Звездный танец

Он заперся с тремя остальными чуть больше, чем на двадцать минут, и появился с их чрезвычайно ворчливым согласием. Он был действительно лучшим человеком, которого мог выбрать Вертхеймер. Через полчаса мы уже были в пути.

Потребовалась большая часть дня и кропотливый труд, чтобы доставить «Зигфрид» с орбиты Титана в троянскую точку, не используя ускорений, которые бы убили нас всех. Титан — могущественная луна, из притяжения которой вырваться труднее, чем из притяжения Луны. К счастью, нам не надо было вырываться, из ее притяжения полностью. Мы существенно расширили круг нашей орбиты, пока она не пересекла троянскую точку — тормозя как черти всю дорогу, так, чтобы быть неподвижными относительно троянской точки к тому моменту, когда попадем туда. Это, конечно, хотя бы отчасти делалось на авось и по воле Божьей, потому что любые перемещения в системе Сатурна — задача десяти тел (о Кольце лучше вообще не думайте), и Билл был равным партнером компьютеру в этой астронавигационной работе.

Он работал на мировом уровне, как я и полагал заранее, не теряя зря топлива и, что более важно, не теряя пассажиров. Худшее, что нам пришлось вытерпеть, — это секунд пятнадцать при 0,6 g, — всего лишь агония.

Любая соответствующим образом ориентированная стенка сойдет в качестве койки при ускорении — так как все в настоящем космическом ко— рабле имеет хорошую обивку (проектировщики космического зонда стоимостью в миллиард долларов обладают не столь богатым воображением).

Не знаю, как все остальные, но Норри, я и любой, у кого есть хоть сколько— нибудь соображения, обычно переносят ускорение обнаженными. Если вам приходится лежать навзничь на спине под действием гравитации, вам ни к чему собирающаяся складками одежда и громоздкие подушечки липучек между вами и обивкой.

Когда мы свободно отплыли от стенки и прозвучал сигнал «ускорение окончено», мы оделись в те же самые р-костюмы, в которых были во время нашей «Последней прогулки» вместе, год назад. Из пяти моделей сделанных на заказ костюмов, которые мы используем, они ближе всего к полной наготе.

Они напоминают купальный костюм без верхней части, с большим воротником и колпаком. Прозрачные части подогнаны по фигуре и практи— чески незаметны; «трусы» обусловлены не приличиями, а служат для гигиенических целей; часть колпак-и-воротник в основном выполняет эстети— ческие задачи — скрывает аппаратуру, которая находится в шлеме р— костюма. Реактивные двигатели представляют собой ювелирные украшения на запястьях и щиколотках; их управление спрятано в перчатках. Группа единогласно решила, что мы будем использовать эти костюмы для нашего представления. Возможно, образом открытых нагих людей в космосе мы подсознательно пытались утвердить нашу принадлежность к человечеству, отрицать идею о нашем отличии от землян путем демонстрации до— казательств противоположного. Видите? Пуп. Видите? Соски. Видите?

Пальцы на ногах.

— Проблема с этими костюмами, моя дорогая, — сказал я, герметизируя свою одежду, — в том, что, когда я вижу тебя в твоем костюме, это всегда угрожает мне смещением трубки катетера. — Она усмехнулась и поправила левую грудь, что вовсе не требовалось.

— Спокойно, парень. Думай о делах.

— Особенно теперь, когда больше нет этого проклятого веса. Как вы, женщины, мирились с этим столько веков? Терпели, что какое-нибудь огромное тяжелое бревно ложится на вас сверху?

— Стоически, — сказала она и направила свой полет к телефону. Она набрала код и сказала: — Линда, как малыш?

На экране появились Линда и Том, помогающие друг другу одеть р— костюмы.

— Прекрасно, — весело ответила Линда. — Даже не трепыхнулся.

Том ухмыльнулся в телефон и сказал:

— Чего волноваться? Она еще влезает в свой р-костюм, если на то пошло.

Его самообладание произвело на меня впечатление и весьма обрадовало.

Когда мы покидали Скай-фэк, я был склонен считать, что в этот момент перед поднятием занавеса, с беременной женой, о которой нужно заботиться.

Том будет вне себя от волнения. Но открытый космос, как я уже говорил, является успокаивающей средой — и, что более важно. Том позволил Линде обучить его многому. Не только танцу, дыхательным и медитационным упражнениям для релаксации — мы все этому научились. Речь идет даже не об обширном духовном обучении, которому она подвергла этого экс-биз— несмена (начавшего с громких споров и утихомирившегося, когда до него наконец дошло, что у Линды нет никакой веры, которую можно атаковать, и никакого кланового лозунга, который можно дискредитировать), хотя это, конечно, помогло.

Главным была ее любовь и проявления этой любви, которые в конце концов развязали все узлы в беспокойной душе Тома. Ее любовь была настолько подлинной, от всего сердца, что Том принял ее такой, как она есть, во всей полноте. И это заставило его полюбить немного больше и себя самого, что как раз и нужно человеку для спокойной уверенности. Если открываешься другому человеку, это освобождает хотя бы временно от всей брони, которую вы на себе тащили, и ваш характер непременно улучшается.

Иногда вы решаете избавиться от брони вообще.

Мы с Норри разделили все эти мысли друг с другом улыбкой и взглядом, потом она сказала:

— Великолепно, ребята. Увидимся в Гараже, — и очистила экран.

Ее очаровательные груди были величественны в невесомости и я любовался ими, пока она проплывала мимо и разворачивалась ко мне лицом.

— Том и Линда будут нам хорошими партнерами, — сказала она и умолкла.

Мы зависли в противоположных концах комнаты на несколько секунд, заблудившись в глазах друг друга, а затем бешено оттолкнулись в один и тот же миг и встретились в центре комнаты. Мы обхватили друг друга и руками, и ногами в яростном объятии, судорожной попытке прорваться сквозь пре— грады плота, костей и пластика и соприкоснуться сердцами.

— Я не боюсь, — она сказала мне в ухо. — Я должна была бы бояться, но не боюсь. Совсем нет. Но ах, как бы я боялась, если бы должна была от— правляться на это все без тебя!

Я попытался ответить и не смог, поэтому сильнее обнял ее.