Заря Амбера

– А сколько уже тянутся эти распри во Владениях Хаоса? – спросил я.

– Долго. Даже и не упомнишь, сколько. Владения очень стары.

– Очень – это сколько?

Род короля Эльнара правил Илериумом уже около тысячи лет.

– Каждое семейство во Владениях может проследить свою родословную до того человека, который первым распознал возможности Логруса. Имя его утрачено, но известно, что он сотворил Логрус при помощи собственной крови и магии, по образцу, явившемуся ему в видении. Сотворил – а потом прошел через него. А завершив этот путь, он обнаружил в себе способность странствовать среди Теней и основал империю, что существует и поныне. Все его дети, достигнув совершеннолетия, прошли через Логрус и тоже обрели эту же способность. Они стали первыми лордами Хаоса. От них пошли благородные дома и великие семьи, до сих пор обладающие властью во Владениях. И так это продолжалось из поколения в поколение, пока не дошло и до нас с тобой.

– Ну, так сколько же поколений? – спросил я. – Сколько лет?

– Может, десять тысяч. Может, больше. Разве теперь скажешь? Для тех, кто странствует среди Теней, время особого значения не имеет.

Кровная вражда длиной в десять тысяч лет... Я попытался представить себе, каково это, и не смог.

– Так сколько же существует великих семейств? – поинтересовался я. – И сколько лордов Хаоса?

– Домов сотни, но среди них много малых – к каковым относимся и мы. Лордов Хаоса примерно около тысячи. Король Утор хранит Книгу Знати, в которой расписаны все родословные, от великих домов до самых незначительных. Если кто-нибудь из нас переживет надвигающуюся войну, в Книгу нужно будет внести... кое-какие примечания. Я... не откровенничал во Владениях насчет моих детей, рожденных в Тенях.

Это замечание Дворкина пробудило мое любопытство.

– А как насчет меня? Обо мне ты рассказывал?

– Нет.

– И все-таки они меня разыскали. Как это могло случиться?

– Да, они тебя разыскали. – Дворкин нахмурился и ненадолго умолк. – Интересный вопрос. В Илериуме тебе ничего не должно было угрожать. Никто во Владениях о тебе не знает.

Если верить Эйберу, Дворкин частенько рассказывал обо мне Локе, Фреде и другим членам семейства. Ну что ж, вот так меня и отыскали. Я твердо знал, что среди нас есть предатель – он-то и сообщил врагам, как меня зовут и где меня искать.

Но кто этот предатель? Локе? Фреда? Эйбер? Кто-то другой? Сглотнув, я перебрал в уме все семейство. Почему-то мне показалось, что Блэйзе или Пелла не стали бы этого делать. Может, Дэвин?

Тем временем Дворкин вновь заговорил, не отрываясь от поисков.

– За Логрусом стоит знание. Причины, по которым он работает. Он создает некий ментальный кратчайший путь, способ, позволяющий свободно удерживать определенные образы в сознании. Именно на этом основано перемещение по Теням.

– А есть ли другие способы? Я думал, карты...

– Да, для путешествий по Теням имеются и другие способы... пожалуй, ты бы назвал их легендами... была еще по крайней мере одна вещь, обладавшая сходными свойствами, но ее давным-давно не то утратили, не то уничтожили. Теперь у нас остался только Логрус. Я не знаю пока, чем это вызвано, но некоторые из нас умеют управляться с Тенями лучше прочих.

– И ты, видимо, один из лучших.

– Я? – Дворкин хмыкнул. – Может, тебе так и кажется, но на самом деле по сравнению с некоторыми великими лордами Хаоса я неуклюж, словно ребенок.

Я пожал плечами. Дворкин явно себя недооценивал. Наше путешествие в самодвижущемся экипаже и серия ловушек, которые Дворкин устроил по дороге, явно произвели на Фреду большое впечатление, а мне почему-то казалось, что ее впечатлить нелегко.

– Ты сказал, что мне нужно подготовиться к прохождению через Логрус. Как именно? Что мне нужно освоить? Какие-то новые умения?

