Психолавка

— Ах, благодарю вас, — сказала она, оглядываясь на Адама и на меня,

— э-э-э… мистер Эш.

— Просто Эш, — сказал он.

— Ну, раз так, вам необходимо кое-что узнать об этой даме, — сказал я. — Она из шестнадцатого столетия. И настоящее время — для нее весьма отдаленное будущее.

— Я понимаю, — сказал он. — Я ведь и сам из другого времени, хотя разница и небольшая, всего каких-то шестьдесят лет.

— Вы достаточно хорошо знаете современный Рим? — спросил Адам. — Сможете показать ей городские достопримечательности?

— О да! Честно сказать, я ведь некоторое время вообще пользовался вашим заведением как остановкой метро. И только потом набрался смелости и обратился к вам за консультацией. А обычно я осторожненько выбирался наружу и осматривал город. И попадал почему-то всегда именно в этот период времени. Хотя я мог бы показать ей и будущую версию Рима, если только она…

— Я уже видела эту будущую версию, — сказала Урсула. — Вообще-то, и настоящую его версию я тоже видела. И, надо сказать, мне больше нравится настоящая. Возможно, я бы даже предпочла всегда жить здесь. И вести здесь свои дела. Хотя мне, конечно, хотелось бы кое-что здесь посмотреть… своими глазами.

Адам понимающе кивнул. Эш повел ее к двери.

— Идемте. Я все вам подробнейшим образом покажу, — пообещал он.

— А я обеспечу вам всю необходимую защиту, — пообещала она в ответ.

— Укажу, например, на дурное соседство.

Эш озадаченно посмотрел на меня. Я улыбнулся ему и ободряюще кивнул.

— У нее прекрасное чутье на такие вещи, — пояснил я.

Когда дверь за ними наконец закрылась, Адам не выдержал и рассмеялся.

— А знаешь, мы действительно могли бы открыть бюро брачных знакомств,

— сказал он. — Я мог бы подобрать очень интересные пары из различных временных эпох…

— Даже не думай, — сказала Глория. — Одолжения отдельным клиентам ты, разумеется, время от времени оказывать можешь, но от главной задачи не отвлекайся.

— Боюсь, что ты права…

— А что, интересно, тебе потребовалось, чтобы сделать из матушки Шиптон такую красотку? — спросил я.

— В основном мыло и вода, — ответил Адам. — И однократные услуги парикмахера, визажиста и массажиста. Иначе, пожалуй, ей вряд ли можно было бы показаться в центре города. Ну и еще, конечно, пришлось пробежаться по наиболее популярным магазинам одежды.

— Не так уж дорого, — сказал я. — Ты, надо отметить, весьма быстро движешься по списку, добывая недостающие составляющие. Скажи, а какое тело вы собираетесь дать этому Иддроиду?

— Калиостро предложил одну из стандартных моделей андроида. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Хотя Иддроид должен будет уметь легко видоизменяться, причем не только физически.

— Звучит довольно опасно.

— Кто не рискует, тот не пьет шампанского!

— А что вы собираетесь с ним делать, когда закончите?

— У меня есть кое-какие общие планы, но придется обсудить их с Калиостро.

— Я думал, ты помогаешь ему, потому что… это исключительно дерзкий проект.

— Так и есть. Но я предвидел появление Иддроида. Просто не успел сам вывести формулу. А он явился ко мне с готовой формулой, причем в нужный час и в нужном месте.

— А если ему твой план не понравится?

— Вряд ли. Он же разумный человек.

— Что ж, будем надеяться.

— Вот и хорошо. А теперь давай займемся долговременной памятью, которую я тебе обещал. Я считаю, что пора. А ты?

— Согласен с тобой. — Я и не думал возражать. — Тем более ты так давно мне это обещаешь, что я просто сгораю от любопытства. Пруст, ты говорил? И у тебя есть все, что нужно?

