Страница 33 из 47
В галактике всегда существовало рабство, иногда на одной планете, иногда в целой системе или нескольких системах. Но существуют такие виды рабства, от которых человека выворачивает наизнанку: они несравненно хуже наиболее распространенных типов рабства военнопленных или сельхозработников. И эти… эти… эти твари… были результатом селекционного отбора, который много лет Патруль старается уничтожить на звездных путях.
Слуги орбслеона были гуманоидами… в определенном смысле. Но их подвергли хирургической и генетической обработке, так что они не были «людьми», как определяются люди в шкале общества чужаков-землян-мутантов – шкале Ланкорокса. Скорее это были живые машины, запрограммированные на особый тип услуг и не знающие ничего больше. Один из них сидел за столом, положив на него руки, все его пухлое, разбухшее тело обмякло, как будто энергия псевдожизни из него ушла. Второй точными стремительными движениями обрабатывал украшение – отделанный камнями стоячий воротник, какие носят на праздниках вайверны с Колдуна. Он безошибочно доставал каждый камень из оправы, оценивал камни по размерам и раскладывал в небольшие коробочки. Выпуклые многолинзовые глаза на его уродливой, слишком большой, слишком круглой голове не были нацелены на то, чем он занят, но смотрели в пространство.
– Это детектор, – сказал мне Иити. – Он все видит и обо всем докладывает, ничего не определяя. А второй – передатчик.
– Сверхчувственный! – Я неожиданно испугался: эта бесформенная груда плоти может настроиться на Иити и понять, что мы двое связаны теснее, чем кажется.
– Нет, он низшего уровня, – возразил Иити. – Только если его хозяин пожелает…
Он замолчал, и я понял, что он тоже сознает опасность.
Я не знал, зачем меня привели сюда. Шло время. Я наблюдал за теми, кто проходил снаружи. Раб-детектор продолжал работу, пока не достал все камни из воротника. Металл он положил в ящик побольше. Теперь его деловитые пальцы взялись за филигранную тиару. Он выбрал камни из коробочек и почти с той же скоростью, с какой доставал камни из воротника, начал усаживать ими тиару. Хотя не все камни были размещены, я видел, что конечным результатом станет украшение, за которое в магазине любой внутренней планеты можно получить не менее тысячи кредитов. И за все время работы раб ни разу не посмотрел на то, что делает.
Мне не сказали, каковы мои обязанности и есть ли они вообще. Некоторое время меня интересовала деятельность раба-детектора, но ее было недостаточно, чтобы надолго привлечь мое внимание. Бездеятельность утомляла, я начинал нервничать. Но ведь всякий в моем положении хотел бы получить работу, и никто меня не заподозрит, если я продемонстрирую, что мне скучно.
Я ерзал на стуле, который казался мне все тверже, когда в лавочку вошел человек. На нем был мундир капитана корабля, но без знаков компании, и он был как будто хорошо знаком с этим заведением. Минуя стол, за которым сидел раб, вошедший направился прямо к орбслеону.
Левую руку он прижимал к животу, напомнив мне, как я сам часто проверяю содержимое своего пояса. Но вот он расстегнул куртку и порылся под ней. Чужак толкнул вперед выдвижной столик, такой же, на каком его босс демонстрировал мне кольцо.
Космонавт извлек комок шерсти улл, развернул его и показал очень знакомый блестящий предмет – зоран. Орбслеон щупальцем подхватил камень и внезапно бросил мне. Только инстинктивный рефлекс позволил мне поймать камень в воздухе.
– Что! – С этим резким восклицанием капитан повернулся ко мне, положив руку на рукоять станнера. Я поворачивал камень, осматривая его.
– Первый класс, – объявил я. Так оно и было – лучшего камня я уже некоторое время не видел. И камень огранен и посажен в гнездо. Все в целом выглядит как подвеска.
– Спасибо. – В голосе капитана слышался сарказм. – И кто ты такой? – Его агрессивная подозрительность отчасти рассеялась.
– Хайвел Джерн, оценщик, – ответил я. – Желаешь продать?
– Я не пришел бы сюда только для того, чтобы услышать, что камень первого класса, – ответил он. – С каких это пор у Вону появился новый оценщик?
