Страница 2 из 4
"Собеседник": "Ребятишки росли славные, приветливые, одеты всегда были чистенько, аккуратно. Ни грубого слова, ни плохого поступка никогда за ними не было. Но уже тогда многими замечалось их подчеркнутое превосходство над сверстниками с одной стороны, и болезненная реакция на всегдашние занятия непривлекательным крестьянским трудом: навоз, земля, свинарник - с другой. Тайком носили проданный соседу навоз - стеснялись посторонних глаз...
Старшие во всем опекали младших, младшие во всем слушались старших, а все вместе беспрекословно подчинялись маме. Слово матери, мнение, совет, решение были законом для всех и обсуждению не подлежали.
Права на индивидуальность здесь не имел никто, кроме матери, если музыканты, то все, а дочери, как и она, по торговой части. Но внешне это не выглядело палочной дисциплиной, когда, как говорится, все ходят по струнке. Просто здесь так было заведено.
Они любили друг друга и дорожили друг другом. Труд в своем доме, упорный и всепоглощающий, каждодневные заботы и хлопоты не оставляли в их жизни места для другого, разве что для музыки, которая тоже родилась здесь, в их доме".
Со слов В. Романенко, преподавателя Иркутского училища искусств: "Они пришли ко мне осенью 1983 года и попросили помочь им организовать джазовый ансамбль (создан по инициативе Василия). Официально я никогда не числился их руководителем. Они просто приходили ко мне, и мы занимались. Потом у нас состоялся смотр-конкурс, на котором присутствовал представитель Министерства культуры. Вот он и сказал, что этот номер нужно обязательно показать в Москве. Показали. Это случилось в апреле 1984 года в училище имени Гнесиных".
"Социалистическая индустрия": 1985 год принес новую известность. Всесоюзный фестиваль "Джаз-85" в Тбилиси, творческий отчет "Всемирный фестиваль молодежи и студентов", передача Центрального телевидения "Шире круг" - везде оказались Овечкины. Они понравились, а раз понравились Москве, то их стали возить все чаще и чаще.
В том же году был снят документальный фильм о них на Востоке Сибири.
Не исключено, что этот головокружительный взлет и стал роковым для семьи. Вернее, дал первый толчок, сдвинул какие-то пласты в сознании, которые разверзлись после бездонной пропастью. Если раньше, чтобы купить Игорю фортепьяно, семья долго экономила, выкармливала на продажу бычка и свиней, то теперь блага посыпались как из рога изобилия".
"Аргументы и факты": "В 1985 году семье Овечкиных были выделены две трехкомнатные квартиры в новом жилом доме. Одновременно их старый частный дом на Детской улице в Иркутске был оставлен на имя Овечкина Олега".
Осенью 1987 года ансамбль "Семь Симеонов" отправился в Японию в составе делегации города Иркутска. Об их приезде настоятельно просила японская сторона.
Со слов Н. Могилева, командира подразделения, расквартированного в Иркутске, где служили трое старших Овечкиных: "Я встретил их случайно в городе после возвращения из Японии. Они были в страшном восторге. Взахлеб рассказывали, как жили там, как встретились после своего концерта с негритянским джазистом. Он рассказал им, что играет раз в год и получает за это 100 тысяч долларов. Потом он сказал, что какая-то изюминка в них есть и что если они будут работать, то на Западе смогли бы получать немалые деньги".
Со слов К. Лапустинского, зам. начальника УВД Иркутской области: "Почему они не остались в Японии, а вернулись в Иркутск? Думаю, что тогда их преступный замысел еще не созрел. Кроме того, старшим братьям и в голову не могло прийти решиться на такой серьезный поступок, не посоветовавшись с матерью. Они, мне кажется, мыслили свою семью единым организмом".
"Комсомольская правда": "Выход из тупика был найден - покинуть Родину, вмиг оказаться там, где за удар по струнам платят "тыщи", где такие красивые залы и звонкие инструменты, где еще недавно их так хорошо принимали, а значит, и теперь примут с радостью... Именно так размышляли старшие Овечкины вместе с матерью, обсуждая на семейном совете (в середине февраля) захват самолета и мечтая о будущей жизни. Младших в свои планы не посвящали, куда они денутся - "у нас один за всеми, а все без одного не все. Или все улетим, или все умрем", - отрезала тогда мать.
"Против" до самого конца была Ольга. Она даже пыталась сорвать поездку, когда не пришла ночевать домой с 5 на 6 марта. Утром она должна была лететь в Ленинград, чтобы взять там билеты на рейс в Иркутск. Таков был первоначальный план: прилететь 8 марта в Ленинград, пересесть на обратный рейс и лишь тогда потребовать от экипажа лететь за границу. Братья и мать учинили Ольге скандал, вновь купили билеты и до самого отлета не спускали с нее глаз..."
При обыске квартиры, где проживала семья Овечкиных, обнаружены явные следы готовившегося преступления, гильзы, коробки из-под пороха, контактные провода, обрезки оружейных стволов, специальный клей, корпуса часовых механизмов...
Накануне в спешном порядке семья распродала почти всю мебель - мол, появилась возможность удачного квартирного обмена. Братья продали радиотехнику, привезенную осенью из Японии...
В аэропорту появились за полтора часа до регистрации - в 6 часов 30 минут утра. Выждали, когда досмотр пройдут более половины пассажиров, и пошли сами. 8 марта контроль за посадкой пассажиров и досмотр ручной клади осуществляла смена под руководством капитана милиции К. Джикия...
Кроме ручной клади и инструментов, других вещей у Овечкиных не было. Билеты подали все вместе. Нервозности или чего-то подозрительного работники милиции не обнаружили. Их узнали. Так это же наши Овечкины! Музыканты. Семейный ансамбль. Один из старших братьев даже попытался поставить контрабас в рентгенотелевизионный интроскоп, хотя и так было видно, что он в него не поместится (братья об этом знали, так как перед этим полетом специально летали в Москву с контрабасом, чтобы "опробовать" его при досмотре). Тогда сотрудник службы досмотра Галина Ивановна Сергеева попросила положить контрабас на стол, расстегнула молнию чехла и, увидев инструмент, застегнула и разрешила всем пройти в накопитель. Вот и вся проверка.