Пояс из леопарда

— А мех? — спросил я.

— Мех… Ах, да, это шкура леопарда. В наши дни такого зверя редко встретишь. Они, как охотники, не уступают снежным барсам.

Мои пальцы сами потянулись к поясу. В то же самое время внутри меня как будто что-то воспротивилось. Ведь в любом случае мне не стать его обладателем…

Ибикус улыбнулся и кивнул, словно задал какие-то вопросы и получил на них ответ. Потом он повернулся к Лорду Эраху, чтобы ответить на его вопросы.

Я отодвинулся от стола и вышел из Великого Зала. Желание обладать этой чудесной вещью было настолько сильным, что я боялся не удержаться от искушения. И там я долго стоял в темноте, раздумывая, что только безумие может двигать людьми, когда они решаются на воровство.

Глава 4

О подарке леди Майлин леди Элдрис и о пришествии полной Луны

Я как во сне добрёл до своей комнаты, обуреваемый сильными и противоречивыми чувствами, которые вызвал у меня пояс. А потом, растянувшись на узкой постели, никак не мог уснуть. Едва народившаяся луна светила ещё довольно слабо, и её сияние почти не пробивалось в узкие окна над головой, так что я лежал в темноте, как уже много лет подряд в одной и той же пустой комнате.

Пояс! Стоило закрыть глаза, как он появлялся в моём воображении, сверкая, как там, в Зале. Казалось, что пряжка жила своей собственной жизнью… Так хотелось дотронуться до пушистой поверхности, подержать в руках голову снежного барса, любоваться камнем, словно я мог прочитать в нём некое предсказание, как это делают Мудрые.

Я соскочил с кровати, подошёл к окну, облокотился о подоконник и стал смотреть в темноту.

Башня Молодости выходила своими окнами на север. Еле различимо виднелись поля и сады — селение раскинулось южнее. Там начинался лес — преграда между нами и холмами, таившими в себе так много загадочного, что наши инстинкты подсказывали нам держаться от них подальше.

Тёмные Властители Арвона, которые привели в прошлом столь многих к краху, ушли туда — в горы и леса. Там их удерживали невидимые барьеры Силы, какие только смогли воздвигнуть Мудрые и Семь Лордов. Никто не знает, живы ли ещё те, кого мы считали врагами, или же открыли другие Врата между мирами, которыми они умели управлять, когда покидали Арвон.

Некоторые из их последователей, не слишком значительные, по-прежнему угрожали нам. Но частью их натуры также было и то, что они привязывались к определённому участку земли и в большинстве случаев не представляли опасности. К тому же они служили своего рода дополнительной защитой нашей территории, осев на границах и не пропуская никого из южных Долин, кто мог бы отправиться для завоеваний в северные земли.

Долины! Я вспомнил, что говорил Пергвин… Он был среди тех, кто шёл Дорогой Памяти и Дорогой Печали, а за ними шли те, кто уцелел в тяжёлые времена и был выслан. Живущие там ныне — не нашей расы и не обладают Силой. Это варвары, которых отделяет от хаоса всего лишь несколько поколений. Их жизнь коротка — с рождения на них наложена сия печать. Нам с ними не по пути.

Темна была ночь, хотя над головой и светили яркие звёзды. Они напоминали самоцветные камни, которые показывал нам Ибикус. С севера дул ветер, и я скоро озяб. Но всё же не возвращался в постель, чтобы укрыться там от холода.

Напротив, я высоко поднял голову, опьянённый ветром, ноздри мои раздувались, словно тот нёс некое послание. Где-то в глубине нарастало волнение, какого мне никогда ещё не доводилось испытывать. Меня притягивала тёмная ночь. Вдруг меня пронзила мысль — а что, если пробежаться нагишом по траве, броситься в ручей?..

Возбуждение неожиданно угасло. Я вздрогнул. Вместо радости тьма сулила зло. Отпрянув от окна, я направился к кровати. Меня стало клонить ко сну, который так упорно не шёл до этого. Рот растянула зевота, веки слипались, словно я уже несколько ночей подряд провёл, не смыкая глаз. Вытянувшись на постели, я заснул как убитый.

Но когда мне приснился сон, я тут же проснулся. Сердце бешено колотилось в груди, словно я бежал на предельной скорости, тело покрылось липким потом, хотя в комнате было скорее холодно, чем тепло. Сквозь окно пробирался предрассветный туман. Я рывком сел.

