Страница 1 из 3

Вольность

Радищев Александр Николаевич

Радищев Александр

Вольность

Александр Николаевич Радищев

Вольность

Ода

О дар небес благословенный,

Источник всех великих дел,

О вольность, вольность, дар бесценный!

Позволь, чтоб раб тебя воспел.

Исполни сердце твоим жаром,

В нем сильных мышц твоих ударом

Во свет рабства тьму претвори,

Да Брут и Телль еще проснутся,

Седяй во власти да смятутся {*}

От гласа твоего цари.

Я в свет исшел, и ты со мною;

На мышцах нет моих заклеп;

Свободною могу рукою

Прияти данный в пищу хлеб.

Стопы несу, где мне приятно;

Тому внемлю, что мне понятно;

Вещаю то, что мыслю я.

Любить могу и быть любимым;

Творя добро, могу быть чтимым;

Закон мой - воля есть моя.

{ *Седяй во власти... - пусть будут охвачены смятением сидящие на троне. (Здесь и далее примечания ред.)}

Но что ж претит моей свободе?

Желаньям зрю везде предел;

Возникла обща власть в народе,

Соборный всех властей удел.

Ей общество во всем послушно,

Повсюду с ней единодушно;

Для пользы общей нет препон.

Во власти всех своей зрю долю,

Свою творю, творя всех волю:

Вот что есть в обществе закон.

В средине злачныя долины,

Среди тягченных жатвой нив,

Где нежны процветают крины,

Средь мирных под сеньми олив,

Паросска мрамора белее,

Яснейша дня лучей светлее,

Стоит прозрачный всюду храм;

Там жертва лжива не курится,

Там надпись пламенная зрится:

"Конец невинности бедам".

Оливной ветвию венчанно,

На твердом камени седяй,

Безжалостно и хладнонравно,

Глухое божество, судяй,

Белее снега во хламиде

И в неизменном всегда виде;

Зерцало, меч, весы пред ним.

Тут истина стрежет десную,

Тут правосудие - ошую:

Се храм Закона ясно зрим.

Возводит строгие зеницы,

Льет радость, трепет вкруг себя,

Равно на все взирает лицы,

Ни ненавидя, ни любя;

Он лести чужд, лицеприятства,

Породы, знатности, богатства,

Гнушаясь жертвенныя тли;

Родства не знает, ни приязни,

Равно делит и мзду и казни;

Он образ божий на земли.

И се чудовище ужасно,

Как гидра, сто имея глав,

Умильно и в слезах всечасно,

Но полны челюсти отрав,

Земные власти попирает,

Главою неба досязает,

"Его отчизна там",- гласит.

Призраки, тьму повсюду сеет,

Обманывать и льстить умеет

И слепо верить всем велит.

Покрывши разум темнотою

И всюду вея ползкий яд,

Троякою обнес стеною

Чувствительность природы чад;

Повлек в ярем порабощевья,

Облек их в броню заблужденья,

Бояться истины велел.

"Закон се божий",- царь вещает;

"Обман святый, - мудрец взывает,

Народ давить что изобрел".

Воззрим мы в области обширны,

Где тусклый трон стоит рабства,

Градские власти там все мирны,

В царе зря образ божества.

Власть царска веру сохраняет,

Власть царску вера утверждает,

Союзно общество гнетут:

Одно сковать рассудок тщится,

Другое волю стерть стремится;

"На пользу общую", - рекут.

Покоя рабского под сенью

Плодов златых не возрастет;

Где все ума претит стремленью,

Великость там не прозябет.

Там нивы запустеют тучны,

Коса и серп там несподручны,

В сохе уснет ленивый вол,

Блестящий меч померкнет славы,

Минервин храм стал обветшалый,

Коварства сеть простерлась в дол.

Чело надменное вознесши,

Схватив железный скипетр, царь,

На тройном троне властно севши,

В народе зрит лишь подлу тварь.

