Женщины и преступность

Интересная деталь. Фактически к этому времени Каля уже вышла в своих планах на финишную прямую: есть деньги, ценности, антиквариат, есть все необходимое, и сын снова рядом, чтобы со всем добром и всей семьей рвануть из опостылевшего вконец совка. Куда? Варианты были. Не было реальной возможности. Кто бы ее выпустил со всем этим? Увы, социализм имел и свои преимущества, например учет и контроль. Как объяснить, откуда все это взялось? Потому дело оставалось за самой малостью: загрузить все в самолет, курсирующий по внутренним авиалиниям, а потом его, так сказать, приватизировать...

Однако осуществление конечной цели пришлось вдруг отложить. Слишком много еще оставалось хвостов, которые требовалось подтянуть. Потом, не в характере этой волевой и деловой женщины было бросать что-то незавершенным, особенно если вложены средства. Еще помешали, пожалуй, алчность и жадность, возможно ставшие основополагающими качествами ее характера. Хотя, рассчитай она и подготовь угон самолета так, как Каля делала каждое свое дело, все бы прошло без сучка и задоринки. Но тут вмешался его величество случай.

Левый обувной цех только ставился. В новое дело вложена масса средств, труда, вот-вот потечет отдача. Круглосуточно работает импортный станок по изготовлению женских пляжных туфель из пластмассовой крошки. Производительность - каждую минуту пара заданного размера. Подпольный цех работает под "крышей" реальной обувной фабрики.

Хитрая преступница-производственница использует государственное сырье. Но большей частью оно левое. Его поставкой занимается Эдик Краснодарский, который числится сотрудником Чеховского КБО. Он же подкармливает кого-то в местном райисполкоме и городском отделе милиции. Поэтому есть надежда, что делу никто не помешает. На первых порах много пока еще брака" но товар идет в продажу. На дворе разгар лета. Спрос на продукцию огромный. Надо расширять дело, а не бежать от него.

Калина, сын Кали

Из документов МВД СССР:

Никифоров Виктор Юльевич, 1964 года рождения, москвич. Он же вор в законе по кличке Калина. По непроверенным данным - внебрачный сын вора в законе по кличке Япончик (В. Иваньков). Эрудирован, находчив, дерзок. Имеет высшее гуманитарное образование, пишет стихи. Вхож в московские культурные круги, имеет личные знакомства с популярными писателями, композиторами, певцами... 06ладает обширными связями и авторитетом в угоГ ловной среде. Постоянные подельники - Балда, Коля Батумский, Тога Тбилисский, Дато, Эмиль...

Последний, Эмиль, сын известного грузинского поэта. Отбывал наказание сроком 15 лет за убийство. Выйдя на свободу, примкнул к группировке Калины. Именно он был наводчиком при ограблении известного композитора и, кстати, друга его же отца Арно Бабаджаняна.

Когда проникли в квартиру, считавшуюся, по расчетам, пустой, там в одной из комнат спала женщина. Прикрыв дверь, ее караулил сам Калина. Остальные упаковывали ценное в заранее припасенные и прихваченные с собой мешки.

Подобная гастроль для Калины и его подручных была скорее исключением, чем правилом. В основном их жертвами становились те, чьи накопления имели сомнительное происхождение. И "работали" не только в Москве, но и в других городах.

На периферии даже действовали по отточенной схеме - "командированный". Она как бы складывалась из двух этапов: дома и в гостях. У Калины в администрации столичной гостиницы "Спартак" был свой человек. Через него подбирались подходящие состоятельные жертвы. У них в период проживания в номере выяснялся адрес. Сделать это несложно, ведь все данные постояльца занесены в книгу регистрации. Одновременно незаметно похищались ключи. С них тут же изготовлялись дубликаты. Или жертва вдруг обнаруживала, что домашние ключи потеряны. Но жилье же находится в другом городе - что тут паниковать. Да и работу так просто не бросишь.

Но когда такой командированный возвращался домой, его жилище уже было обчищенным.