— Что же мне приснилось?

Я ничего не помнил, абсолютно ничего… Что же заставило меня проснуться — страх или какое-то другое чувство? Даже на этот вопрос я не мог ответить. Но и заснуть теперь был не в состоянии.

Я быстро умылся. Вода была прохладной, но не до противного холодной. Одеваясь, я старался отыскать уголках памяти хоть малейший намёк на то, что мне приснилось, но так ничего и не вспомнил, а на душ остался неприятный осадок. Сон такой важный… я должен…

Однако по мере того, как я одевался, торопливость понемногу покидала меня, так что из своей маленькой комнаты я вышел не спеша. Было такое чувство, что я вот-вот встречу кого-то, отнюдь не желающего встречи со мной.

Дойдя до середины двора, я увидел перед собой торговца Ибикуса. Он стоял, наблюдая за дверью, из которой я вышел, и тихо посмеивался. Увидев меня, кивнул. Я почему-то уверился, что эта встреча была преднамеренной, хотя и не догадывался, зачем её понадобилось подстраивать.

— Чудесное утро, хотя и раннее, Лорд Кетан, — раздался его тихий, но отчётливый голос.

Я растерялся, так как не мог догадаться о цели нашей встречи. Он словно ждал давнего друга, хотя и приветствовал меня официально. В свою очередь, я чувствовал, что он никакой не торговец, а заслуживает самого высоко уважения, как Верховный Лорд моего собственного Клана или кто-либо, равный ему по положению.

— Чудесное утро, Лорд, — мой язык еле ворочался во рту.

— Лорд? — он склонил голову набок, изучающе глядя на меня, словно на некий предмет торговли, который ему следует оценить. — Я торговец, Лорд Кетан, а не хозяин Большой Башни.

Однако что-то внутри меня упрямо твердило, что Ибикус может, и не хозяин какого-либо владения в пределах Арвона, но он определённо не только торговец. Я встретился с ним взглядом в ожидании объяснений.

Ибикус поднял руку. На его указательном пальце я сразу заметил большой перстень. Камень на нём не походил ни на один из тех, что он нам показывал — какой-то серый, невзрачный, тусклый, без проблеска, без намёка на жизнь. Его будто откололи от простого булыжника. Оправа была серебряной, но казалась нечищеной, потускневшей. Это меня удивило. Для обладателя несметных сокровищ перстень был очень уж скромным.

— Лорд Кетан… — он по-прежнему усмехался. — Похоже, у вас есть глаза.

Я вспыхнул. Он читал мои мысли? Талант такого рода мог принадлежать только самым могущественным… Он неожиданно выбросил вперёд руку, но не для того, чтобы схватить или ударить, нет, а чтобы его перстень оказался на уровне моих глаз.

— Что вы видите? — спросил он.

Я провёл языком по губам. Не знаю, что он задумал, но во всём этом был некий глубокий смысл. Я послушно посмотрел на перстень.

Странный самоцвет засверкал. Тусклая поверхность подёрнулась рябью, словно в пруд бросили камень… Потом…

Мне показалось, что я вскрикнул, так велико было моё удивление. Какое-то мгновение я видел голову кошки, а если точнее, снежного барса, обнажившего клыки в знак предупреждения! Это было не просто изображение на пряжке пояса — ирбис был поистине живой.

— Что вы видите? — он так требовательно задал вопрос во второй раз, что я не стал ничего таить.

— Я… я разглядел голову снежного барса!

На этот раз Ибикус поднёс руку к собственным глазам и сам посмотрел на то, что прежде было серым каменным овалом. Потом кивнул.

— Довольно, Лорд Кетан, для первого раза довольно.

— Довольно для вас, — я вдруг осмелел. — Но что значит…

Торговец не дал мне закончить фразу.

— Всему своё время, мой молодой Лорд, скоро всё встанет на свои места. Всё прояснится. Ведь неспроста я появился в Кар До Пране. Думаете, я творю чудеса? — он рассмеялся. — Когда вы были маленьким мальчиком, разве вас не учили читать руны, начиная с самых простых? Смогли бы вы прочесть Хроники, которые давали вам, без всякой подготовки?