– С этого дня. – Я подставил камень под свет. – Затемнение.
– Где? – Он двумя шагами преодолел расстояние между нами и выхватил камень у меня из рук. – Затемнение только от твоего дыхания. Камень первоклассный. – Он повернулся к орбслеону. – Четыре торговли…
– Зоран не стоит четырех торговель, – послышалось из переводчика. – Даже лучший камень.
Капитан нахмурился и чуть повернулся, словно собираясь выйти из лавочки. – Тогда три.
– Одна…
– Нет! Тадорк даст мне больше. Три!
– Иди к Тадорку. Только две.
– Две с половиной…
Я не понимал их спора, потому что они не пользовались обычными кредитами. Должно быть, на Вейстаре собственная валюта и шкала ценностей.
Орбслеон, по-видимому, решил твердо.
– Только две. Иди к Тадорку…
– Хорошо, две. – Капитан бросил зоран на выдвижной столик, а чужак в чаше протянул щупальце к кнопкам. Нажал несколько из них, потом заговорил с помощью переводчика:
– Две торговли… четвертая верфь… можешь забрать необходимые припасы.
– Две! – Выходя, капитан произнес это слово как ругательство. В более высоком тяготении его шаги прозвучали бы с большой силой.
Чужак бросил зоран, который на этот раз поймал детектор и убрал в одну из коробочек. И тут у выхода из лавки появился мой прежний стражник.
– Ты, – показал он на меня, – пойдешь со мной…
Радуясь возможности избавиться от скуки, я отправился за ним.
Глава тринадцатая
– Главный босс, – поступило предупреждение Иити, которое совпало с моей догадкой относительно того, куда нас ведут. Мы снова поднялись на верхние уровни станции, на этот раз миновав тот, на котором расположены помещения орбслеона. Здесь на потемневших от времени стенах стали видны следы древних украшений. Возможно, когда-то здесь размещались каюты офицеров станции.
Меня провели через вращающуюся дверь, причем стражники остались снаружи. Они попытались остановить Иити, но тот неожиданно проявил прыткость, какую не показывал раньше, и увернулся от них. Мне показалось странным, что они не пошли за нами. Но мгновение спустя понял, почему обитатель этих помещений не нуждался в дополнительной защите: еще шаг – и я болезненно ударился о силовое поле.
К тому же в помещении низкое тяготение, к которому я уже привык, не только сменилось привычном для моего вида, но стало еще больше, так что каждый шаг давался с трудом.
За невидимой преградой помещение было меблировано, как роскошный номер в караван-сарае какой-нибудь внутренней планеты. Однако отдельные предметы обстановки не сочетались друг с другом, они были натолканы сюда, причем они разного размера, словно предназначены для существ с телом, заметно больше или несколько меньше моего. Но объединяла их роскошь, во многих случаях слишком показная и кричащая.
Вытянувшись в кресле, сидел босс. Он земного происхождения, но с небольшими отличиями, с легкими изменениями во внешности, свидетельствующими о мутации. Вероятно, происходит от самых первых колонистов. Волосы подстрижены так, что ежиком торчат над голым черепом, делая его похожим на наемника прежних времен, и я подумал, как же он надевает на этот ежик космический шлем, если ему приходится это делать? Кожа у него коричневая, но не просто покрытая космическим загаром, и от углов глаз к подбородку с обеих сторон проходят два шрама, слишком правильные, чтобы появиться случайно.
Подобно комнате, его одежда тоже представляет собой пеструю смесь стилей нескольких планет. Длинные ноги, удобно уложенные, затянуты в сапоги-брюки из гибкой кожи с белым мехом, и мех все время колеблется, как рябь на воде. Выше пояса яркое черно-серебряное подобие адмиральского мундира вплоть до драгоценных звезд и ленточек. Но рукава мундира обрезаны, и руки до плеч остаются голыми. На обеих руках ниже локтей очень широкие иридиевые браслеты, на одном земные сапфиры чистой воды, на другом чередуются рядами сапфиры сол и локерали, их яркие зеленые и синие цвета создают резкий контраст. Оба браслета свидетельствуют о варварском вкусе.