Страница 53 из 65
* * *
Половину следующего дня я провела в салоне красоты и к вечеру, одетая в короткое белое с алыми маками платье, ждала в номере появления Остенбаха. Наконец раздался осторожный стук в дверь.
- Вы прекрасно выглядите, Ангелина! - произнес Остенбах, входя в номер.
На пороге застыл его неизменный спутник - черный громила. Питер обернулся к нему и, махнув рукой, велел подождать в коридоре. Негр послушно вышел, затворив за собой дверь.
- Питер, простите меня, но мне немного нехорошо сегодня, - сказала я, держась за голову. - Вы не будете против, если мы никуда сегодня не пойдем, а поужинаем в номере?
- Хорошо, Ангелина. Может, вы хотите отложить ужин? - Питер явно был огорчен.
- Нет… Я приняла лекарство, и мне должно стать лучше, но сейчас я чувствую себя не слишком хорошо.
- Тогда закажем ужин в номер? - предложил Остенбах.
- Да.
- Что для вас заказать?
- Форель в белом соусе и салат из морепродуктов, - немного подумав, ответила я.
- А вино? Или, может, шампанское?…
- Мне бы хотелось «Амаретто».
- Отлично! - Питер Остенбах снял трубку телефона в номере и сделал заказ.
Подойдя ко мне, он достал черный продолговатый футляр и протянул мне:
- Ангелина, таких красивых синих глаз, как ваши, я еще не встречал. Это правда. Сегодня в ювелирном магазине я увидел лишь жалкое подобие цвета ваших глаз. И позволил себе приобрести его для вас. Не откажите в любезности принять этот скромный подарок.
С этими словами немец открыл футляр, в котором на черном бархате лежало золотое колье, отделанное ярко-синими сапфирами в окружении россыпи мелких бриллиантов.
Раздался вежливый стук в дверь, и молодой официант в гостиничной униформе доставил в номер заказ.
Я открыла окно, впустив в комнату влажный морской воздух и лучи заходящего солнца, села и ласково посмотрела на Питера:
- Как славно, что мы остались наедине, не правда ли?
- Да, Ангелина. Вы необыкновенная девушка. Я наслаждаюсь общением с вами. Не побоюсь сказать, что горжусь знакомством с такой женщиной, как вы. Мне бы очень хотелось, чтобы вы подружились с моей дочерью Полиной и ее молодым человеком Володей. Если вы не против, конечно.
- Нет, не против. Но позднее… Сегодня такой чудесный день, и мне хочется побыть с вами наедине.
Я встала с кресла и подошла к раскрытому окну. Закат тронул золотом море, сделав зрелище необыкновенным, почти волшебным. Тысячи солнечных огоньков отражались в уходящей к горизонту блестящей дорожке. Солнце осветило мое лицо, и я улыбнулась ему.
- Стой!… Только не шевелись!… Я за камерой! - крикнул Остенбах и выскочил из номера.
Воспользовавшись его отсутствием, я кинулась к сумочке и извлекла оттуда пузырек с ядом. Попыталась отвернуть крышку… Не поддавалась… Инстинктивно поднесла ее ко рту, надеясь вытащить упрямую пробку зубами. Опомнившись, схватила столовый нож и, поддев пробку, наконец-то вытащила ее. Вытряхнула несколько капель в пустой бокал и туда же налила густой ликер «Амаретто». Затем спрятала склянку со смертью в тумбочку. Взяла в руки бутылку с «Амаретто», свой бокал и, подойдя к окну, приняла прежнюю позу. Постаравшись придать лицу спокойное выражение, я посмотрела на запыхавшегося Питера Остенбаха, вбежавшего в комнату с фотоаппаратом и… бутылкой коньяка. Позволила Питеру сделать несколько снимков. Несколько раз щелкнул затвор фотоаппарата. Подойдя к столу, я протянула Питеру наполненный бокал.
- За вас!
- Нет, Ангелина… Простите великодушно, но сладкие ликеры, типа «Амаретто», не для настоящих мужчин. Я лучше коньячку, с вашего позволения.
С этими словами он отставил бокал в сторону и, пододвинув к себе стакан, плеснул в него коньяку.
- Теперь за вас! - он поднял стакан, и мне ничего не оставалось, как чокнуться с ним краем своего бокала.
