Страница 15 из 65
После завтрака сокамерницы занялись каждая своим делом. Я залезла на койку и хотела немного поспать, но ко мне ловко запрыгнула спортивного вида женщина:
- Привет, - произнесла она улыбаясь. - Чифирчику погоняем?
Я была удивлена таким вниманием. А мне ведь так необходим был кто-нибудь, кто помог бы прижиться здесь, в мире этих волчьих законов. Я обрадовалась и, тоже улыбнувшись, ответила:
- Доброе утро.
Моя новая знакомая представилась Леной и, весело болтая, поделилась со мной старыми журнальчиками «Вне закона» и «Крим-курьер», а также книгами типа «Педагогической поэмы» Макаренко. Время в этом мире, ограниченном толстыми бетонными стенами и решетками с толстыми ржавыми прутьями на маленьких окнах под самым потолком, тянулось невероятно долго. Часов в камере не было, и узнать о том, что наступил вечер, можно было лишь по зычным крикам надзирательниц: «Отбой!». Проведя прошлую ночь совершенно без сна, я мгновенно провалилась в сладостные объятия морфея. Проснулась посреди ночи, почувствовав, что кто-то сидит у меня на кровати. По силуэту во тьме я узнала свою новую знакомую.
- Лена, это ты? Что ты здесь делаешь? - прошептала я.
- Ти-ш-ше… - почему-то зашипела она на меня.
В тот же момент ее рука медленно скользнула по одеялу туда, где была видна часть моей коленки. Я вскочила и откинула прочь нахальную руку. Мой отпор разозлил сокамерницу, и в следующее мгновение сильный удар кулаком сбросил меня со второго яруса шконки. Сразу зажегся свет, и Лена, стоящая уже надо мной, ласково и заботливо произнесла:
- Ты не ударилась?
- Нет, - резко ответила я и вновь залезла на свой второй ярус.
Прошло еще несколько дней, каждый из которых был как две капли воды похож на предыдущий. Меня никто не трогал, и я старалась не трогать никого. Не вникая в женские разборки и пытаясь быть нелюдимой, я понимала, что только в этом заключается мое спасение. А сдаваться я была не намерена. Но в историю все же попала. Она-то и решила мою дальнейшую судьбу.
В одну из темных ночей среди шконок прошмыгнула одна из заключенных - злобная женщина, которая держалась особняком и, казалось, ненавидела всех. Я, притворившись спящей, вскоре и правда уснула. Утром, проснувшись, первым делом увидела толпу женщин, окруживших плотным кольцом койку бабы Гали. Протиснувшись поближе, я увидела, что та лежит на кровати и не может встать из-за дико распухшей ноги.
- Можно мне пройти? - попросила я, и сокамерницы расступились, пропуская меня к пострадавшей. Я присела перед койкой и произнесла: - Потерпите, пожалуйста.
Осмотрев ногу бабы Гали, я, положив два пальца на опухшее место, поочередно понажимала. Не обнаружив неприятного хруста обломков кости, я поставила диагноз:
- Перелома нет! - а про себя радостно отметила, что именно этот способ необходим для определения наличия переломов костей конечностей. Как же он там называется?… Не помню. На экзамене тогда тоже не вспомнила… Помрачнев, я добавила: - Зато есть серьезный вывих в голеностопном суставе. Придется потерпеть - будет больно.
С этими словами я оттянула ступню моей пациентки и резким движением поставила ее на место. Баба Галя шумно выдохнула, но стерпела, не закричала. Разорвав простыню на длинные полосы, я туго забинтовала ногу и вернулась на свою шконку. В течение всего дня я навещала смотрящую каждый час. Опухоль стала постепенно спадать, и уже на следующий день, несмотря на еще оставшиеся боли, нога стала приобретать нормальные очертания.
- Откуда ты знаешь, как лечить такое? - спросила меня баба Галя.
- Я хотела быть врачом. Когда-то, когда я была маленькой, мой отец чуть не погиб, и его жизнь зависела только от хирурга, делавшего ему операцию. С тех пор я хочу быть врачом. Жаль, но судьбе, очевидно, не угодно, чтобы эта мечта осуществилась.
А уже следующим утром из камеры выносили ту злобную тетку. На носилках. Ее лицо было спокойно, она так и не успела проснуться, когда упала с кровати и стукнулась об острый угол тумбочки головой. В ее черепе зияла открытая рана.
