше колен в мощные мужские ноги, увитые лентами тугих мышц, несли на себе круглое от колоссальной мощи тело человекозверя. Голова чудовища, тоже скорее вызывавшая в памяти вепря – бородавчатые щеки с тупым большим рылом и огромными клыками под человеческим лбом и глазами, отмеченными интеллектом, скрученные раковины свиных ушей, – угрожающе наклонилась вперед. Жаннавар словно бы ждал малейшего движения голема, чтобы размозжить ему голову здоровенной палицей, которую сжимал в правой руке. Гипертрофированные до уродства мышцы были напряжены и готовы к бою, но что-то сдерживало монстра. Возможно, он еще не понял, кто перед ним, и решал, как ему быть с незнакомцем, сразу убить или посмотреть, что тот будет делать?

Медленно, даже, как показалось Манчестеру, со странной замедленностью, жаннавар поднял голову и посмотрел куда-то за спину глиняного. Калоев не знал, что там могло привлечь внимание чудовища, и откровенно говоря, его это не очень-то и интересовало. Гораздо важнее было, успеет ли он достать автомат и выстрелить. Для этого нужно было всего ничего – расстегнуть куртку. Тогда еще можно было бы поспорить, кто кого.