Страница 53 из 60
- А чего там оставлять? Там уже ничего и не осталось. Никто бы и не догадался, что это Ерхов... Мало ли по лесам, по полям валяется недогоревших, недогнивших, всплывших... Одним больше, одним меньше...
- Ладно, оставим пока это. Вы с Вовчиком отъехали последними?
- Он проследил, чтобы все гости отбыли, потом приказал мне с Костей собрать остатки ужина в один мешок...
- Какие остатки?
- Все, что недоели, недопили, что могло навести на него...
- Куда все дели?
- В мусорный ящик сунули.
- Какой ящик? Где? На какой улице?
Круглов посмотрел на Пафнутьева с нескрываемым сочувствием, даже с жалостью.
- Вы в самом деле думаете, что там что-то осталось? Нищие, все эти бывшие учителя, ветераны, герои, защитники отечества... С пяти утра, с ночи еще обшаривают все мусорки... Кому-то из них крепко повезло с этим мешком... Неделю будет питаться и месяц водку пить.
- Да, тут ты, наверно, прав, - согласился Пафнутьев. - Продолжим. Итак, вы поехали... Дальше.
- А что дальше... Ехали без приключений.
Когда въехали в город, когда до его дома оставалось два квартала... Оно и бабахнуло.
- Вы ехали без единой остановки? Никуда не заезжали? Нигде Вовчик не похмелялся, не выходил позвонить?
- А зачем выходить? У него в машине телефон. Хоть в Японию, хоть в Германию... Не выходя из машины.
- Что, в самом деле приходилось в Японию звонить? - простодушно удивился Пафнутьев.
- В Японию не знаю, не слышал, к слову сказал... А в Германию он частенько... Ой, - Круглов прижал ко рту большую ладонь в ссадинах, вымазанную зеленкой. - Проболтался, дурак набитый.
- Да ладно, - Пафнутьев махнул рукой. - Вовчик на тебя не обидится, наказывать не станет. Продолжаем вспоминать... Вас кто-нибудь останавливал?
- Вы знаете человека, который может Вовчика остановить?
- Нет, я такого человека не знаю... Хотя нет, вру, знаю. Я его останавливал. Правда, не один, с помощником, но останавливал.
- Это когда вы нас с оконной решеткой облапошили? Неплохо сработано. Вовчик неделю бесновался...
- Вспоминаем дорогу... Что-то у вас было в дороге. Была помеха, не может не быть...
- О! - вдруг воскликнул Круглов и даже приподнялся на подушке. Точно! Гаишник нас останавливал. Уже в самом городе. Улицы были пустые, Вовчик любит быструю езду, мы, конечно, нарушали - и на красный шли, и на желтый... Это было. И он нас остановил.
- Так, - удовлетворенно проговорил Пафнутьев. - Дальше? Остановил, потребовал документы? Что-то сказал напутственное? Узнал Вовчика?
- Какой-то он был... Привередливый, - Круглов сморщил лоб так, что толстые молодые морщины протянулись над его светлыми бровками. - Что-то он все время хотел... Вовчик не возникал, сидел на заднем сиденье, и я понял, что он там начинает злиться... Но ему нельзя было в этот вечер возникать... Я протянул гаишнику пятьдесят тысяч, он не взял... Документы посмотрел, сказал, чтоб я открыл багажник... А у нас в багажнике уже ничего не было, совершенно, потому что мы за квартал до этого весь лесной мусор ссыпали в ящик...
- Ты показал ему багажник?
- Показал, отчего же не показать...
- Как это произошло? Ты вышел из машины, вынул ключ...
- Из машины я не выходил, - твердо сказал Круглов. - Вовчик не любит, когда я из машины выхожу...
- Как же ты показал багажник?
- Я сказал, что, дескать, если хочешь - сам смотри... Там не заперто.
- И из машины не вышел?
- Нет.
- А он?
- Он не поленился, откинул крышку, осмотрел багажник, помню, даже фонариком присветил... Потом захлопнул, вернул документы и махнул своей палкой... Валяйте, вопросов больше нет.
- Дальше, - тихо сказал Пафнутьев с таким выражением, будто боялся вспугнуть удачу, вспугнуть птицу, к которой подкрался совсем близко.
- Мы и поехали. Миновали перекресток, выехали на нашу улицу, свернули... И...
- И? - повторил Пафнутьев.
- Тогда оно и бабахнуло.
Пафнутьев некоторое время внимательно рассматривал незамутненное раздумьями лицо амбала, бывшего борца, каратиста, боксера, кем-то он еще был, вроде даже десантником - перед разговором Пафнутьев навел справки о Сереге Круглове. Он посмотрел в окно, потом начал рассматривать собственные ладони, будто пытался что-то прочесть по пересеченным линиям, и, казалось, совсем забыл о Сереге Круглове. Но вскоре просветленным взглядом посмотрел на него, словно что-то открылось ему за это время.
- Да, - сказал он беззаботно. - А как выглядел этот гаишник? Старый, в очках?
- Молодой парень, никаких очков, подтянутый... Еще когда он обходил машину, к багажнику шел, я подумал - крепкий парнишка...
- Бородатый?
- Да нет же! Пацан! Хотя... - Круглов задумался, помял большое свое лицо мясистой ладонью, взглянул на Пафнутьева. - Хотя.., знаете... Усы! О! У него большие такие, пушистые усы! Он, видно, любит их, причесывает, на ночь косыночкой перетягивает... Есть такие чокнутые.
- Он был один?
- Да, рядом я никого не видел.
- Мотоцикл при нем?
- Вроде был... Да, в стороне стоял мотоцикл с коляской. Сейчас вот вы спросили, я и вспомнил.
- Он был в форме?
- Конечно! Я бы не остановился, если бы он так, кое в чем... И Вовчик сказал, останови, не возникай...
- Звание его не помнишь?
- Нет, начальник, слишком много хочешь... Какие-то погоны были, точно были, но знаете, место сумрачное, только фонарь в стороне, да и то какой-то худосочный, хилый такой фонарь, мигал все время... Так что о погонах ничего сказать не могу... А это... - Круглов замер и вдруг посмотрел на Пафнутьева почти с ужасом, - это... Вы думаете, он устроил этот прибабах?
- Как знать, - ответил Пафнутьев, поднимаясь и сдвигая белую табуретку к окну. - Как знать...
- Я его найду, падлюку! - проговорил Круг-лов, и только теперь Пафнутьев увидел, что парень далеко не столь добродушен, каким выглядел минуту назад. Теперь перед ним был настоящий боец, не зря Неклясов постоянно держал его при себе. Была в нем какая-то звериная готовность к прыжку. А замедленность, вялость - это маска, это ненастоящее.
***
- Ну что? - спросил Андрей, едва Пафнутьев сел в машину. - Поговорили?
- Перебросились парой словечек.
- Что-то долго вы перебрасывались...
- Как получилось, - Пафнутьев беззаботно махнул рукой.