Страница 4 из 6
В ноябре 1976 года в одной из торговых точек России были выявлены четыре барановских "четвертака". Их тут же отправили в Москву, в Управление эмиссионно-кассоых операций Госбанка СССР. Оттуда они поступили на Гознак для более тщательной экспертизы. Это исследование выявило, что все "четвертаки" поддельные, принадлежат к одному источнику изготовления и имеют огромное внешнее сходство с настоящими. Гравюры на них с лицевой и оборотной сторон воспроизведена способом глубокой печати, волнистая сетка на лицевой стороне и нумерация на оборотной стороне - высоким способом. Бумага имеет водяной знак в виде темных и светлых звездочек. Из выводов экспертов выходило, что основными признаками поддельных билетов были следующие признаки: бумага "вялая", изготовлена из 100% целлюлозы, толщина от 100 до 130 микрон. В ультрафиолетовых лучах имеет голубое свечение. При просмотре бумаги под микроскопом хорошо видна различная ее структура с лицевой и оборотной сторон билетов. Выводы экспертизы заканчивались так: данную подделку следует отнести к разряду опасных подделок, выполненную квалифицированно и практически нераспознаваемую в обращении.
Стоит отметить, что обнаружение этих четырех "четвертаков" насторожил правоохранительные органы, но не настолько чтобы впасть в панику. Она началась месяца два спустя, когда сразу в восьмидесяти городах Советского Союза (от Москвы до Благовещенска) стали всплывать точно такие же двадцатипятирублевки. Вот тогда в союзном МВД поднялся настоящий переполох, потому что стало ясно - фальшивые деньги выпускает целая группа высокопрофессиональных специалистов. На каком-то этапе кто-то из высоких милицейских чиновников даже предположил, что это ничто иное, как происки ЦРУ, которое таким образом пытается подорвать денежную систему СССР. В итоге в МВД была создана специальная следственная группа, которая занялась поисками "денежных террористов". Сотни типографских рабочих, служащих Гознака и его филиалов были взяты под негласный контроль, с целью выявить их причастность к данной провокации. Однако все было напрасно. Преступники были неуязвимы, а фальшивые деньги не иссякали. К началу 1977 года их сумма уже составляла 23 тысячи рублей.
Те временем кольцо вокруг Баранова сжималось. Ранней весной 1977 года в УБХСС Ставропольского крайисполкома из Центрального хранилища ветхих денег в Москве пришла купюра достоинством 25 рублей, принятая из Ставропольского банка. На ней прямо было указано: фаьшивая. Единственное отличие - отслоение бумаги на сгибе. Все остальное - не подкопаешься. Обэхээсники в течение месяца шерстили весь район Минеральных Вод, блокировали все торговые точки, оповестив всех работников торговли под роспись о том, чтобы в случае обнаружения фальшивок те немедленно сообщали в милицию. Вскоре выяснилось, что большой сбыт фальшивок идет через рынки. Перекрыли и те. И вскоре "рыба" угодила в расставленные сети.
12 апреля Баранов приехал на рынок города Черкесска, чтобы сбыть очередную партию фальшивок. Но нарвался на дотошного агронома совхоза "Унцукульский" Шарпуттдина Магомедалиева, который заподозрил в протянутой ему покупателем двадцатипятирублевке фальшивку. Агроном поднял крик. Баранов же, вместо того чтобы убежать, решил будь что будет. Его привели в отделение милиции и изъяли из карманов 77 фальшивых "четвертаков". У него был шанс откреститься от этого "добра" - сказать, что нашел, купил, да мало ли что еще, но он предпочел во всем сознаться. Так и сказал: "Я тот, кого вы ищите".
Однако пиком операции явилось даже не само задержание, а поразившая бывалых обэхээсников картина, которая открылась в сарае Баранова на улице Железнодорожной в Ставрополе. Когда они увидели специальное прессовое оборудование, типографские заготовки, пластины, красители, клише и даже "шаровую мельницу", у них глаза на лоб полезли. Только тут им стало ясно, что задержанный не врал, когда утверждал, что работал исключительно в одиночку.
Арест фальшивомонетчика-одиночки произвел на власти поистине шоковое впечатление. Его супермастерская на дому была показана руководству краевого УВД, затем демонтирована и перевезена в здание того же УВД. По фактам этого дела был снят шестичасовой (!) учебный фильм, одну копию которого отправили в Москву в союзный МВД. Говорят, сам Л. Брежнев интересовался тогда этим уникальным делом.
Тем временем Баранов на четвертый день после своего ареста написал на имя союзного министра внутренних дел Николая Щелокова письмо, в котором откровенно поделился своими идеями относительно слабых сторон советских денежных купюр. Так и написал: "К производству фальшивых купюр я готовился в течение 8 лет и пришел к выводу, что наши бумажные деньги недостаточно снабжены защитными свойствами, исключающими подделку. В связи с этим я считаю необходимым внести ряд важнейших предложений...". Однако инициатива Баранова так и осталась невостребованной: то ли из-за брезгливости, то ли из-за недостатка ума власть не захотела выслушивать советы самородка-фальшивомонетчика. Хотя его гениальные способности тогда признали даже специалисты. К нему в Ставрополь из Москвы срочно прилетела группа высокопоставленных начальников из Следственного управления МВД и Управления Гознака. В ходе 12 следственных экспериментов был фрагментарно воспроизведен весь процесс изготовления фальшивых купуюр от самого начала и до конца. После этого начальник 17-го отдела Управления Гознака СССР государственный эксперт Тимофеев изрек: "Вы, Баранов, единственный в России человек, сработавший так профессионально. Вы - одиночка, профессионализм которого стоит на одном уровне с Гознаком". Эксперт знал, что говорит. Вот всего лишь один факт, говорящий в пользу этих слов. На советской сотенной купюре один из водяных знаков был - профиль Ленина. Под микроскопом было видно, что у Ильича ресничка находится в микроне от глаза. Это сделали специально - как одну из степеней защиты. На самом Гознаке из десяти купюр одна-две с брачком - ресничка залипает. А у Баранова таких не было ни одной.
Когда Баранова привезли в Москву и посадили в Бутырскую тюрьму, посмотреть на него приезжали многозвездные генералы МВД. Вскоре состоялся суд, на котором Баранов отказался от услуг адвокатов и защищал себя сам. Ему "светило" до 10 лет, однако он сам увеличил себе срок, рассказав о том, как в 1975 году "посеял" на рынке в Ялте портфель с 30 тысячами фальшивых рублей. За язык его никто не тянул.