– Тебе нужны сила, стойкость и решимость, – сказал Дворкин. – Когда я почти два века назад проходил Логрус, он едва меня не прикончил. Я две недели лежал при смерти, и меня терзали таинственные видения. Мне мерещился новый Логрус, с другим узором, и с тех пор я ищу этот Логрус. Эти поиски стали одной из главных целей моих научных трудов, моих исследований. – Дворкин повел рукой, словно пытаясь охватить этим жестом всю комнату, вместе с соседними. – На самом деле, чем больше я размышляю о наших врагах, тем сильнее мне кажется, что причиной вражды может оказаться этот новый узор.

– Но каким образом? Ты что, и вправду его создал?

– Нет... Но в молодости я много говорил о нем и тем привлек к себе чрезмерное внимание. И это можно понять. Ведь если бы я и вправду создал новый Логрус... новый источник силы среди Теней... кто знает, какие способности он бы мне даровал!

– И ты думаешь, что кто-то пытается убить тебя вместе со всеми детьми, дабы предотвратить это? – спросил я.

– Да, такая возможность существует, – признал Дворкин. – Но она не единственная. Мне приходил в голову добрый десяток других. Например, мать Локе – из очень влиятельного семейства. Ее родичи были против нашего брака... и когда я покинул ее, а нашего ребенка оставил себе, они восприняли это как оскорбление.

– Но ты имел право так поступить, – сказал я. – Локе – твой первенец и наследник. Естественно, он должен был остаться при тебе.

– Валерия считала иначе.

– А! – Я понимающе кивнул. Любовь недооценивать нельзя. В Илериуме войны вспыхивали и по менее серьезным поводам. А мать не всегда способна рассуждать разумно, когда речь идет о ее ребенке.

Итак, у нас имелось уже два повода для нападений: разногласия с покинутой матерью Локе и видение нового Логруса, явившееся Дворкину. И Дворкин сам сказал, что на самом деле этих поводов куда больше.

Впрочем, идея о новом Логрусе меня заинтриговала. Если Дворкин и вправду его сотворит и этот новый Логрус будет действовать подобно первому, он с легкостью разрушит устоявшееся соотношение сил во Владениях Хаоса. Дворкин вполне может стать королем. А если новый Логрус тоже будет отбрасывать Тени, Дворкин сможет создавать новые миры одним лишь усилием мысли...

Меня передернуло. Да, теперь я понимал, почему какое-нибудь высокопоставленное лицо во Владениях Хаоса могло усмотреть в этом угрозу – возможно, достаточно серьезную, чтобы сочло нужным уничтожить даже меня, несчастного бастарда, не ведающего о своем происхождении и брошенного в захолустной Тени безо всякой надежды оттуда выбраться.

– Расскажи мне поподробнее про этот новый Логрус.

Дворкин застыл на мгновение, почесал в затылке, потом перешел к другому столу и начал поиски заново.

– Мне начинает казаться, будто мне так сложно было пройти через Логрус именно потому, что он не вполне соответствовал этому узору внутри меня. Они похожи, словно братья, но не одинаковы. А новый узор начинает проявляться и в моих детях. У Фреды он есть. И у Эйбера с Коннером. А вот у Локе, увы, нету... Бедняга. А может, наоборот, счастливец. Ага!

Он извлек из груды барахла некую штуку – больше всего это напоминало серебряный жезл, беспорядочно усеянный алмазами, – и направился с ней в дальний угол. Там стоял небольшой агрегат, состоявший сплошь из стеклянных трубок, проволочек и крохотных шестеренок, цепляющихся друг за друга. Я лишь сейчас обратил внимание на это сооружение – в комнате было столько устройств, что сей агрегат на их фоне терялся. В центре его красовалось кресло с высокой спинкой.

– Вот что нам нужно, – сказал Дворкин. – Садись сюда. Приступим.

– А что это такое? – с сомнением поинтересовался я. – И к чему приступать?

– Мне нужно взглянуть, какой узор содержится в тебе, – пояснил Дворкин. – Садись. Устраивайся поудобнее. Это займет всего несколько минут, а я узнаю, насколько трудно – или насколько легко – тебе будет пройти Логрус.

Предложение казалось достаточно разумным и логичным, но какой-то инстинкт заставлял меня колебаться. На миг мне привиделся алтарь, распростертый на нем умирающий человек и странный огненный узор, плавающий в воздухе, – а затем все исчезло. Аланар. Он был изображен на одной из карт Фреды. Но что означало это внезапно промелькнувшее воспоминание? С чего вдруг мне привиделся покойник?