Приказано сохранить

Беляев Александр

Приказано сохранить

АЛЕКСАНДР БЕЛЯЕВ

ПРИКАЗАНО СОХРАНИТЬ

Повесть

1

Самолет летел между облаками. Внизу они были сплошными и прикрывали землю плотно, как одеялом. Вверху их пелена перемежалась с большими размоинами, в которые проглядывала луна. В самолете сидело двенадцать человек. Старший среди этих двенадцати, лейтенант Фомичев, подсвечивая фонариком, разглядывал карту. Она лежала у него на коленях и пестрела зелеными и синеватыми пятнами лесов и болот, черными и красными прожилками железных, шоссейных и проселочных дорог. Среди одного такого синеватого пятна виднелся небольшой красный кружок. Он обозначал место десантирования группы. Подчиненные Фомичева десятки раз видели этот кружок на карте. Наизусть знали, что находится севернее, восточнее, южнее и западнее его. И все-таки Фомичев посчитал нужным напомнить еще раз:

- От болота всего можно ждать. По карте оно проходимое. А готовыми надо быть ко всему. Можно в такое место угодить, что и дна не достанешь, спокойно говорил он. - Поэтому еще раз предупреждаю: прислушивайтесь, как там у товарища дела. Чуть что - сразу на помощь.

Над дверцей отделения летчиков зажглась желтая лампочка. Дверца открылась, к десантникам вышел радист.

- Приготовьтесь, товарищи, - объявил он. - Пошли на снижение.

Самолет качнуло, и скоро он окунулся в нижний слой облаков. Пробил их и опустился в темноту ночи. Радист открыл дверь фюзеляжа. В самолет ворвался упругий сырой ночной воздух. Десантники встали со своих мест и выстроились в цепочку вдоль борта. Радист подтащил к двери груз и, как только в самолете раздался прерывистый гудок, вытолкнул его из самолета. Груз нырнул словно в полынью. За ним, подбадриваемые легкими дружескими шлепками радиста, один за другим оставили борт самолета десантники.

Последним прыгнул Фомичев. Почти сразу почувствовал рывок парашюта, а еще немного погодя с шумом влетел в трясину, погрузился почти по пояс и уперся ногами в дно. Оно было нетвердым, зыбким, но держало. Островка, на котором надо было собраться десантникам, не было видно, но Фомичев догадался, что он должен остаться где-то сзади, там, куда радист сбросил груз. И осторожно побрел в том направлении.

Островок оказался чуть больше пятачка. И Фомичев спокойно мог бы пройти мимо него. Но его окликнули приглушенным голосом:

- Вы, товарищ лейтенант?

- Я.

- Обходите левее. Тут бочажина перед вами. Фомичев сделал небольшой крюк и вышел на сухое. К нему подошел рядовой Еремеев.

- Где остальные? - спросил Фомичев.

- Борисов, Шариков и Дзюба здесь. Пошли искать груз. Остальных, выходит, раскидало.

На островок вышел Саркисян. За ним Пахомов, Галиев, Джафаров. Потом Борисов, Еремеев и Дзюба принесли груз. Его сразу же распаковали, извлекли из непромокаемых мешков рацию, боеприпасы и продукты. Рацию тут же опробовали. Она действовала. Еремеев настроился на рабочую волну и поймал условный сигнал.

- А кого еще нет? - спросил Фомичев.

- Пормалиса не вижу, Синицына. Они первыми прыгали, - доложил Борисов. - Шариков вернулся. Тоже сейчас подойдет.

- Ладно. Не будем терять времени, - решил Фомичев. - Нам жить тут дня три. Срок немалый. Надо быть готовыми ко всему. Поэтому хорошенько всем окопаться. Вырыть ячейки полного профиля. Одним словом, организуем круговую оборону.

Бойцы взялись за лопаты и молча начали зарываться в землю. Мягкий болотистый грунт поддавался легко. К тому времени, когда начало светать, на островке появились не только ячейки, но и ходы сообщений, по которым хоть и согнувшись, хоть и по колено в воде, но все-таки уже можно было перебраться с одной стороны островка на другую даже под интенсивным огнем противника. Осмотрев и приняв работу от каждого подчиненного, Фомичев сказал:

- Теперь можно перекусить и отдохнуть. День, прислушиваясь и наблюдая, отдыхали. Когда снова стемнело, на островок пришли Пормалис и Синицын. Оба мокрые до костей, голодные и злые. Как и предполагали Фомичев и Борисов, они заблудились в тумане, искали островок почти до рассвета и залегли в камыше. Их нещадно ели комары, но оба стоически терпели, боясь пошевелиться и обнаружить себя.

