Серые Рыцари

Святой Эвиссер упал на колени, а правосудор все продолжал наносить удары. Эвиссер поднял голову, но не успел он испустить вопль, как Танкред описал мечом широкую дугу и клинок рассек шею падшего святого.

Голова святого Эвиссера с искаженным от второй смерти лицом упала на пол. Из основания шеи вырвался луч чистейшего света и вонзился в темное небо.

Ноющий звук в голове возвысился до пронзительного крика. Он проникал в самую душу Аларика.

А затем акрополь взорвался вспышкой ослепительного света.

Голик Рен-Сар Валинов успел ворваться внутрь гробницы, чтобы присутствовать при возрождении своего повелителя.

За его спиной, при виде разваливающегося, прогнившего мира, выстроенного Хаосом над телом святого Эвиссера, замерли остолбеневшие балурианцы. Перед ними открылась пораженная гнилью оболочка города, кишевшего исчадиями семидесяти семи масок. Тяжелое каменное небо дымилось; кругом валялись мраморные осколки, зияющие пропасти стерегли под ногами. Над сверкающим акрополем кружили огромные разноцветные демонические существа.

Многие балурианцы лишились разума в тот же миг, еще до взрыва акрополя. Валинов довел их до критического состояния, когда своими коварными словами и поступками привел в ярость и направил в усыпальницу. Теперь они сделали свое дело, и необходимость в них отпала — так что Валинов оставил их в когтях безумия. Для защиты от неосторожных и любопытных людей, которые могли нечаянно найти дорогу к гробнице, Гаргатулот воздвиг вокруг усыпальницы щит, воздействующий на чувства. Тысячеликий Принц защитил свою святыню барьером безумия, и многие балурианцы стали его жертвами. Но Валинов был не настолько слаб.

Некоторые балурианцы, лишившись всех понятий о морали, увидели перед собой красоту и свет. Перед ними предстал мир величия и славы, и солдаты радостно побежали ему навстречу, но лишь для того, чтобы провалиться в глубокие трещины или попасть в лапы немногочисленных культистов, не замеченных Серыми Рыцарями. Другие при виде открывшейся картины полностью лишились сил, их подсознание заблокировало все чувства, чтобы не подвергать разум риску полного безумия. Многим пришла в голову мысль, что все вокруг поражены разложением. Пехотинцы бросились на своих друзей: раздались громкие проклятия, загрохотали лазружья, засвистели боевые ножи.

Комиссар Танатал до последнего мгновения оставался верным долгу: он обвинял воинов в ереси и пособничестве демонам и одновременно пытался объяснить происхождение всей этой нечисти. Он напропалую палил по балурианцам, и те, кто еще был в состоянии что-то предпринять, бросились на него и свалили на землю. Комиссар исчез в толпе обезумевших солдат. Из свалки еще доносились выстрелы болт-пистолета: Танатал вершил правосудие Императора до тех пор, пока не был забит до смерти на треснувших мраморных плитах.

Валинова ничто не трогало. Та часть разума, которая могла поддаться безумию, давно исчезла из его мозга. Исчезла слабость духа, делающая человека доступным для псайкеров. Океан отчаяния, в котором утонул бы менее закаленный человек, казался отступнику теплой и приятной ванной.

Когда-то Валинов молился любому, кто мог его услышать, чтобы эти части разума зачахли и погибли. Они причиняли невыносимые страдания в те времена, когда Голику Рен-Сару Валинову приходилось выполнять жестокие и страшные задания Инквизиции под началом Барбиллуса. Гаргатулот услышал мольбы и лишил Валинова человеческих слабостей, освободил его от сомнений и морали. Это был величайший из даров, полученных человеком. Теперь Валинов без затруднений убивал и отправлял людей на гибель. Он отплатил Гаргатулоту преданной службой и теперь собирался навеки воссоединиться с господином.

Прогремел невероятной силы взрыв. Белый смерч разорвал акрополь на куски. Родовые муки Гаргатулота сотрясли камни, стерли с лица земли цеплявшийся за них город и в одно мгновение стряхнули все семьдесят семь масок. Ударная волна прокатилась по мраморным развалинам, словно круги от брошенного камня — по воде. Вся усыпальница вздулась от удара психической энергии, балурианцев отбросило назад: некоторые из них врезались в колонны, а другие вылетели обратно в сад статуй. Валинов был уверен, что мимо него пулей пронеслось и ударилось в дальнюю стену гробницы тело Серого Рыцаря.

