Страница 79 из 95
О Дувидзоне запрашивали Петроградское охранное, но оттуда приказали - отпустить. И Вениамин Борисыч принялся брехать дальше. В его новых корреспонденциях говорилось, что «совращение» Распутиным Ксении подтверждается еще несколькими свидетелями.
Никак нельзя сказать, что это обычный корреспондент «желтой» газетки в погоне за прибылью клепал сенсацию. Одновременно сразу несколько газет (в том числе достаточно серьезные «Биржевые ведомости») подхватили версию Дувидзона и начали раскучерявливать ее еще красочнее. «Голос Москвы» (о котором каждая собака знала, что это газета Гучкова) сочинила, что Ксения уже едет в Тобольск, чтобы дать показания против похотливого кобеля Гришки.
Дувидзон тем временем запускает байку, что по всей Российской империи полиция ищет еще одну жертву распутинского распутства — злодейски им совращенную в 1911 г., когда ей было всего шестнадцать, гимназистку Зиночку. Информация оказалась ложной, никаких следов обесчещенной гимназистки так никогда и не отыскали.
Газеты как с цепи сорвались, наперебой выдумывая нечто заковыристое. Гусева, оказывается, пырнула ножом Распутина еще и за то, что он, кроме нее, изнасильничал двух ее юных дочерей.
Вранье. Гусева вообще, оказалось, незнакома с Распутиным лично. Тем временем отыскалась «юная Ксения». Отыскалась все же реальная личность. Вот только не такая уж она юная ей сорок, с Распутиным опять-таки не знакома лично, видела его дважды, издали, во время его приездов в Царицын, и не более того…
В общем, массовой психологией прекрасно умели управлять уже тогда. Со временем газеты примолкли, все дутые «сенсации» были опровергнуты, но, как это обычно и бывает, в голову толпе оказалась намертво вбита версия: Гришку пырнули ножом из-за бабы, из-за бабы, из-за бабы! Доигрался, кобель! Механизм нам прекрасно знаком по нашему времени…
Интересная получается связка: Илиодор — Дувидзон — Гучков. Никак нельзя сказать, что своим враньем Дувидзон прикрывал Илиодора. Илиодор сам направо и налево раздавал интервью: Гусеву он, конечно, на убийство не благословлял и кинжал в рученьку не вкладывал, но героическую акцию по устранению «лжепророка» вполне одобряет. Так что он вовсе не был заинтересован в том, чтобы скрывать кое-какую свою причастность к этому грязному делу, охотно подтверждай: Хиония - его стада овечка, а как же.
А если допустить ту самую версию, что подозрительно слившееся во времени с убийством эрцгерцога Франца-Фердинанда покушение на Распутина было делом рук «ястребов», то участие людей Гучкова в кампании газетной клеветы уже не кажется странным. «Дымовая завеса» была поставлена грамотно и качественно, никаких других мотивов покушения не рассматривалось…
Ну а чуть позже за Распутина самым тщательным образом взялся товарищ министра внутренних дел и шеф корпуса жандармов В. Ф. Джунковский.