За ужином я в основном молчала, а если приходилось отвечать на вопросы Остенбаха, то делала это весьма неохотно и зачастую невпопад, чем очень огорчила своего собеседника. Потом сослалась на плохое самочувствие и попросила позволения лечь. Питер Остен-бах присел на краешек моей кровати. Потрогал мой лоб и объявил, что ничего страшного, просто переутомление, вызванное резкой сменой климата. Еще немного посидел рядом, держа мою руку в своей, а когда я притворилась спящей, неслышно вышел из номера, прикрыв за собой дверь.
Оставшись одна, я заметалась по комнате как подстреленная птица. Подумать только, он не пьет «Амаретто»! Мы даже и предположить не могли такого «сюрприза судьбы». План «А» с треском провалился. Что ж, завтра перейдем к запасному варианту. Я посмотрела на стол, где в центре стоял нетронутый бокал со смертельным напитком. Заметила забытый Остенбахом фотоаппарат. Приоткрыла крышку и, засветив пленку, снова закрыла ее. Затем бросилась к столу и со злостью швырнула уже не нужный бокал с ядом в темноту за окном. Внизу послышался звук бьющегося стекла.
* * *
На следующее утро я быстро собралась, взяла со столика темные очки, сумочку и незаметно выскользнула в коридор отеля. Спустившись вниз, я вышла на улицу и подняв руку, остановила такси.
- Красная Поляна.
- Садитесь, довезу, - ответил водитель желтой «волги» с шашечками наверху. - На экскурсию? Или в гости?
- Быстрее!… - ответила я и недовольно посмотрела на слишком разговорчивого водителя.
Крутая узкая дорога шла вдоль отвесных скал. С одной стороны был крутой обрыв, на дне которого текла бурная горная речка.
«Волга» смело неслась по этой дороге, унося меня в горы. Вот уже вдалеке показались вершины, покрытые снегом. Между горами, в уютной впадине, и расположился поселок с небольшими глиняными хатами, увитыми виноградной лозой и рододендронами. Возле самой дороги мирно копались в пыли белые курицы, отыскивая себе вкусных насекомых. Где-то мычала корова. Запахи дыма от сгоревшей травы и домашнего борща щекотали нос. Водитель ехал очень медленно, стараясь не пропустить нужный мне дом. А я во все глаза смотрела на маленькие синие таблички с номерами домов и названиями улиц.
- Приехали, - наконец произнесла я. - Подождешь?
- Да, конечно.
Я вылезла из машины и направилась к выкрашенным голубой краской железным воротам с витым узором сверху. Постучавшись, услышала шаги. Дверь открыла маленькая сухонькая старушка.
- Вам кого? - настороженно спросила она.
- Здравствуйте, бабуля, - ответила я. - Мне бы Геворга повидать.
- Так, доченька, он с утра в горы ушедши. Скоро должон воротиться. А ты проходи, не стесняйся, обожди его тут.
Расплатившись с таксистом, я отпустила машину и прошла во двор дома. В тени виноградника стоял большой деревянный стол, накрытый скатерью. По обе стороны от дорожки росли цветы. Сперва я подумала, может быть, я не туда попала. Разве может человек, торгующий оружием, жить в таком уютном маленьком домике, с такой милой клумбой и виноградником?
- Как зовут-то тебя, красавица?
- Ангелина.
- А меня зови Раей. Проходи, Ангелина, в хату. Пообедаешь, может?
Тут я вспомнила, что ничего не ела со вчерашнего вечера, и бедный желудок уже начал ныть от голода. Проходя по чистым половицам в дом, я осмотрелась. Внутри тоже были беленые стены. В углу висела православная икона.
- Если я вам не помешаю, мне бы хотелось немного перекусить.
Через пять минут на столе уже стояли горячие домашние пирожки и огромная тарелка борща со сметаной. Опустошив тарелку, я пододвинула к себе стакан с предусмотрительно налитым старушкой парным молоком и надкусила пирожок. После обеда вышла во двор и, погладив маленького рыжего котенка, уселась на скамейку в тени виноградника.
В ворота громко постучали, и бабуля пошла открывать. Во двор вошли двое высоких темноволосых мужчин. Один постарше, уже в годах, другой совсем молодой. Деловито подойдя ко мне, тот, что постарше, представился: