Женщина в черном

Тут до меня дошло, что Вера настойчиво повторяет мое имя, наверное, в десятый раз. Да еще тянет при этом за рукав, как ребенок.

– Что тебе? – нелюбезно осведомился я, потому что терпеть не могу назойливости. Видит ведь, что думаю, могла бы сообразить, что для нее же стараюсь…

– Паша, тут баба Катя хочет тебе что-то сказать. Я ей объяснила, что ты следователь…

– Вера, ну кто тебя тянет за язык! Не могла немного подождать! А если эта самая баба Катя расскажет всем подружкам и кумушкам, что следователи у нас такие – своих приятельниц любой ценой выгораживают? И так голова пухнет, а ты со своими заморочками. Ладно, давай сюда свою бабу Катю. Отчество у нее есть? Или прикажешь мне прямо так к ней и обращаться?

– Катерина Павловна я, – ответила за Веру сама старуха.

Оказывается, она уже была здесь, в кухне. Ну, Верка!

– Очень приятно, почти тезки, значит. А я – Павел Павлович. Так что вы мне сказать хотели?

– Сначала скажи, что Кеша натворил.

Я вкратце изложил. Старуха на несколько минут задумалась, потом вынесла приговор:

– По дурости вляпался. Жаль, мне не сказал раньше – отговорила бы. Но не стрелял. Этого он не может, да и пистолета отродясь в руках не держал. Ему ударить человека – и то не знает, как размахнуться. А тут…

– По дурости не по дурости, а соучастие в вооруженном ограблении…

– Знаю, не маленькая. Заслужил – получит. Только не убивал никого, вот хоть побожиться! Ты мне вот что скажи: зачем они всю квартиру вверх тормашками перевернули?

– И вашу комнату?

– Нет, ко мне не зашли. А у Кеши и на кухне все разнесли. Да тебе Вера рассказала, поди.

– Она-то рассказала, да мне хотелось бы вас послушать.

Старуха четко и толково изложила события минувших полутора суток.

– Да, и потом кто-то приходил, уже почти утром, – закончила она свой рассказ.

– Кто?

– Почем я знаю? Собралась в милицию звонить – тут Вера объявилась. Ты уж не серчай на нее. Девка добрая, только шебутная. Кеше бы такую жену, а не его вертихвостку…

Ага, еще и это! Всю жизнь мечтал, чтобы Вера замуж вышла за такого дурика, да с ребенком. Но что-то надо было делать, чтобы вытащить ее из этой истории.

– Вера! – позвал я. – Времени мало, так что давай про основное. Решила своих подопечных к дяде – вези. Только, разумеется, без Иннокентия, иначе сядем все и надолго. И сразу назад, чтобы тебя около этого дела близко не было. Иначе меня отстранят от следствия… для начала. Запомни: всю ночь была дома, спала, никакого Кешу знать не знаешь. Я к тебе приехал потому, что телефон был неисправен, и я забеспокоился, что для меня характерно. Я сейчас на службу. Позвони от дяди. Вернешься – снова позвони. Не застанешь – передай через Сашу, он доложит потом. Только лишнего не болтай, умоляю! И не лезь в авантюры, как человека прошу!

Вера послушно кивала головой, и я ей верил. Она не изображала из себя пай-девочку, а слушала и запоминала инструкции. Умеет быть собранной, когда дел наворочает.

– Да, не вздумай брать свой пистолет, потом не расхлебаешь. Не делай больших глаз, не пройдет этот номер. Лучше отдай мне. Для спокойствия.

Вера подумала несколько секунд, и я с тоской понял: не отдаст. С собой, может, в этот раз и не возьмет, но не отдаст ни за что. Упрямая, как ослица, даром что Телец. Так и есть!

– Нет у меня пистолета, Пашенька, сколько раз ты меня пытал! Не-ту! Поэтому можешь быть абсолютно спокоен: дуэли не будет. Маленького ребенка везу, соображай!

Оставалось только махнуть рукой, что я и сделал как в прямом, так и в переносном смысле. И пошел в комнату поговорить с Иннокентием. Вера сунулась было за мной, но ее остановила баба Катя.

– Погоди-ка, милка, успеешь. Лучше покажи, где у тебя что на кухне. Два мужика да ребенок, покормить их надо перед дорогой?

Отличная старуха, с такой нигде не пропадешь. Верочка скорчила гримасу: готовить любит примерно также, как слушать мои нотации. Но безропотно осталась: нашлась-таки управа на ее характер!

В комнате Иннокентий возился с Петенькой, и лица у обоих были одинаково осмысленны. Пришлось нарушить идиллию:

– Кеша, а кто все-таки этот Севка?

