Звёздное колесо

Странно, но когда пытались пустить по следу собак, те отказались. И теперь повсюду рассказывают старые легенды…

– Я знаю, о Черном Дьяволе.

– А что вы видели ночью во время бури? – Мисс Грэхэм пристально смотрела на нее. Гвеннан не удивилась: история о том, как она вызвала Эда, теперь разошлась по всему городу, может, даже и по округу. И, конечно, помогла усилить всеобщее беспокойство.

– Не очень много. Было ведь темно. Что-то большое и черное за окном. – Нет смысла добавлять страхов.

– И вы живете одна! – Мисс Грэхэм покачала головой. – Разве не лучше от этого отказаться?

– Пока нет, – Гвеннан заставила себя улыбнуться. – Но должна признаться, что в эти дни телефон у меня раскалился: все звонят и предупреждают. Что касается Дьявола – я ведь не цыпленок, чтобы искушать его. Но вы правы: это большая кошка, пантера, может быть, больная. Рано или поздно ее застрелят, и все вернутся к нормальной жизни.

Но от своих мыслей Гвеннан так легко отделаться не могла. Слишком многое в происшествиях было созвучно не только с прочитанными ею книгами (черные собаки, дьяволы, страшные чудовища, появляющиеся иногда во время сильных электрических бурь), но и загадочными записями, найденными раньше в этот же день. Воспоминание об этом зле с красными глазами вызывало у нее такое чувство, которым она даже и не думала с кем-нибудь поделиться… И этот ужасный запах…

Может ли такой запах быть свойственным известным животным? А что если она видела то же существо, которое напало на ферму Хаскинсов? Слишком похоже на описания в книгах, хотя она ни с кем не может этим поделиться.

Немного погодя, закрывая дверь библиотеки, Гвеннан вздрогнула: из-за большого куста сирени, теперь лишенного листвы, к ней неожиданно кто-то подошел.

– Мисс Даггерт…

Гвеннан надеялась, что он не заметил ее испуга.

– Мистер Лайл. О, есть ли у вас сведения о вашей тетушке? – Она могла подумать только о таком поводе для их встречи.

– Сарис? Нет, я ничего о ней не слышал. Вы ждете письма? – Голос его звучал резко.

– Нет. Но я слышала, она заболела. Естественно, я тревожусь…

– Естественно, – снова в голосе его прозвучала насмешка. – Я не посыльный. Скорее… можете считать меня телохранителем. Вы знаете, поблизости бродит Черный Дьявол. Мне кажется, у вас была возможность лично убедиться в его существовании. И у вас действительно одинокий дом. Туда сейчас идти одной опасно.

– Я всю жизнь дважды в день хожу этой дорогой, – возразила Гвеннан, неспособная удержаться от резкости в ответе. Она не желает признаваться Тору Лайлу, что чего-то боится. Что, закрывая дверь библиотеки, она припоминала, сколько темных мест на дороге и каково расстояние от одного дома до другого.

– Да, но это было до появления Дьявола. Скажите, мисс Даггерт, какой теории вы придерживаетесь? Что это сбежавшая бешеная пантера? Или что-то другое? Может, из прошлого?

Она пошла быстрее обычного, он – рядом с ней. Неспособная придумать никакое дело в городе, она не знала, как избавиться от его общества. Обращаться к прямой грубости ей не хотелось.

– Понятия не имею, что это такое…

– Пантера, – продолжал он, – оставила бы какие-нибудь следы. По крайней мере у вашего дома после дождя. Конечно, Дьявол – он ведь не принадлежит к нашему миру – может не оставлять никаких следов – если пожелает. Например, вскоре после появления здесь, в долине, первых поселенцев, жил кузнец, по фамилии Хаскинс – поразительно, как сохраняются эти фамилии. У него пропал породистый бык. Оказалось, что бык разорван на части. День или два спустя его самого преследовало в лесу нечто, что он так и не смог описать. Главным образом потому что спятил и после этого не пришел в себя.

Далее. В 1745 году отряд французов и индейцев, пытавшийся совершить набег на долину, был разогнан, а один из французов убит. Причем у него оказались такие же раны, как у быка. Его товарищи бежали, и больше враг никогда не возвращался в долину. Но Дьявол бродил по окрестностям еще недели две и убил двух коров – а также довел одну старую женщину до такого же сумасшествия, как Хаскинса. О, да, очевидно, у Дьявола есть привычка время от времени навещать эту местность.