Еще прием - оказание услуг. Благотворительная фирма, да и только. Этой деятельностью в семье больше занимался папочка, Рубик-Профессор.

Так, однажды он получил солидную сумму от женщины за организацию перевода ее мужа-преступника из российской тюрьмы в азербайджанскую. Обещание свое, конечно, не выполнил. Он его, собственно, изначально выполнять и не собирался.

Через определенное время женщина приехала снова. На этот раз, демонстрируя свои связи, Профессор отвез ее к зданию МВД на Житной площади. Оставил ее ждать, а сам отправился в бюро пропусков. Там он пробыл около четырех часов. Вышел и потребовал дополнительных денег. Получив их, вернулся назад, якобы к Влиятельному человеку.

Женщина прождала Рубика до самого позднего времени. На улице уже давно стемнело. Из здания Министерства внутренних дел, похоже, все ушли. Но кто знает, возможно, друг Профессора работает круглосуточно или ему пришлось так долго задержаться, чтобы разрешить такую важную и сложную для нее проблему. Какие хорошие люди, да? Но она прождала безрезультатно. Профессор исчез.

Обдери ближнего как липку

Но, пожалуй, одним из самых доходных промыслов "крестной" матери было то, что она брала на сохранение и для переправки за границу валюту и ценности у евреев, отправляющихся на постоянное место жительства в Ихзраиль, или во время их чуть ли не массового исхода.

Каля широко разрекламировала через своих людей, что на таможне имеет своего человека, Сергея. Через него все будет переправляться без всякой пошлины и без каких-либо неприятностей с властью, то есть нелегально, но с полной гарантией сохранности. Дело было поставлено так, что клиенты сами выходили на нее. Иногда в день раздавалось по нескольку телефонных звонков от разных людей, направляемых к ней через сеть агентов.

- Я от Профессора... - звонил один.

- Беспокоит друг Эмиля, - представлялся другой. - Он говорил, что вы можете помочь...

- Привет от Балды, - называл пароль третий.

- Здравствуй, Калечка. Это Рая. Не узнаешь? - Говорившая, видимо, сделала значительную паузу, в телефонной трубке раздавалось лишь потрескивание помех.

- Але, говорите...

- Значит, не узнала. Оно и понятно, столько времени прошло. Мы же с тобой за одной партой вместе сидели...

- Райка из "Белого дома"?

- Наконец-то.

- В Москве проездом или... живешь?

- Живу, но в своей Тмутаракани. Надоело все.

Податься решила на нашу с тобой историческую родину, в края свободные... Выбралась вот в столицу, чтобы все оформить. Телефон твой узнала случайно и решила позвонить. У тебя, говорят, связи...

Вскоре подруги детства встретились. Каля помогла Рае с оформлением документов, вывела на нужных людей. Зашла, конечно, речь о том, с какими средствами землячка едет со своей семьей на новое место жительства. И та, безусловно, все выложила, мол, кое-что из фамильного серебра и золото в контейнере с вещами решили припрятать, что-то с собой провезти в личной клади и т.д.

- Сдурела? Отберут. Найдут, и пропадет добро, - сразу села на коронного конька Каля, привычно поучая подругу. - Разве так делают нормальные люди?

- А как? Как через границу все это везут?

- Ну, путей тут много...

- И ты можешь помочь?

- Ну, есть один канал...

- Ой, Калечка, неудобно тебя еще и здесь напрягать, но если не в большую тягость...

- Помогу. Не чужие ведь...

И вскоре кубышка подружки тоже перекочевала в один из старых, но с надежными запорами чемоданов. А всего предприимчивая особа собрала ни много ни мало - два больших дорожных баула ценностей.

Ох, как доверчивы порой люди. Используя эту их слабость, можно с успехом добиться многого. Если взять во внимание, что попавшее к себе добро Каля уже не выпускала. Хватка у нее была мертвая, бульдожья.

Попытались было четыре грузинских еврея вытребовать свое кровное назад, но не тут-то было. Не помогли ни слащавые уговоры, ни угрозы обратиться к ворам в законе и в милицию.

Непосильный форсаж