Львы и Драконы

– Давай, давай, – зло бормочет парень. – Я там живо от тебя избавлюсь.

Мучитель снова дергает цепь, так что юноша спотыкается и едва не падает в пыль. Он вынужден ускорить шаги.

– Валяй, попробуй. Интересно, как ты от меня избавишься?

– Скажу, что ты мне не хозяин, вот как.

– Ну, скажи, – кивает старший, – Гилфинг тебе в помощь. Ты в цепях, а я нет. Если ты не мой раб, то чей же?

– Я не раб!

– Не докажешь. Я тебе, дурень, не советую даже пробовать. Или, может, просто крикнешь, кто ты таков на самом деле? Тоже дело, а чего! Знаешь, сколько тогда у тебя хозяев отыщется? Нет уж, малый, лучше держись меня и во всем покоряйся. Тогда, небось, поживешь еще, сколько Гилфинг попустит. Гилфинг добрый, он и не такое дерьмо, как ты, терпит.

– Я устал! – снова выкрикивает юноша. – Ноги стер!

– А я тебе зачем штанцы подлинней дал? Я же советовал, намотай штанину в три слоя, чтобы кандалы не терли! Эх ты, дурак, дурак… Ладно, я подожду, подверни свои тряпки… А то и впрямь до косточек сотрешь, свалишься. Мне тогда тебя волочить придется… Ну что, справился? Тогда идем скорее, вон впереди дымок, видишь? Точно говорю, там постоялый двор сыщется. Идем!

Глава 4

Маршал ок-Икерн переступил с ноги на ногу, не зная, что сказать. Алекиан все так же глядел поверх головы рыцаря… Пауза затягивалась.

– Я думаю, – откашлявшись, произнес маршал, – нам следует возобновить прежний порядок, при котором на территорию Валлахала допускались только лица, внесенные заранее в особый список… исключая экстренные случаи, разумеется. Безопасность – прежде всего.

Алекиан склонил голову и поглядел в глаза воину, тот почему-то смутился и отвел взгляд – как будто его заинтересовали разноцветные осколки оконных витражей, обильно усеявшие пол.

– Все это верно, – медленно произнес император, – однако и строгий порядок не уберег от измены.

– Но…

– Нет, сэр, я не против. Все это верно… – снова последовала пауза. – Я думаю, следует назначить кого-то из наших дворян, пусть займется… Ну, караулы, расположение постов, эти самые списки посетителей, допущенных в Валлахал. Быть может, Кенперт из Вортина? Вполне достойный дворянин… Вы, сэр маршал, не должны быть связаны подобной рутиной, нам сейчас придется решать куда более сложные вопросы. Связи, объединявшие Империю, слабеют с каждым днем, нам следует восстановить их теперь же, немедленно! Потом будет поздно!

Валлахал тем временем наполнялся топотом, шумом голосов и бряцанием оружия. Солдаты, явившиеся с Алекианом, сперва держались неуверенно, ошеломленные величием опустевшей громады старинного дворца, но постепенно освоились.

– Ну а сегодня наиважнейший вопрос таков, – продолжил Алекиан, – где мой возлюбленный братец? Его не было в Южных воротах, городские старшины ничего не знают о том, где он находился последние дни… Дворец пуст. Где прячется этот щенок? Сбежал в Сантлак? В Геву? В Геву, конечно… Любой враг империи может рассчитыватьтам на добрый прием… Гева…

В дверях показался гвардеец. Заглянул, увидел восседающего на троне Алекиана – и растерялся. Потом, торопливо поклонившись, вошел.

– Ваше императорское величество… сэр маршал.

– Говори, что там? – ок-Икерн обрадовался возможности прервать гнетущий разговор с императором.

– Э… Прошу прощения. По-моему, его величеству хорошо бы… – солдат не знал, как сказать, – лично.

– Идем!

Алекиан поднялся, хрустя разноцветными стеклами, двинулся через зал. Солдат еще раз поклонился, развернулся и зашагал прочь. Алекиан с ок-Икерном – следом. Вслед за гвардейцем они явились в небольшую тесную комнатку, служившую прежде складом. В коридоре перед входом валялись метлы, щетки, тряпье и прочая снасть, которой пользовалась прислуга для уборки. Заговорщики вышвырнули рухлядь, а саму комнатенку превратили в темницу, поскольку помещение не имело окон, а дверь имело прочную. Сейчас в коридоре толпились солдаты. Тревожно оглядывались, переступали с ноги на ногу, отшвыривая разбросанные по полу инструменты.

При появлении императора, латники, кланяясь, расступились. Алекиан вошел внутрь, маршал следом. Помещение было скудно освещено наспех сооруженными факелами – материалом послужили все те же тряпки и метлы. В углу лежал тщедушный человек в богатой одежде, обильно запятнанной спекшейся кровью. Узник был убит довольно давно, но тело пока не начало коченеть. Ок-Икерн нагнулся и осторожно перевернул покойника – лицо было изуродовано и покрыто сплошной кровавой коркой. Ни перстней, ни даже пуговиц на нем не было.

– Похож на принца Велитиана? – неуверенно произнес маршал.

Алекиан брезгливо пошевелил труп ногой.

– Да, – после паузы завил он. – И одежда тоже его. Пусть объявят, что мой несчастный брат мертв. Идемте, сэр маршал.

Удалившись от солдат, так, чтобы те не могли слышать, император вполголоса произнес:

– Сэр Брудо, как по-вашему, сколько часов мертв этот… в комнате?

– Думаю, дня два.

– Велите разослать по всем дорогам надежных людей. Брат сбежал около двух дней назад – если исходить из того, что свой наряд он напялил на несчастного незадолго перед тем, как убить.

– Так это не принц? Но зачем?..

– Так будет лучше. Для империи один венценосец гораздо лучше, чем один венценосец и один претендент на престол. Так что для всего Мира брат мертв. Но настоящего Велитиана нужно найти и доставить сюда. Живым или мертвым.

– Но лучше живым? – на всякий случай уточнил сэр Брудо.

– Лучше?.. Нет, это абсолютно неважно. – Велитиан нынче будет объявлен убитым, значит он мертв. Ну а жив или мертв будет тот человек, которого… которого надлежит поймать поскорее – какая разница? Распорядитесь о погоне и собирайте наших сеньоров. Проведем совет. До сих пор мы стремились в Валлахал, теперь мы здесь, и следует подумать о дальнейшем.

Ингви ждал, что первым окажется кто-то из дворян, но новоявленный начальник стражи пригласил в зал епископа. Старик прошествовал через зал и, остановившись перед троном, молча уставился на короля. Тот махнул рукой Никлису и велел подать стул дряхлому прелату. Однако епископ отказался сесть. Слабым дрожащим голосом старик заявил:

– Прошу прощения, ваше величество… – тут у него перехватило горло, и он долго отхаркивался и сипел, – Прошу прощения… Я так рад, я… Я всегда говорил: лучше добрый король-демон, чем… Ваше величество, я так рад!

Ингви смутился и промямлил, что тронут.

– Однако, – епископ смахнул слезу дряблой рукой, – не успев нарадоваться вашему возвращению, вынужден распрощаться. Соизволением его императорского величества Алекиана объявлен собор. Прелаты Империи приглашены, дабы избрать из своей среды достойного, который возглавит Церковь… дабы вести ее тернистым путем в годину суровых испытаний.

– Это почему же тернистым? – подала голос Ннаонна. – Может, как раз, наоборот, все будет хорошо?

– Ах, дочь моя, – просипел старик, – надеюсь и молю Гилфинга, чтобы оказалось именно так. Однако опыт подсказывает, что тому, кто будет избран архиепископом, выпадет нелегкая ноша…

Говорил епископ так печально и серьезно, что вампиресса молча, без традиционных возражений, проглотила «дочь».

– Позвольте, ваше величество, – продолжил прелат, – перед дорогой благословить вас. Гилфинг видит, как я ждал этой минуты…

Ингви поднялся и, пряча ухмылку, склонился перед старичком, принимая благословение. Торжественность церемонии была нарушена шумом в коридоре – крики, топот. Никлис выглянул в коридор, чтобы узнать причину беспокойства – резко распахнувшаяся дверь смела бывшего разбойника в строну и едва не сбила с ног. В зал ворвался Мертнк.

– Ваше величество! Ваше величество! Это и вправду вы!

– Да, сэр Мертенк, это я – и очень рад видеть вас. Нам предстоит большая работа, господин канцлер!