Валинова ничто не трогало. Гаргатулот его защитит.

На месте города осталась только зияющая пасть обширного кратера.

И вот, наконец, свершилось возрождение Тысячеликого Принца. В полном сиянии своего могущества он появился в реальном мире.

Берег озера Рапакс покрылся рябью, словно вода. Это было единственным предупреждением, а затем крышу химического завода пробил столб мерцающей радужной плоти шириной в несколько сотен метров и высотой в целый километр. Подобно извержению вулкана, он вознесся к темному небу Вулканис Ультора.

Наружные конусы Центрального Улья словно съежились по сравнению с колонной, поднявшейся из гробницы святого Эвиссера. Она переливалась цветами, которые могли существовать только в варпе. Реальность скручивалась и извивалась вокруг столба, как будто ее загоняли в такие измерения, которых не могло выдержать реальное пространство. По мере роста вокруг столба образовывались грозовые тучи колдовства; сверкающие туманы выстреливали разноцветными молниями. От тела колонны отделились огромные извивающиеся щупальца. Радуясь вновь обретенной свободе, они хлестали во все стороны, вдребезги разбивая и сам завод, и оборонные укрепления вокруг него.

Почва в тени столба вскипела. Демоны, служившие глашатаями Гаргатулота, последовали за ним из варпа. Теперь они старались вытащить себя из-под земли.

На пустынных иссушенных равнинах, в подземных лабиринтах улья и в башнях аристократических замков ожило смертоносное колдовство. Многие люди сошли с ума. Другие упали мертвыми: их сердца остановил ужас. Весь Центральный Улей был объят паникой. Гаргатулот принес с собой страх — настолько всеобъемлющий, что даже те жители подземелий, кто никогда не видел небо над Вулканис Ультором, дрожали от ужаса перед демоническим принцем, показавшимся неподалеку от города.

Ненависть сгустилась и закапала со стен. Страдание разлилось холодным смертельным туманом и прокатилось по всем равнинам. Обман черными струями злобы пролился над остатками окопов и завладел всеми мыслями.

Колонна морщилась и извивалась, и на конце каждого щупальца стали образовываться ужасные и грозные существа. Тысяча новых лиц взглянула на Вулканис Ультор.

Аларик ударился о стену, и время остановилось.

Серый Рыцарь видел, как Гаргатулот показался из-под земли и ужасающе медленно развернул океан радужной плоти. Как из нее сформировалось демоническое копье, пронзившее потолок гробницы, и вознеслось к небу Вулканис Ультора. Как усыпальница развалилась на части, и демоническая плоть, поднявшаяся из-под земли, стерла в пыль и город-скелет, и мраморное основание акрополя.

Аларик медленно падал. Вслед ему летели обломки костей. Камни гробницы распадались один за другим.

Весь спектакль возрождения принца демонов разворачивался специально для Аларика, чтобы он мог пережить каждый момент безумия.

Аларик ужаснулся грандиозному размаху. Ему и раньше приходилось сталкиваться с демонами, но ни в одном из них не было и намека на такое колоссальное могущество. Разум отказывался воспринимать ужас Гаргатулота, бессмысленную силу щупалец, отошедших от его плоти, размах его появления в реальном мире…

— Как же ограниченны твои мысли, — раздался голос, — что тебя поразила демонстрация малой толики моего могущества!

Аларик попытался оглянуться, но мускулы сковала смертельная медлительность. Они не хотели повиноваться. Голос казался знакомым Серому Рыцарю: он словно зарождался в его голове, а затем вырывался наружу.

Воздух сгустился. Перед глазами Аларика возникла фигура человека, словно необъятные знания Гаргатулота преобразовались в физическую форму. Тысячеликий Принц появился в облике высокого, мускулистого, сурового на вид мужчины, одетого в звериные шкуры. Его сильное тело говорило о короткой, полной жестокости жизни, постоянных войнах, охоте и борьбе за выживание. Длинные черные волосы были завязаны на затылке и украшены птичьими когтями и перьями; в руке покачивалось копье с кремневым наконечником.