Раскрыть ладони

Он с минуту грозно смотрит мне прямо в глаза, потом тяжело вздыхает и пристраивает пятую точку на столе, поверх бумаг, оказываясь ко мне вполоборота. Я вижу только профиль: прямой нос, счастливо избежавший переломов, плавную линию высокого лба и решительно выдвинутый вперёд подбородок, но чтобы почувствовать разочарование Тени, довольно услышать обиженное:

— Ты должен был сказать совсем другое. Тот «ты», который был в подвале. Тот, который спас меня, пожертвовав собственной выгодой.

— И что же тот «я» должен был сказать?

— Не знаю точно. Накричать. Обругать. Ведь, в конце концов, я всё видел сам и не имел права приходить и требовать: «Заказ на стол!»

— И что случилось бы, поступи я так, как тебе кажется правильным?

Он совсем отвернулся и пробурчал:

— Неважно. Всё равно этого не случилось.

— Нет уж, раз заикнулся, говори всё!

— Зачем?

— Затем, что мне любопытно.

— Только любопытно?

— Этой причины мало?

— Не знаю. Может быть, даже многовато.

— Так скажешь?

Пальцы лежащей на столе ладони выбивают нерешительную дробь.

— Когда я умер... Вернее, за мгновение до смерти я подумал, что ты изменился. Что наконец-то стал настоящим. Что научился сам принимать решения. А ты... Всё испортил.

— Чем?

— Этим своим... «Исключительно по моей вине», «постараюсь сделать всё возможное», «можете вычесть из оговорённой цены»... И как у тебя язык только повернулся?!

Случись наш разговор чуть раньше, ещё до поступления щедрых предложений Эбери и Райта, я бы ни за что не догадался, о чём мне сейчас стараются сказать, но никак не могут описать всю глубину чувства словами.

Он тоже счёл меня равным. Себе? Ну конечно же! Ведь человек может мерить другого только своей собственной меркой. Счёл равным и, подобно моим предыдущим собеседникам, загорелся азартом воплощения далеко идущих планов? Может быть, но мне почему-то кажется иначе. Скорее похоже, что Тень искренне обрадовалась, как будто долго-долго искала, уже почти отчаялась найти и вдруг... Столкнулась нос к носу. А мгновением спустя несколько моих слов надёжно похоронили детский восторг осуществлённой мечты. И кто я после этого?

Сволочь. Всё правильно.

— Тебе было бы приятнее, если бы я орал?

— Нет. Но это было бы...

— Это было бы тем, чего ты ожидаешь. Тем, к чему ты привык. Тем, что кажется тебе правильным. А вот теперь...

Привстаю, хватаю Тень за шкирку и опрокидываю спиной на стол:

— Вот теперь ора получишь выше крыши! Почему ты опять решаешь ЗА МЕНЯ?! Почему хочешь, чтобы я действовал только так, как нравится тебе?!

Он лежит, не предпринимая попыток высвободиться. Лежит, смотрит на меня, не отрывая глаз, и кажется, даже мельтешение чёрных змеек на лице Тени замедляется в непонятной растерянности.

Ещё хорошо было бы заехать ему кулаком в морду. Или, на крайний случай, закатать оплеуху. Пощёчина тоже сошла бы. Но нахально-довольная улыбка, расцветающая на губах показывает: убийца ждёт именно рукоприкладства. Чтобы быть полностью уверенным.

Нет, господин хороший, не дождёшься. Предпочту остаться непредсказуемым.

Разжимаю пальцы и опускаюсь обратно в кресло. Тень выжидает с минуту и тоже садится, но теперь повернувшись ко мне лицом:

— Ты всегда так строг с самим собой?

— М-м-м? — Нравится ставить меня в тупик неожиданными вопросами? На здоровье! От меня не убудет.

— Ты хотел съездить мне по лицу. Хотел?

Молчу.

— Так почему остановился? Почему опять загнал себя в клетку?

— Потому что ты ждал удара.

— Ну и что? А если он был мне нужен?

— Чтобы начать драку?

— Чтобы начать дружбу.

— Дружбу?

— Ну да. Вот я бы на твоём месте точно ударил. А потом... Потом мы бы помирились и стали бы лучшими друзьями.

Наверное. За исключением одной небольшой неувязки:

— А мы разве ссорились?