Фигура, пожалуй, самая странная из всех — а ведь странных, темных, мутных персонажей было превеликое множество…
Подробно знакомясь с деятельностью Джунковского на своем посту, испытываешь легкую оторопь: никто другой так не вредил той системе власти, которой вроде бы служил верой и правдой! Даже если бы место Джунковского занимал двойник, «подменыш», подготовленный большевиками и прочими революционерами как две капли воды похожий на настоящего шефа жандармов, убитого и тайно закопанного где-нибудь в лесу, - он все равно не смог бы напакостить системе больше, чем сам Джунковский…
Именно Джунковский отстранил от работы ценнейшего агента охранного отделения в ЦК большевиков - Романа Малиновского, одного из ближайших соратников Ленина, депутата Госдумы. Пока Малиновский освещал родимую партию, о ней было известно в соответствующих органах практически все. Но Джунковский разыграл чистоплюя, озабоченного «чистотой кадров»: Малиновский, мол, однажды судился за кражу, а потому жандармерии иметь с ним дело как-то и неудобно… Для начальника политической полиции, чья задача как раз и состоит в том, чтобы копаться в грязи и работать не с ангелами, логика поразительная, подходящая более впечатлительному либеральному интеллигенту…
Именно Джунковский ликвидировал агентуру в учебных заведениях - мол, негоже впутывать «детей» в грязные дела политического сыска. Меж тем речь шла о шестнадцати-семнадцатилетних «детках», этаком кадровом резерве революционных партий, а вовсе не лопоухих мальцах от горшка два вершка. «Детки», как о том повествуют архивы, и взрывчатку хранили, и оружие боевикам перевозили, и даже порой сами участвовали в убийствах, поскольку по причине своего несовершеннолетия были идеальными кандидатами в киллеры - «зловещая» царская юстиция к таким относилась очень мягко. Кстати, как несовершеннолетний, отвертелся от виселицы знаменитый в свое время Иван Мызгин, уральский боевик, профессиональный революционер, имевший за спиной парочку убийств полицейских и массу других не менее тяжелых дел. И вот этих-то «деток», ростом под потолок, решили освободить от агентурного присмотра…
Именно Джунковский в 1912 г. упразднил повсюду по губернским городам охранные отделения. Кратко объясню суть дела. Прежде в каждом губернском городе существовали и губернское жандармское управление, и губернское охранное отделение. Функции у них отнюдь не дублировали друг друга: жандармы занимались главным образом ведением следствия над уже пойманными «клиентами» для передачи дела в суд. А всю оперативно-розыскную деятельность (секретная агентура, слежка) как раз и осуществляли охранные отделения. Их-то Джунковский и ликвидировал повсеместно, оставив только Московское, Петербургское и Варшавское. Представьте, что в нынешнем МВД, за исключением Москвы и Питера, полностью ликвидированы оперативно-розыскные подразделения… И ведь каким-то чудом Джунковскому это прокатило..
Как раз по инициативе Джунковского в 1915 г. и началась уже упоминавшаяся плотная слежка за Распутиным с целью собрать доказательства его «распутного поведения». Которая, как мы помним, закончилась ничем, потому что в бумагах не было ни единой конкретной фамилии, и ни одна проститутка не была установлена, не говоря уж о том, чтобы взять у нее показания…
Вполне естественно, что этот «компромат» не произвел никакого впечатления на Николая II. которого при всех его отрицательных качествах дураком никак нельзя назвать.
Джунковский сшил новое «дело». Якобы Распутин устроил в ресторане «Яр» дикий кутеж, во время которого плясал, простите за подробности, вывалив на всеобщее обозрение неудобосказуемый орган, а потом, что еще похуже, начал кричать, что кафтан, который на нем. ему «одарила сама царица», которая, точно, в шоке была бы «если бы меня тут сейчас увидела»…
Что самое интересное, в «деле», кроме рапорта о кутеже, снова никакой конкретики! Ни одна ресторанная певичка, ни один официант, на которых ссылаются как на железных свидетелей, не допрошен вообще, и никто из них даже по фамилии не назван! Более того - этот случай стал известен со слов пристава Семенова, но тут же выясняется, что сам пристав там не был, а сведения получил… от «неизвестных лиц»! Это не компромат, а чушь собачья.
Одна «улика» все-таки имеется: обрывок бумаги, на котором неразборчивым почерком накарябано то ли «Твоя красота выше гор. Григорий», то ли «Твое прошение вышли скорее». Якобы эту записку Распутин и сунул в тот достопамятный вечер одной из певиц — но ее фамилия снова не указана, се показаний нет.
Эту лабуду тоже кладут на стол императору — и снова, как легко догадаться, обошлось без последствий. А как же иначе?
Джунковский, между прочим — один из преданных великому князю Николаю Николаевичу доверенных лиц. А этот факт уже не оставляет никаких неясностей и темных мест: предельно ясно, что происходит, с чьей подачи, зачем…
Не унимается Джунковский! Новое дело! Якобы во время поездки Распутина на пароходе из Тюмени в Покровское он хвастал какому-то пассажиру, что именно он советует государю заключить мир с немцами. И якобы есть свидетель: жена бывшего жандармского писаря Семенова.