- Сейчас нагреетесь. Ешьте и слушайте, - распорядился Фомичев.

Десантники набросились на еду. А Фомичев продолжал уточнять боевую задачу.

- Группам выходить с интервалами в тридцать минут. С маршрутов не сворачивать, - говорил он приглушенным голосом. - Моей группе идти дальше всех. Поэтому мы выйдем первыми. Перейдем железную дорогу возле будки обходчика, свернем направо и подойдем к мосту с той стороны. Твоя группа, Борисов, за болотом переправится через реку и пойдет к мосту по правому берегу. Выйдете вторыми. Ты, Дзюба, пойдешь по левому берегу, прямиком. А это касается всех: в перестрелку вступать только в самом крайнем случае. Придется отходить - "хвост" сюда за собой не тащите. Сбор - завтра, в это же время. И еще, очень важное, тоже для всех. Любыми путями постарайтесь точно определить - не заминирован ли мост. И если окажется, что да, то обезопасить его будет нашей первейшей задачей. Сами понимаете: будем стараться, жизнью рисковать, а они рванут - и всему делу крышка. Понятно?

- Понятно, - в один голос ответили командиры групп.

- А раз понятно, засекайте время, - сказал Фомичев и забросил автомат за спину. - Пахомов и Саркисян - за мной...

Фомичеву не раз приходилось бывать в тылу врага и выполнять задания командования. Но до сих пор он действовал хотя и на временно оккупированной, но на своей, советской земле. Теперь же ему предстояло действовать в Польше. Необычным для него было и задание: не уничтожить железнодорожный мост через реку, а непременно уберечь его от взрыва. Через несколько дней - как только это произойдет, десантникам сообщат по радио советские войска снова перейдут в наступление и снова будут гнать врага дальше на запад. Фашисты, отступая, оставят за собой, как это они делали всегда, выжженную землю. Не пощадят они и мост, единственный в этом заболоченном районе, очень нужный для успешного, а главное, быстрого развертывания нашего наступления. Вот почему и было принято решение во что бы то ни стало спасти мост, находившийся в тылу у врага.

Никакого конкретного плана по проведению данной операции заранее никто не составлял. Фомичеву было сказано просто и ясно:

- Действуйте сами. По обстановке. Потребуется помощь - вызывайте. Рация у вас есть. Но помните, мост нам со временем понадобится позарез...

Обо всем этом Фомичев думал еще у себя в подразделении, думал вчера на островке, думал на подходе к железной дороге.

Группа двигалась строго по азимуту, пунктуально подсчитывая пары шагов. Ошибок Фомичев не допускал. И потому, не доходя метров сорока до железной дороги, остановился на опушке, прижался к сосне и прислушался. И очень скоро услыхал ритмичный звук неторопливых шагов. Он пригляделся и на фоне почти совсем угасшей зари еле-еле разглядел силуэты двух вражеских солдат, неторопливо вышагивавших по шпалам. Они о чем-то вполголоса переговаривались между собой, но понять, о чем именно, даже если бы Фомичев и знал немецкий, было невозможно. Вдруг совсем неподалеку и где-то вверху раздался еще один голос. Кто-то окликнул патруль. Патрульные остановились и один из них громко отозвался. Фомичев от неожиданности даже вздрогнул. Сомнений не было: совсем неподалеку от него стояла вышка с охраной. А он в темноте ее не видел. Охрана на вышке и патрульные перекинулись еще несколькими фразами. Десантники медленно отошли в глубину леса. Вскоре откуда-то издалека послышался тяжелый металлический гул приближающегося поезда. "Вот это то, что надо", - с удовлетворением подумал Фомичев и шепнул Саркисяну:

- Пропустим и - перекатом через рельсы, не вставая.

Саркисян понял. Прием давно уже был отработан.

Поезд вынырнул из темноты грохочущим чудовищем. Фомичев знал, что в тамбуре хвостового вагона наверняка стоит охрана. И потому дал возможность эшелону отъехать метров на двести. Только после того, как перестали различаться очертания удалявшегося от них состава, десантники ползком добрались до насыпи, перекатились через рельсы и благополучно спустились с насыпи уже с другой стороны полотна. И здесь лес вдоль дороги тоже был аккуратно вырублен метров на сорок. Но вышек с охраной, сколько ни старались, обнаружить не могли. Десантники поспешили углубиться в чащу. Однако, сделав буквально несколько шагов, почувствовали под ногами торфяную жижу. Сразу стали понятней заинтересованность и забота нашего командования о сохранении моста. Только по нему, по узкой полосе вдоль насыпи могли на этом участке фронта продвигаться на запад наши танки и другая боевая техника.