Фирменная пудреница

Муж, проникнувшись идеей новой работы для меня, постоянно возвращался к этой теме, чем тоже сыпал соль на рану. Парфюмерия, по его представлению, — занятие сугубо женское, да и не в этом дело, что это даст мне возможность посмотреть мир, пока на нас — тьфу, тьфу, тьфу! — снова не опустили какой-нибудь железный занавес. Ну и заработок, разумеется…

— Если бы я знал хоть один иностранный язык, — сокрушался супруг, — я бы любое подобное предложение принял, не задумываясь. А с моим хилым английским я никому не нужен ни здесь, ни там. Хотя вроде бы океанология — все-таки достаточно полезная наука, в отличие от твоей арабистики. Не обижайся, конечно, но если бы ты имела возможность пожить в этих самых арабских странах, поработать в тамошних библиотеках, музеях — тогда, конечно.. А так, сидеть в Москве и засыхать над научными книгами… Я хоть свет увидел в наших экспедициях, а ты в кои веки раз выбралась в Европу — и тут же вляпалась в очередное отечественное дерьмо. Повезло, ничего не скажешь!

В общем-то, муж был прав, и мне тем более хотелось «выляпаться» из этой дурацкой ситуации и начать совершенно новую жизнь. Но для этого нужно было хотя бы знать, с кем или с чем имеешь дело. Виталий предложил мне на выбор несколько гипотез.

Первое: мафия. Никто ее не видел, но все знают, что она есть. Бороться с ней сугубо бессмысленно, тем не менее все борются или по крайней мере делают вид. Дергаться тут глупо, нужно расслабиться и постараться получить удовольствие.

Второе: конкуренты Аси или, что более вероятно, ее мужа. Это уже что-то конкретно осязаемое. Нужно выяснить, за чем они охотятся и чего хотят, в частности, от меня. Можно бороться и можно даже победить… если, конечно, не делать глупостей и не проявлять ненужной инициативы. Для того есть Володя Пронин, он же патрон.

Третье: недоразумение. В эту версию укладывается все, кроме нападения на машину. Но и тут может быть обыкновенный, вполне распространенный нынче бандитизм на большой дороге возле международного аэропорта. Багаж у приезжающих бывает разный.

— А микрофон в пудренице мне, значит, в Париже вмонтировали? — возмутилась я. — Это же ни в какую схему не влезает!

— То-то и оно, — согласился Виталий. — Пудреница не влезает. Но это даже интересно.

Очень интересно! Вынужденное безделье начало сказываться на моих нервах: уж лучше бы опять что-нибудь произошло. Да и мужа постоянное присутствие «кузена из провинции» начинало, похоже, раздражать.

На третий день позвонил Володя и попросил Виталия на несколько часов приехать в «контору»: одно дело требовало обязательного присутствия там всех сотрудников. С меня же была взята торжественная клятва из дома не выходить и на мелкие провокации не поддаваться. В принципе я человек слова. И, поклявшись, обещаний не нарушаю. Посему взяла одну из своих любимых книг и устроилась на тахте. По секрету скажу: читала «Анжелику». И похождения лихой маркизы так меня увлекли, что я просто подпрыгнула, когда зазвонил телефон.

— Лена? Лена, приезжай немедленно ко мне… Пожалуйста… Мне… мне страшно! Ты мне нужна.

— Кто это? — перепугалась я.

— Да Ася же, Ася! Приезжай, пожалуйста, ко мне. Немедленно!

И короткие гудки в телефонной трубке.

Все клятвы, обещания и наставления Володи и Виталия, как в каких случаях надлежит поступать, тут же вылетели у меня из головы. Я схватила сумку и пулей вылетела из квартиры, соображая на ходу, как быстрее добраться до Аськи. Я живу в Новых Черемушках, а она — на Кутузовском проспекте. Меньше часа на дорогу никак не получалось, даже если все пересадки делать бегом. На такси денег, разумеется, не было. И тут возле меня затормозила машина. Черная такая официальная «Волга», в меру потрепанная. А из машины меня окликнул довольно-таки приятный мужской голос:

— Елена Сергеевна! А я за вами. Куда поедем?

