Страница 3 из 60
- Быстро перестроился, - пробормотал Шаланда.
- А он и не перестраивался. Не было надобности. Он всегда был наизготовку. Раньше приговоры подавал на блюде, сейчас вот кофе. Быстро, четко, умело... Ты и оглянуться не успеешь, как однажды утром обнаружишь на собственном столе конверт с авиабилетами на Канарские острова.
- Ты что? Умом тронулся? - Кто? Я? - удивился Пафнутьев так искренне, что Шаланда даже не заподозрил розыгрыша. - Ладно, - Пафнутьев повернулся наконец лицом к столу. - Что тут случилось?
Шаланда не успел ответить - из подсобных помещений к ним быстро приближался официант в белом кителе с золотыми пуговицами, сверкавшими, как у солдата на первом году службы. Он огибал столы с такой скоростью, что даже наклонялся на поворотах, как слаломист на спуске.
- Прошу вас, - официант поставил на стол поднос с двумя чашками кофе и двумя маленькими, грамм по пятьдесят, бутылочками коньяка. - У нас сегодня немного прохладно, может быть, это окажется и кстати.
- Окажется, - кивнул Пафнутьев, и официант удалился с таким гордым видом, будто исполнил опасный номер. С некоторых пор Анцыферов хорошо знал, что вручить даже такую невинную взятку, как сто граммов коньяка, действительно опасно. Но знал он и то, что Пафнутьев мелочиться не станет.
Увидев в глубине зала Анцыферова, наблюдавшего за ними с напряженным вниманием, Пафнутьев встал и церемонно поклонился. Благодарю, дескать, премного доволен. И Анцыферов склонился в поклоне, прижав руку к груди. Открыв микроскопическую бутылочку, Пафнутьев вылил коньяк в кофе, бутылочку спрятал в карман.
- Следы преступления надо уничтожать, - пояснил он Шаланде, который никак не мог решить, что ему делать со своим коньяком. Поколебавшись, он последовал примеру Пафнутьева и так же, как и тот, сунул бутылку в карман. Заметив на столе оставшиеся алюминиевые пробки, он их тоже сунул в карман. Теперь уже никто не мог заподозрить его в противоправных действиях.
- Представляешь, до сих пор не могу избавиться от ощущения, что он прокурор города, - проговорил Шаланда с виноватой улыбкой.
- Это пройдет, - невозмутимо ответил Пафнутьев.
- Значит, так, - выпив кофе двумя глотками и отставив чашку, Шаланда приступил к делу. - Полчаса назад... Подкатывает к ресторану на мотоцикле...
- Один?
- Да, свидетели говорят, что он был один. Одежда обычная - черная куртка, шлем, очки... Достает автомат, короткий какой-то... Вроде Калашников, но укороченный...
- Знаю, - кивнул Пафнутьев.
- Не торопясь, передергивает затвор и дает длинную очередь по окнам. Некоторые утверждают, что была и вторая очередь... Гильзы мы подобрали. Половину обоймы выпустил. Потом развернулся, свернул в переулок и был таков.
- Жертвы?
- Есть... Один умер на месте. Его увезли до того, как ты пришел.
- Могли бы и не торопиться.
- Увезли, Паша. Если захочешь посмотреть, знаешь, где его можно найти. Теперь не убежит. Второго ты видел. Должен выжить. Я не силен в медицине, но по части огнестрельных ранений за последние два года получил неплохой опыт...
- Понял. А остальные посетители? Уцелели? Выжили?
- Видишь ли, Паша, ресторан был пуст. Время раннее. Анцыферов тебе расскажет подробнее. В это время здесь вообще никого не бывает. Только вон в том углу сидели четыре человека. Беседовали. Общались.
- Куда же они делись?
- О двоих ты знаешь...
- А остальные?
- Ушли, Паша.
- Как ушли? - не понял Пафнутьев. - Как могли уйти, если двое из друзей валяются в кровище?
- Ушли черным ходом.
- Так... Значит, один убит, второй ранен... А двое скрылись? Правильно?
- Все именно так, Паша, - Шаланда склонил голову, как бы преклоняясь перед проницательностью Пафнутьева. - Тот мужик на мотоцикле с автоматом... Он, похоже, знал, кто именно сидит за столиком у окна. Не просто по окнам, он по ним полоснул. Это была разборка, Паша.
- Меня удивляет, почему тот хмырь на мотоцикле не бросил в окно еще и пару гранат.
- Да, так было бы гораздо надежнее, - согласился Шаланда.
- Что-нибудь знаешь о тех двоих?
- Об этом лучше поговорить с твоим другом Леонардом.
- Тоже верно.
- Наверняка рыло в пуху.
- Конечно. Поэтому он тебя и об отпуске спросил.
- Если он сунется ко мне с этими авиабилетами, - медленно проговорил Шаланда, шаря глазами по залу в поисках Анцыферова, - я не отпущу его, пока он их не съест без остатка.
- Крутой ты мужик, Шаланда, - проговорил Пафнутьев и придвинул к себе плоский кожаный кошелек. Внутри оказались несколько стодолларовых бумажек, блокнотик с телефонными номерами. - Кажется все, - проговорил Пафнутьев и, сложив кошелек, легонько похлопал им по ладони. Что-то насторожило его, кошелек вел себя не так, как положено вести себя пустому кошельку из тонкой кожи. Пафнутьев снова заглянул во все отделения и потайные кармашки. Отогнув очередной отворот, он сунул туда палец и, вскрикнув, отдернул его. На пальце показалась капелька крови - в кошельке что-то было чрезвычайно острое.
Теперь уже с большей осторожностью Пафнутьев вынул круглую жестяную крышку от консервной банки.
- Вопросы есть? - спросил он.
- Боже! - прошептал Шаланда. - Неужели он?
- Куда ты отправил раненого?
- Скорая увезла... К Овсову, конечно.
- Там надежно?
- Пока обходилось, - ответил Шаланда, бросив опасливый взгляд на Пафнутьева. Убеждался не один раз - если спрашивает Пафнутьев о надежности, то не зря, жди беды.
- Подбиваем бабки, - Пафнутьев окинул взглядом разбитые витрины ресторана. Лицо его, освещенное холодным белесым светом зимнего дня, изредка вспыхивало синеватыми бликами от милицейской мигалки.
- Подбиваем бабки, - повторил он, но Шаланда перебил его.
- А чего их подбивать? Один убитый, второй при смерти, двое сбежали. Вот и все. Никого не осталось.
- Анцыферов остался, - негромко проговорил Пафнутьев.
- Ты думаешь...
- Конечно. Значит, так... Не теряя ни минуты, дуй к Овсову. У него там неплохо налажено, а ты удвой, понял? Утрой охрану. Похоже, мы схватили за хвост такого зверя, - он постучал пальцем по тонкому кошельку, лежавшему на столе, - такого зверя, что не знаю даже - мы его схватили, или сами заглотнули крючок. Похоже, отстрел идет, Шаланда. Большая охота началась. Когда ушел Байрамов, город начали делить заново. А сейчас, видишь... Вовчик Неклясов засветился.