На ее место привели другую женщину, очевидно, перенесшую нечто страшное. В полуостекленевших глазах этой новенькой застыл ужас. Она сидела на отведенной ей шконке, смотрела на тумбочку с пятнами крови, которые еще не успели стереть, и отрешенно молчала. Потом забилась в истерике и стала кого-то проклинать. Баба Галя подозвала ее и, попытавшись успокоить, начала распрашивать обо всем.
Так мы узнали, что женщина убила своего мужа, изнасиловавшего и убившего ее малолетнюю дочь. Она потеряла в одночасье единственного ребенка, семью и свободу. Ночью новенькая вскрыла себе вены непонятно откуда взявшимся у нее гвоздем. Услышав шум, я вскочила и, перетянув ей запястье куском тряпки, позвала врача. Несчастную увезли в больничку. Больше мы ее не видели.
И что бы я ни делала, меня преследовало ощущение, что за мной следят. Неожиданно оборачиваясь, видела мудрые глаза бабы Гали и находила в них поддержку. Жить становилось легче.
* * *
Капитан Куликов открыл глаза.
«Вот черт. Это же надо было так вчера ухайдокаться, что даже не заметил, как заснул в собственном кабинете», - подумал Андрей, протирая глаза. - «Однако уже утро. И что ж нам день грядущий готовит в этот раз?»
Посмотрев на часы, стрелки которых указывали, что через пятнадцать минут начнется рабочий день, следователь вытащил из под стола термос с остатками вчерашнего кофе. Вылил содержимое в кружку с надписью «МЕНТ ВСЕГДА ПРАВ» и жадно припал губами к ее фарфоровым краям.
- Холодный, зараза, - произнес он и отставил кружку в сторону.
Потом снял телефонную трубку и соединился с дежуркой:
- Утро доброе, ребята. Есть чего интересного? - поинтересовался он.
- За прошедшие сутки только полуразложившийся трупак в бабской общаге, - ответили ему с другого конца провода.
- А, понятно. Глухарь, наверно?
- По крайней мере, известно имя убитого. Некто Тофик Юсупов. «Курировал» женские общежития от медицинских училищ.
- А, это уже интересно. У нас есть свободная машина?
- Для вас найдем, товарищ капитан.
- Тогда я спускаюсь.
Уазик с надписью «ОПЕРАТИВНЫЙ ДЕЖУРНЫЙ ГУВД» быстро доставил Куликова к тому самому общежитию, в одной из комнат которого было обнаружено тело Тофика. Оно пролежало в запертой на замок комнате две недели после того, как произошло убийство.
Убитый Ликой татарин мог бы пролежать еще дольше, если бы не отвратительный запах, который почувствовали обитательницы второго этажа этого общежития.
Когда Андрей Куликов, прикрыв нос платком, зашел в комнату, там уже вовсю работали криминалисты. Попросив их оповестить его о результатах экспертизы, следователь вышел из зловонного помещения и направился к коменданту. От него-то он и узнал то, что так надеялся услышать еще по дороге сюда. Чутье не обмануло молодого милиционера - в этом общежитии, и мало того, в комнате, где было совершено убийство, проживала та, что вот уже больше недели не давала ему покоя.
«Значит, Королева все это время жила здесь, обучаясь в одном из питерских медучилищ», - размышлял Куликов, возвращаясь обратно на Литейный, 4. - «Что ж, Андрюша, уже тепло».
На следующий день он получил результаты экспертизы. Факты были ошеломляющие и красноречиво указывали на то, что убийство Тофика совершила все та же Анжелика Королева. По крайней мере, причин думать именно так было предостаточно. Во-первых, оба убийства совершены из одного и того же оружия - пистолета марки «Беретта» 38-го калибра. Во-вторых, Тофик Юсупов застрелен в комнате, где проживала обвиняемая в убийстве Лели Вульф. В-третьих, этот самый Тофик лично и пристроил Королеву в отдельное помещение общаги. В-четвертых, несомненны были и мотивы убийства татарина - множественные отпечатки пальцев на пистолете принадлежали не только Королевой, но и ему, что наводило на мысль, что Тофик являлся истинным хозяином никелированной «Беретты» и, следовательно, вполне мог угрожать Анжелике оружием. Следы же спермы, оставшиеся на брюках Юсупова, лишний раз свидетельствовали, что Тофик перед тем, как покинуть этот мир, пытался изнасиловать или изнасиловал девушку, за что и был так жестоко наказан.