Каким образом мне пришло в голову, что это — милицейская машина, убейте, не понимаю. Но — пришло. Возможно, я просто жутко беспокоилась за Аську, и поэтому все остальное для меня не имело ровно никакого значения. И плюхнулась на переднее сиденье, и успела только спросить:

— У вас есть телефон или рация?

В этот момент что-то вязкое и мокрое залепило мне нижнюю часть лица. Я скомандовала себе: «Не дышать!» — и тут же глубоко вдохнула омерзительный запах этой тряпки. Дальше, как говорится, тишина.

Очнулась я на диване в крохотной комнате. Из окна, к которому с трудом, на ватных ногах добралась, открывался замечательный пейзаж: поле и густой лес вдалеке. Вся эта панорама расстилалась далеко внизу: судя по всему, меня поместили этаже эдак на тридцатом. Выяснять я не стала — как уже говорила, панически боюсь высоты.

Дверь, разумеется, была заперта, и выламывать ее я пока не собиралась. Помимо дивана в комнате были еще журнальный столик и пара кресел. Все — далеко не новое и не модное, хотя стены просто сияли свеженькими обоями. И вообще помещение производило впечатление новостройки. Господи, куда это меня занесло?

Постепенно я восстановила в памяти — не без труда, замечу! — минувшие события и расстроилась. Во-первых, я опять повела себя как последняя кретинка и на сей раз вляпалась во что-то куда более серьезное, чем все предыдущие приключения. А во-вторых, оставила без помощи Аську, которая теперь, наверное, не знает, что и думать. Если еще способна думать…

— А если это звонила не она? — вдруг произнесла я в полный голос ошарашившую меня мысль. — А если меня просто как неполноценную выманили из квартиры?

— Вот тут вы совершенно правы, Елена Сергеевна, — раздался голос от двери.

Я так и подскочила. Галлюцинации у меня начались, что ли?

Оказалось, не начались. Просто дверь бесшумно открылась, и теперь на пороге стоял человек, внешность которого мне была смутно знакома. Где я могла видеть этого типа? Господи, где, где? В самолете, вот где! А потом — возле машины, когда он дрался с моим мужем. Точнее, пытался драться.

При мысли о муже у меня неприятно заныло под ложечкой. Его я боялась больше, чем всех бандитов, вместе взятых. Эти, что — убьют, и ладушки. А тот будет читать нотации, зудеть, воспитывать, ехидничать — месяцами. Кошмарнее этой перспективы я и представить ничего не могла.

Тип между тем принял выражение ужаса на моем лице на свой счет и остался этим крайне доволен. Закрыл за собой дверь, присел в одно из кресел и закурил. Жестом пригласил и меня сделать то же самое. Как теперь принято говорить, при всем богатстве выбора «другой альтернативы» у меня просто не было.

— Повторяю, вы абсолютно правы. Звонила вам, разумеется, не ваша приятельница, но подделка оказалась достаточно убедительной. А уж то, что вы сами, без принуждения, сели в нашу машину, — просто подарок судьбы. Вы всегда ведете себя так очаровательно раскованно? Или это еще не прошел заграничный угар?

— Да, я очень непосредственна, — согласилась я. — Потом, еще помню, что именно на черных «Волгах» можно было дешевле всего проехать, если уж приходилось ловить «левака». Я ведь человек небогатый, как вам известно, так что бояться не привыкла.

— Ну уж и небогатый! Информация, Елена Сергеевна, — это большие деньги, если умело ею распорядиться. Вы же на своем капитале просто-напросто сидите. Или, точнее, лежите. Как собака на сене.

— А без хамства нельзя? — привычно огрызнулась я. — Вы, кстати, не представились, и получается, что мы знакомы как-то односторонне. Вы меня знаете — я вас нет. Более того, вы обо мне знаете что-то такое, чего я сама не знаю…

— Ну-ну, не кокетничайте. Скорее мы знаем о вас нечто такое, чего не знает никто, в том числе ваш собственный муж. Но может узнать. А если желаете познакомиться — извольте. Зовите меня… ну, хоть Полиграфом Полиграфовичем.

Издевается, зараза такая!

— Лучше уж господином Шариковым, если вам так близок этот персонаж. Товарищем называть не могу — увольте.

— И не надо, и не зовите. Мне ведь все равно, как вы ко мне будете обращаться. Только расскажите мне то, о чем я вас попрошу, — и разойдемся, как в море корабли. Без претензий.