– Похоже, вы занимались этой темой, – заметила Гвеннан. Она решила сохранить в тайне прочитанное в бумагах Кроудеров, но, очевидно, у Лайла свои источники информации.

– О, у нас свои записи по истории долины. Мне кажется, многим Лайлам нравилось вести дневники и тому подобное. Их множество к услугам того, кто захочет поискать старые легенды. Как насчет этого, мисс Даггерт? Не хотите ли помочь мне погрузиться в прошлое? Не знаю, сумеем ли мы обнаружить что-нибудь относящееся к нынешнему случаю, но вам будет интересно. Завтра суббота, и мне кажется, вы закрываете библиотеку в полдень. Не будете ли моей гостьей за ланчем и не позволите ли показать вам…

– Нет. – Отказ ее был быстрым и решительным. Она не сразу поняла, насколько резок был ее краткий ответ. И потому, преодолевая внутреннее нежелание, добавила: – Завтра ежемесячное заседание попечительского совета. Я должна сделать там доклад.

– Ну, тогда в воскресенье… – начал он тем же ленивым, насмешливым тоном.

– В воскресенье церковь, а потом я обедаю с мисс Грэхэм и ее матерью.

– Что оставляет нам…

– Мистер Лайл, я буду с вами откровенна. У меня нет желания посещать дом Лайлов, пока я не получу приглашения вашей тетушки.

Казалось, она заставила его замолчать. Хотя улыбка на его губах сохранилась. После молчания – Гвеннан была уверена, что он продлевает его, чтобы вызвать ее смущение, – он сказал:

– Между прочим, вы пускаетесь в бегство. У вас не останется ни единого шанса на победу. Я вам покажу вещи, которые вас поразят. Они совершенно изменят ваш узкий, тесный, скучный мир. Рано или поздно вы это все равно узнаете, но лучше, если я стану вашим проводником, несомненно, лучше, и, вероятно… безопаснее…

Беспокойство, которое она всегда испытывала в его присутствии, превратилось в раздражение.

– Меня это не интересует. Я хочу, чтобы вы поняли: меня – это – не интересует! – Ей не хватило храбрости выпалить, что он ей не нравится, что его присутствие ей неприятно и что чем меньше она его будет видеть, тем лучше.

– Вы заинтересуетесь. Когда наступит время и вы это поймете, дайте мне знать.

Гвеннан упрямо покачала головой. Так как, несмотря на ее откровенную враждебность, он не уходил, она попыталась найти другую тему для разговора – такую, которая не ведет к дьяволам, истории или еще чему-нибудь такому. Он был как будто чем-то доволен, и она решила, что плохо справляется с ситуацией.

– Куда уехала леди Лайл? Она в больнице? Мне хотелось бы написать ей…

– Вы узнаете, если еще не поняли этого, что Сарис – женщина с причудами. У нее есть по всему миру несколько убежищ, куда она удаляется, когда мир ей наскучит. Сейчас она, несомненно, наслаждается в одном из них.

– Но она больна! – возразила Гвеннан. Он ведет себя не как заботливый родственник.

– Сарис больна или здорова – как хочет и когда хочет. Милая девушка, не рассчитывайте, что Сарис долго будет интересоваться вами. Она часто проявляет интерес к кому-нибудь, начинается игра в дружбу, а потом, когда ей надоедает, она разрывает знакомство. И могу подтвердить, что Сарис часто все надоедает. И в таком случае самый приемлемый выход – болезнь. Вы не согласны?

– Я ее видела он – она больна, – повторила Гвеннан, сдерживая свое раздражение – а вместе с тем и растущее подозрение, что он, возможно, прав. Она часто гадала, чем вызвано ее неожиданное приглашение в дом Лайлов. Неужели это всего лишь игра? Нет, она отказывается в это верить.

– Естественно. Сарис – прекрасная актриса…

Гвеннан резко остановилась, полуобернулась к нему.

– Я не знаю, чего вы хотите, зачем говорите мне все это. Если считаете, что ваша тетка больше не хочет меня видеть в своем доме, зачем приглашаете? Что за этим?..