– Он говорил про себя «бизнесмен». Про банк свой почти ничего не рассказывал, а спрашивать было как-то неудобно. Только все грозился, что «найдет заначку – они все запляшут». Я сначала думал, деньги, но у него их и так было… Мне за пустяковые работы тысячи отваливал…

– Ну да, и расписки брал. Ох, Кеша! А его компаньоны?

– О них он вроде бы говорил: кредитами занимаются. Налаживают связи с зарубежным капиталом… Нет, Пал Палыч, не помню. Для меня что банкир, что брокер… Да и у Севки не понять было: все с усмешкой, все как-то несерьезно. Про «заначку» только всегда говорил вроде бы даже озлобленно. А так – балабон был, им и остался.

– Балабон с пистолетом – это уже не смешно. Где он хоть живет?

– Сейчас – не знаю. Дома у него ни разу не был, телефона не давал. Но говорил, что недавно переехал и вообще живет на даче…

– Где?

– Не знаю…

– Выходит, ты ничего о нем, нынешнем, не знаешь?

– Почему же? Всеволод Эмильевич Игнатенко, год рождения… то ли шестьдесят третий, то ли шестьдесят пятый… Жену зовут, то есть звали, Аллой…

Кеша замолчал. Похоже, надолго.

– Все? Негусто, однако. Номер машины хотя бы знаешь?

Кеша покачал головой с убитым видом:

– Я и марку-то не знаю толком. Помню только, что темно-синяя.

– Хоть что-то! А какого цвета номерная дощечка?

– Обыкновенного. Как у всех машин.

Я не стал объяснять этому малахольному, что номера бывают как минимум трех цветов. Просто набрал нужный номер телефона и попросил уточнить данные о разыскиваемой «БМВ»: темно-синяя, с обычным номером. Скорее всего московским, но, может быть, и нет. Потом дал отбой и тут же набрал другой номер. Саша сразу снял трубку.

– Саша, запроси сведения о Всеволоде Эмильевиче Игнатенко. Адрес, место работы, ну, сам знаешь. А как только найдешь самого клиента – доставь ко мне немедленно. Новости есть?

– Пока нет, – севшим голосом доложил мой заместитель. Что-то он раньше не расстраивался, если заходил в тупик или не мог получить нужных данных. Наверняка, как я и думал, позвонили сверху и накрутили…

– Отсутствие новостей – уже хорошие новости, – ободрил я его. – Скоро буду, жди. А пока привет.

Да, еще одну вещь нужно спросить у Кеши. Чуть не забыл!

– Кеша, а того вахтера, который в «почтовом ящике» работает, ты давно знаешь? Ну, в том, где банк офис арендовал.

Кеша воззрился на меня, как кое-кто на новые ворота:

– Какого вахтера? Там отдельный вход в офис, с торца здания.

Еще загадка! Откуда вахтер взялся? Охранник – да, это из банковской терминологии, а вахтер… Я пожал плечами и решил сделать еще один звонок. Вдруг этот вице-президент перед смертью еще что-то сказал. О том же Севке, например. Или о том, кто стрелял. Не то чтобы я не доверял Саше, наоборот, его работа всегда была безупречной, даже чересчур. Но поскольку дело так или иначе касалось Веры…

Пришлось минут пять подождать, пока в Склифе подозвали к телефону врача, который вел пострадавшего вице-президента Алексея Алексеевича Водолажского. Наконец в трубке послышалось:

– Доктор Герасимов.

– Следователь Шервуд. Скажите, не говорил ваш больной Водолажский еще что-нибудь перед смертью?

– Еще?! Он вообще ничего не говорил. Скончался, не приходя в сознание. У вас что – такой же бардак, как и везде? Вроде тут ваш сотрудник дежурил…

Я молча положил трубку. Кто же тогда, если верить Саше, «рассказал немножко»? Дух покойного?

Глава 8

СНОВА ПАВЕЛ ШЕРВУД

Верина «Волга», наверное, уже проделала полпути к даче Викентия Эдуардовича, а я все сидел в своей машине и думал, пока Кеша дремал на заднем сиденье. Головоломка никак не хотела складываться: каких-то кусочков в ней явно не хватало.

Кешина роль была мне более или менее понятна: ошалевший, затюканный жизнью мужик с маленьким ребенком на руках, без денег… Человек его склада в принципе не способен сказать «нет» – разве что ему открытым текстом предложат зарезать ночного сторожа или ограбить почтальона. А кого-ток увяз – всей птичке пропасть, извините за банальность. Неважно, зачем и почему он оказался около сейфа в момент стрельбы – после этого его можно уже было запугивать и шантажировать чем угодно, а прежде всего, естественно, физической расправой над сыном. И если раньше такие угрозы обычно только рассчитывались на слабонервных, но ни взломщики сейфов, ни домушники никогда на «мокрое дело» не шли, то теперь семьдесят процентов шансов за то, что угрозы вполне серьезны. Особенно если было ради чего идти на риск.