— О да! Я дал Шарлю — то есть Карлусу, графу де Монтескье-Ферензак — временный ориентир в его любовной истории с Сарой Бернар, хотя он мне и заявил, что никогда более на подобную связь не пойдет. Очень требовательная женщина! Впоследствии Монтескье даже хотелось, чтобыего пожалели. А ты знал, что он служил Гюисмансу note 32 прототипом для героя его романа «Наоборот»? Монтескье был человеком, не обладавшим никакими особыми талантами, но при этом умудрившимся дважды добиться успеха на литературном поприще и единожды на театральном, хотя и несколько меньшего. Я…

И тут я совершенно отвлекся. Дело в том, что у него за спиной, в прихожей, появилась женщина. И не просто женщина, а одна из самых очаровательных прелестниц! Высокая, гибкая, с темной, какой-то дымчатой кожей, с густой гривой очень светлых, почти белых волос, в массе которых весьма, как это ни странно, натурально мелькали черные прядки. Водопад волос укрывал ее почти до пояса. Уши в верхней своей части у нее были чуть заостренные; их украшали серьги в виде серебряных колец. Ногти у красавицы были черные, длинные и тоже заостренные; подбородок маленький, а лоб широкий. С ее плеч ниспадал черный плащ, а тело было искусно задрапировано узкой полосой черной материи, обвивавшей его подобно спирали. Плащ украшала серебряная застежка. А на ее левой лодыжке я заметил серебряный браслет. Ее желтые глаза не мигая смотрели на Глорию. Затем незнакомка поднесла палец к губам, и Глория едва заметно кивнула. Меня всего прямо дрожь пробрала, когда красавица встретилась со мной взглядом и снова поднесла палец к губам.

Затем она беззвучно приблизилась к Адаму со спины.

— …а Роберт Хаас, послуживший прототипом Свана note 33,

— вещал между тем Адам, — был среди них самым замечательным…

Внезапно дама, исчезла. Сперва я решил было, что и ей тоже известны все эти трюки с телепортацией. Но потом я увидел, что она просто опустилась на четвереньки, выгнула спину, припала к полу, поползла…

И прыгнула! Но Адам все же успел с улыбкой обернуться ей навстречу и поймать ее на лету, хотя на ногах устоял с трудом. А еще через несколько мгновений они сплелись в клубок и покатились по полу, издавая такие звуки, которые достойны разве что уличных котов.

Я придвинулся к Глории ближе, посмотрел ей в глаза и тихонько спросил:

— Что происходит?

— Это Прандха Ради — или Пранди для краткости, , — пояснила Глория.

— Старая подружка Адама. Они играют в эту игру уже несколько столетий. — Глория подошла к Рубильнику и выключила его. — Очень не хотелось бы, чтобы именно сейчас к нам забрел какой-нибудь клиент, — сказала она. Теперь уже и Адам, и Пранди стояли на четвереньках и, как мне показалось, плевали друг другу в лицо.

— Это у них что, особо бурные эмоции так проявляются? — спросил я. — Или, может, у них язык такой?

— И то и другое, — ответила Глория. — Честно говоря, в последний раз она здесь появлялась где-то во время Второй мировой войны…

— По-моему, тебе все это не слишком нравится?

— Ничего подобного! Конечно же, мне это нравится! Ведь здесь так сложно отыскать настоящую женщину-кошку… И Адам всегда так грустит, если они ссорятся…

— Может, на этот раз они ссориться не будут?

— Помотрим.

Она глазами указала мне на лестницу. Мне показалось, что это просто отличная мысль, и я поспешил за Глорией наверх, слыша у себя за спиной неторопливый обмен странными звуками — кошки то ли рычали, то ли шипели, — и не успел я достигнуть верхней ступеньки, как к этому полурычанию-полушипению прибавились более определенные пронзительные вскрики-утверждения.

Мы заперлись в комнате Глории. Снизу уже доносились звуки любовной возни.

— Расскажи мне историю их любви, пожалуйста, — попросил я, когда мы наконец устало развалились на широченной постели.

— Они встретились очень давно и в весьма далеком отсюда будущем, — начала свой рассказ Глория. — И сразу отлично поладили. А в один прекрасный день узнали, что заранее предназначались друг для друга — в целях сохранения генетического фонда «божественных». Это, похоже, был один из тех случаев, когда что-то тебе очень нравится, но только до тех пор, пока тебе не говорят, что ты это делать ОБЯЗАН. И тут же их любовь утратила весь свой пыл. А может, их бурная страсть напоминала пороховой погреб, куда попала искра нежелательной информации… Так или иначе, они поссорились. Вот Адам, ничего не сказав ей об этом нашем проекте — о Luogo Nero, — взял и просто исчез из ее жизни.

Note32

Шарль Мари Жорж Гюисманс (1848-1907) — французский писатель, представитель натуралистического направления в литературе, вскоре открыто повернувший к декадансу, что отражено, в частности, в его романе «Наоборот» (1884)

Note33

Имеется в виду герои знаменитого романа Марселя Пруста «В поисках утраченного времени».

//