Страница 66 из 164
Однако эскадра Не-111 уже вылетела из Германии и к трем часам дня была над Роттердамом. Летчикам никто не сообщил об исходе переговоров с гарнизоном. Они знали лишь то, что голландцев склоняют к сдаче, и если все пойдет успешно, то наземные войска подадут им сигнал красными ракетами о том, что бомбить цели в городе не надо.
Однако, когда воздушная эскадра подошла к Роттердаму двумя колоннами, голландская ПВО открыла по ним бешеный огонь. Красные ракеты, которые немцы пускали с земли, пилоты в дымке и дыму пожаров просто не заметили. (В порту полыхал танкер). Вернее, заметили слишком поздно — и 57 бомбардировщиков из ста успели метнуть 97 тонн фугасных бомб.
Это было в несколько раз меньше того, что западные союзники будут высыпать за один налет на немецкие города всего через несколько лет. Там на головы германцев зараз полетят и сотни, и даже больше, чем тысяча тонн. Но Роттердаму сорокового хватило и неполной сотни тонн. Его центр объяло пламя. Бомбы угодили в портовые нефтехранилища и в маргариновые заводы — а уж оттуда ветер погнал пламя в старую часть города, где было полно старинных домов с обилием дерева в конструкции.
Таким образом, немцы не хотели акта воздушного террора, однако поневоле его совершили. Результат не заставил себя ждать. Два часа спустя после налета гарнизон Роттердама, еще накануне готовый драться, сложил оружие. А в полвосьмого вечера 14 мая главнокомандующий всеми войсками Голландии генерал Винкельман по радио официально объявил о капитуляции страны. Он посчитал, что реальной помощи от англичан и французов ему не дождаться, а попытки сопротивления приведут к массовому разрушению с воздуха голландских городов.
Этот ужас перед «воздушным мечом» гитлеровских ВВС окончательно сломил Голландию. Невольная расправа всего над одним городом повергла в шок всю страну.
Освободившиеся силы вторжения немцы тотчас же перебросили на другие участки фронта. Ведь одновременно с войной против Голландии они вели операции против Бельгии и Франции…
Что ж, если перенестись во дни нынешние, то стоит отметить: страх перед разрушением городов и массовыми жертвами способен вырвать из блока НАТО целые страны. Для этого не нужны десятки бомбардировщиков, как немцам в сороковом. Сегодня один Су-37 несет на борту столько разрушительных изделий в неядерном снаряжении, сколько добрая эскадрилья прежних «хейнкелей». Тем паче, что немцы в Роттердаме невольно показали, что в городах нужно поражать в первую очередь: опасные объекты инфраструктуры, которые после уничтожения превращаются в поражающие факторы. Тогда это были нефтехранилища и маргариновые заводы. Сегодня — все те же хранилища горючего, электростанции, реакторы и склады опасных химических и биологических веществ. Причем есть самолеты куда сильнее Су-37. Например, бомбардировщик-ракетоносец Ту-160, который один (с неядерными «гостинцами») — это полк «летающих крепостей» Второй мировой. А уж о микроядерных зарядах я даже не говорю. И о баллистических ракетах тоже…
Шок Эбен-Эмаэля — и трепет Бельгии
Бельгийский случай — это особая глава триллер-войны.
Здесь немцы добились успеха без воздушного террора и даже без угрозы применить его. Бельгию успешно победили волной страха. Но настоящее чудо гитлеровской стратегии здесь в том, КАК этот страх был вызван.
Здесь немцы тоже задействовали спецназ. У Юлиуса Мадера я вычитал, что 5-8 мая абвер направил на разведку пограничных укреплений Бельгии и Люксембурга бойцов спецподразделения «Бранденбург-800», замаскировав их под туристов. И ехали они по линии туристического агентства «Сила через радость». Бойцы скрытно фотографировали фортификацию противника.
С самого начала немцы в один только день 10 мая 1940 года смогли одержать совершенно реальную — и при этом на сто процентов фантастическую! — военную победу. Именно она стала тем самым шоком, который поверг бельгийцев в сильнейший трепет. И этой победой немцев стало молниеносное падение самой сильной бельгийской крепости, ключа ко всей стране — твердыни Эбен-Эмаэль. Немцы взяли ее десантом с планеров! Они свершили чудо, и это поразило сознание их неприятеля. В то утро, когда немецкий спецназ брал приграничные мосты в Голландии, а немецкие воздушные десанты опускались на тамошние аэродромы, неприступный Эбен-Эмаэль пал…
Этот пример настолько поучителен, что мы расскажем о нем поподробнее. Итак, бельгийцы чувствовали себя почти в полной безопасности. В 1935 году в строй вошел форт Эбен-Эмаэль — чудо тогдашней технологии, которое вобрало в себя весь опыт предыдущей, Первой мировой войны. Если вы посмотрите на карту Бельгии-Голландии и найти Маастрихт, то найдете точку, где стоял форт — это в пяти километрах южнее Маастрихта, на голландско-бельгийской границе. Отсюда на юг к Льежу тянется канал Альберта — солидная водная преграда, которую пришлось бы формировать каждому, кто хочет наступать с территории Германии к столице страны, Брюсселю. Этот канал — прямой как стрела, с отвесными берегами. В сороковом году его течение прикрывали железобетонные огневые точки-доты, расположенные через каждые 500-600 метров. А за каналом находится Льеж-Люттих, центр мощной крепостной системы, северную узловую точку коей и составлял Эбен-Эмаэль. Он контролировал важнейшие мосты через канал Альберта, которые, к тому же, были загодя подготовлены к подрыву. Три важнейших моста находились севернее крепости, в них уже заложили взрывчатку — а запальные шнуры в стальных трубах тянулись к дотам у каждого из мостов. Любые попытки немцев починить подорванные мосты срывалась огнем крепостной артиллерии бельгийцев. Орудия форта Эбен-Эмаэль прикрывали даже мосты в Маастрихте, уже в Голландии.
Форт, располагавшийся на холмистом плато, был по сути укрепленным районом размером 900 на 700 метров. Он считался совершенно неприступным, способным утопить в крови всякого, кто дерзнет на него переть. Тяжелые потери наступающему были обеспечены уже в предполье. В форте было множество артиллерийских орудий в казематах и вращающихся бронебашнях, множество зениток, танкобойных орудий и пулеметов. Все эти огневые точки соединялись подземными галереями. Под землей находились электростанция, телефонный узел связи, склады боеприпасов и еды. С северо-востока форт окаймлял почти отвесный 40-метровый обрыв, примыкавший к каналу Альберта. С северо-запада твердыню защищал наполненный водой ров с почти отвесными стенами. С юга нападающий должен был продираться через противотанковые рвы и семиметровые стены. Попытка преодолеть канал и ров с водой пересекалась сильным фланкирующим огнем — огнем вдоль русел водных преград.