Нелюдь

– Тогда, Эйрик, тебе ничто не поможет. Штамм Венора ведь не убит. Просто микроорганизмы, запускающие процесс, парализованы токсином. На время. Срок действия токсина истекает через три стандартных месяца и два дня. Я не советую тебе пытаться заменить кровь. Штамм Венора уже везде. В печени, мышечной ткани и костном мозге. Разумеется, можно создать противоядие, но на это нужно несколько лет. А у тебя в запасе три месяца.

Станис Трастамара осторожно вынул из-за пазухи коробочку и раскрыл ее. В коробочке лежали три пузырька: два были пустыми, третий – с розоватой жидкостью.

– С тобой отправится стажер Чеслав, – сказал Трастамара. – Фамилию мы ему выправим липовую, но имя оставим. Оно все равно очень распространено. Чеслав храбрый мальчик и предан империи. Как только ты вернешься, мы, разумеется, введем тебе противоядие. Смотри не опаздывай.

Полковник аккуратно закрыл коробочку и вышел.

За дверью его ожидали двое: молодой стажер по имени Чеслав и заместитель Трастамары, майор Родай Син. Майору Син было двадцать восемь стандартных лет, у нее были черные волосы и синие глаза, и в позапрошлом году она заняла третье место на конкурсе красоты среди сотрудниц Службы Опеки и первое – на соревнованиях по боевой подготовке. В прошлом году она была снята с соревнований, потому что за час до поединка сломала руку судье, предложившему ей победу в обмен на ночь.

– Вы сломали его, сэр, – сказала майор Син, – зачем нам сломанный пират?

Полковник помолчал.

– Ломать имеет смысл только то, что не ломается. Сломанная кость – срастется. Согнутый хребет – не выпрямится.

Шестнадцатилетний курсант стоял так прямо, словно проглотил палку. Плечи паренька были воинственно развернуты, натренированные сильные ладони то сжимались в кулак, то разжимались.

– Сэр, – сказал вдруг курсант, – нет соображений, которые могли бы оправдать освобождение ван Эрлика. Он должен быть казнен, и казнь его должна быть заставкой новостей. Нам в училище… показывали хронику. Как люди сыпались из «Эдема» в спасательных ботах, а этот… пес… стал расстреливать боты.

– Ван Эрлик не стрелял по ботам, – отозвался полковник Станис Трастамара. – Они просто были неисправны. Никто не думал, что флагман массой покоя в девятьсот тысяч тонн может быть атакован, капсулы не проверяли. В половине не работали регенераторы. Или батареи. Люди задохнулись и замерзли. Ну, а чтобы объяснить потери, служба безопасности принца Севира заявила, что противник расстрелял спасательные боты.

Наследственный генерал империи, полковник Станис Трастамара молча оглядел в зеркале ослепительно белые полоски погон, на которых, благодаря биохимии локров, никогда не бывало пятен, поправил алый трилистник медали, повернулся и вышел.