Живот и смерть в руке имея:

"По воле, - рек, щажу злодея,

Я властию могу дарить;

Где я смеюсь, там все смеется;

Нахмурюсь грозно, все смятется;

Живешь тогда, велю коль жить".

И мы внимаем хладнокровно,

Как крови нашей алчный гад,

Ругался всегда бесспорно,

В веселы дни нам сеет ад.

Вокруг престола все надменно

Стоят коленопреклоненно.

Но мститель, трепещи, грядет.

Он молвит, вольность прорицая,

И се, молва от край до края,

Глася свободу, протечет.

Возникнет рать повсюду бранна,

Надежда всех вооружит;

В крови мучителя венчанна

Омыть свой стыд уж всяк спешит.

Меч остр, я зрю, везде сверкает,

В различных видах смерть летает,

Над гордою главой паря.

Ликуйте, склепанны народы!

Се право мщенное природы

На плаху возвело царя.

И нощи се завесу лживой

Со треском мощно разодрав,

Кичливой власти и строптивой

Огромный истукан поправ,

Сковав сторучна исполина,

Влечет его, как гражданина,

К престолу, где народ воссел:

"Преступник власти, мною данной!

Вещай, злодей, мною венчанный,

Против меня восстать как смел?

Тебя облек я во порфиру

Равенство в обществе блюсти,

Вдовицу призирать и сиру,

От бед невинность чтоб спасти,

Отцом ей быть чадолюбивым;

Но мстителем непримиримым

Пороку, лже и клевете;

Заслуги честью награждати,

Устройством зло предупреждати,

Хранити нравы в чистоте.

Покрыл я море кораблями,

Устроил пристани в брегах,

Дабы сокровища торгами

Текли с избытком в городах;

Златая жатва чтоб бесслезна

Была оратаю полезна;

Он мог вещать бы за сохой:

"Бразды своей я не наемник,

На пажитях своих не пленник,

Я благоденствую тобой".

Своих кровей я без пощады

Гремящую воздвигнул рать;

Я медны изваял громады,

Злодеев внешних чтоб карать;

Тебе велел повиноваться,

С тобою к славе устремляться;

Для пользы всех мне можно все.

Земные недра раздираю,

Металл блестящий извлекаю

На украшение твое.

Но ты, забыв мне клятву данну,

Забыв, что я избрал тебя

Себе в утеху быть венчанну,

Возмнил, что ты господь {*} - не я;

Мечом мои расторг уставы,

Безгласными поверг все правы {**},

Стыдиться истине велел;

Расчистил мерзостям дорогу.

Взывать стал не ко мне, но к богу,

А мной гнушаться восхотел.

{* Господь - здесь: господин.}

{** Безгласны ми поверг все правы... - самовластно нарушил законы.}

Кровавым потом доставая

Плод, кой я в пищу насадил,

С тобою крохи разделяя,

Своей натуги не щадил;

Тебе сокровищей всех мало!

На что ж, скажи, их недостало,

Что рубище с меня сорвал?

Дарить любимца, полна лести!

Жену, чуждающуся чести!

Иль злато богом ты признал?

В отличность знак изобретенный

Ты начал наглости дарить;

В злодея меч мой изощренный

Ты стал невинности сулить;

Сгружденные полки в защиту

На брань ведешь ли знамениту

За человечество карать?

В кровавых борешься долинах,

Дабы, упившися в Афинах,

"Ирой!" - зевав, могли сказать.

Злодей, злодеев всех лютейший!

Превзыде зло твою главу.

Преступник, изо всех первейший!

Предстань, на суд тебя зову!

Злодейства все скопил в едино,

Да ни едина прейдет мимо

Тебя из казней, супостат!

В меня дерзнул острить ты жало!

Единой смерти за то мало

Умри! умри же ты стократ!"

Великий муж, коварства полный,

Ханжа, и льстец, и святотать!

Един ты в свет столь благотворный