Он удивлённо таращится на меня:

— Нет, но... Так проще всё прояснять.

— Тебе. Но не мне.

— А я думал...

— Тебе показалось, что мы похожи. Именно тогда, в подвале? А что было раньше?

— Э-э-э... — Тень невинно улыбается. — Ничего такого. Совсем ничего.

— Твои слова об ошибках и их исправлении, помнишь? Я тоже не забыл. И если действительно хочешь всё прояснить, просто возьми и расскажи. А уж драться или нет, решим позже.

Он серьезнеет, полностью сбрасывая шутовскую маску, под которой обнаруживается... Взрослый, умный и уверенный в себе человек.

— Я натворил с тобой много глупостей. Просить прощения не буду, потому что сам бы себя не простил, и не хочу взваливать подобный груз на тебя. Нужно было сразу начинать по-другому, но я и представить не мог... Ведь кем ты был для меня сначала? Забитым и затюканным магом, который и магичить толком не умеет, не обещает больше возможного и берёт за свою работу меньше прочих. В глазах горожан, а значит, и в моих глазах ты был трусом и неудачником, но всё-таки — магом, а значит, имел доступ к секретам Анклава, мог такой доступ получить или, на крайний случай, подсказать, через кого действовать. Да, я хотел тебя использовать, могу сказать честно. Хотел найти ниточки, за которые можно потянуть, чтобы сделать тебя послушной куклой. Мне даже казалось, это будет легко и просто, пока... Пока не познакомился с тобой поближе.

— А потом?

Тень грустно усмехнулась:

— Потом мне ещё больше захотелось тебя победить, ведь я увидел в тебе достойного противника. Но ты совершенно не умеешь вести поединок... Вернее, ведёшь его по таким правилам, что любой другой на твоём месте давно оказался бы побеждён и растоптан, а ты до сих пор живёшь.

— И что же я делаю не так, как все?

— Ты не уходишь от удара. Ни от какого, даже смертельного. Сначала это может казаться трусостью, вроде той, когда замираешь и не можешь пошевелиться, охваченный ужасом... Но только сначала. Ты ведь принимаешь удар не потому, что не можешь увернуться. А потому, что можешь его выдержать.

— Даже если удар нацелен мне в сердце?

— Да. Ты не боишься умереть. Хотел бы я знать, почему...

Я бы тоже хотел. Но умирать мне не страшно. Особенно теперь, когда я знаю...

Как сказал демон? «Умирать — полезно».

Хм, а ведь, пожалуй, только он один изо всех ничего от меня не требовал и не просил. И ничего не ждал. Это я вытянул его с Полей Отчаяния, стремясь получить выгоду. Я пытался заставить его натворить бед. Я собирался распоряжаться его волей. А он... Подчинялся? Лишь наполовину. Он предлагал мне выбор, показывая, к чему может привести неверное решение, но ни в коем случае не отговаривая. И даже уходя, не взял с меня слова делать то, чего от меня ожидает мир, хотя мог бы. И я бы легко дал такое слово. Только в благодарность? Нет.

Я бы сам этого захотел.

Так почему же демон ушёл, не выбив из меня клятву?!

Потому что клятвы и обещания имеют силу только до мига смерти, но не после. А я умру ещё много-много раз, так что...

— Я тебе расскажу. Обязательно. И ты поймёшь, что и сам всегда это знал.

Тёмно-серые глаза моргнули:

— Что знал?

— Почему умирать не страшно. Но ты не закончил свой рассказ. Продолжишь?

— Да уже и нечего продолжать. Перемахнув через подоконник комнаты Виноградного дома, я понял, кого мне заказали и почему. А ещё понял, что не выполню этот заказ и потому, что он нарушает мои планы, и потому, что могу тебя защитить. А защита... Как бы сказать...

— Руна «Ар» на твоём оружии. Странный выбор для убийцы.

— Для убийцы — да. Для меня — нет.

Потому что он не убийца? Догадываюсь. Вернее, не просто убийца. Но пока не признается во всём сам, мы не тронемся с места, так и оставшись по разные стороны границы доверия.

— Я служу в Орлином Гнезде.

Такого откровения в Саэнне хватит, чтобы заслужить мучительную и долгую смерть. Если распустить язык не перед тем человеком, разумеется. Но если посчастливится найти именно «того»... Откровенность свяжет крепче железа.