Старомодное будущее

- Нет, давай сегодня я оставлю ее с тобой, - предложил Старлитц. Посмотрим, что сделают твои двадцать голых пьяных мужиков с тяжеловооруженной студенткой с факультета поэзии.

Раф вздохнул с наигранным поражением:

- Старлитц, ты не умеешь врать с той же легкостью, как делают это по-настоящему жадные люди.

- Спасибо, что ты это заметил, приятель.

- Конечно, я хочу, чтобы ты на время увез отсюда Айно.

Она молода и может неверно все истолковать. Поговорим откровенно. Эти люди, которых я нам купил.., это грубые мужики, которые убивают и умирают за плату. Им надо давать награду и наказания такие, какие им понятны. Они шлюхи со стволами.

- Я всегда счастливее всего, когда знаю самое худшее, Раф. Худшего ты мне пока не сказал.

- С чего это я должен исповедоваться тебе? Ты мне секретов не доверяешь. - Раф толкнул через стол пепельницу. - Выкури сигарету.

Старлитц взял "галлуаз".

Эффектным жестом Раф дал ему прикурить, потом закурил сам.

- Ты много говоришь, Старлитц, - сказал он. - Ты хорошо торгуешься, заключаешь удачные сделки. Но о себе ты не говоришь никогда. Все, что я о тебе узнал, я выяснил через Других людей. - Раф кашлянул. - К примеру, я знаю, что у тебя есть дочь. Дочь, которой ты никогда не видел.

- Ну да, конечно.

- Я видел твою дочь. У меня есть фотографии. Она на тебя не похожа. Она привлекательная и симпатичная.

- У тебя есть снимки, приятель? - Старлитц выпрямился в кресле. Видео?

- Да, у меня есть фотографии. У меня есть даже больше. У меня есть контакты в Америке, люди, которые знают, где живет твоя дочь. Она живет у тех странных женщин на Западном побережье...

- Ну да, признаю, они довольно странные, но, видишь ли, постатомная семья, и все такое, - выдавил, помолчав, Старлитц.

- Тебе бы хотелось познакомиться с дочерью? Я мог бы выкрасть ее и доставить к тебе сюда, на Аланды. Это проще простого.

- Соглашение не так уж и плохо, пока остается в силе.

Мне позволяют посылать ей детские книжки...

Раф закинул на стол ноги в носках.

- Может, тебе надо осесть, Старлитц. Когда мужчина вступает в определенный возраст, ему приходится жить той жизнью, какую он себе выбрал. Возьмем, к примеру, меня.

В основе своей я человек семейный.

- Ух ты.

- Вот именно. Я уже двадцать лет как женат. Моя жена во французской тюрьме. Ее схватили в семьдесят восьмом.

- Долгий срок.

- У меня двое детей. Один от моей жены, другой от девушки из Бейрута. Люди думают, что у Рафа Шакала не может быть семейной жизни. Они не считаются с моими мечтами. Ты знаешь, что я занимался журналистикой? Я даже стихи писал. Стихи на итальянском и на арабском.

- Ну надо же.

- Вот-вот. Скажу больше, поскольку это между нами и нет никаких русских на курорте, кто установил бы всякие надоедливые жучки... Интуиция мне подсказывает, что ты хороший человек, Старлитц. Мы с тобой оба постмодернистские мужчины мира сего. Мы видели, как разваливается на части империя. Это, знаешь ли, не имеет никакого отношения к старому глупому Карлу Марксу.

- Может, и так, приятель.

- Мы видели девяностые за работой. Развал - это заразно. Теперь он повсюду. Он вышел из-под контроля, как СПИД. Ты когда-нибудь встречал ливанского военачальника, который стал бы местным диктатором? Джамблатта, может быть? Берри? Отличные ребята. Мужи - как львы.

- Никогда знаком не был.

- Это прекрасная жизнь - стать диктатором. Вот что случается с террористами, когда они взрослеют.

Старлитц кивнул. Опасно, очень опасно, что Раф так озабочен его добрым о себе мнением, но он ничего не мог с собой поделать, ему это льстило.

- Захватываешь укромный уголок, - объяснял Раф. - Растишь коноплю или мак. Покупаешь оружие. Это как маленькое государство, но тебе не нужны ни юристы, ни бюрократы, ни рекламщики, никакие глупые ублюдки в костюмах. У тебя есть стволы, и у тебя есть власть. Ты говоришь людям, что сделать, и они бегут и делают. Возможно, такое и не может длиться вечно. Но пока оно длится, это рай на земле.

- Это хорошо, Раф. Вот, теперь ты со мной откровенен.

Я это ценю, правда ценю.

- В прессе твердят, мне, мол, нравится убивать людей.

Ну конечно, мне нравится убивать людей! Это привносит в жизнь героизм. Если б убийства не щекотали нервы, никто не стал бы покупать билеты на фильм, где людей убивают.

Но если б я хотел убивать, я поехал бы в Чечню, в Грузию, в Абхазию, наконец. Не в том соль. Любой идиот может стать военачальником в зоне военных действий. Соль в том, чтобы стать военачальником там, где люди жирные, размякшие и богатые! Военачальником надо становиться у самых границ разваливающейся империи. Это наилучшее место! Знаю, у меня были в прошлом мелкие недостатки. Но девяностые - это шестидесятые наоборот. На сей раз я намерен выиграть и это выигранное удержать! Я намерен захватить эти островки. Я введу военное положение и стану править собственным указом.

- А как насчет временного правительства из трех человек?

- Я решил, что эти мальчики ненадежны. Мне не понравилось то, как они обо мне проговорились. Так что я сокращу процесс и выдам очень скорые и убедительные результаты. Я захвачу в заложники двадцать пять тысяч человек.

- Как тебе это удастся?

- Как? Заявив, что у меня есть русская ядерная боеголовка малой мощности, которой, кстати, у меня на деле нет. Но кто решится назвать это блефом? Я Раф Шакал! Я знаменитый Раф! Все знают, что я на такое способен.

- Ядерная боеголовка малой мощности, да? Похоже, старые сценарии террора и впрямь хороши...

- Конечно, такой боеголовки у меня нет. Но у меня есть десять килограммов дешевого радиоактивного цезия.

Когда они пролетят над островами со счетчиками Гейгера, или какое еще дурацкое ученое устройство используют сейчас группы захвата, - показания будут выглядеть вполне убедительно. Финны не посмеют устроить у себя второй Чернобыль. Они с последнего еще до сих пор в темноте светятся. Так что, согласись, я вполне умерен в своих запросах. Я прошу только несколько островков и несколько тысяч человек. Я буду соблюдать требуемые формальности, если они мне позволят. Я выпущу милый флаг и немного монеты.

Старлитц потер подбородок:

- Вот эта монета, похоже, будет особенно интересной, учитывая наше дельце с электронным банком.

Раф выдвинул ящик стола и достал оттуда стакан для виски и беспошлинную бутылку финской настойки на морошке. Выпивка на Аландах была на порядок дешевле, чем в Финляндии.

- Сингапур всего лишь крохотный островок. - Раф прищурился, плеснул себе настойки. - Никто не жалуется на то, что у Сингапура есть ядерное оружие.

- Впервые слышу, приятель.

- Разумеется, оно у них есть! Уже пятнадцать лет. Уран они купили в Южной Африке еще во времена апартеида, когда бурам отчаянно требовались деньги. А ядерные заряды построили сами. Сингапур вполне способен потратить столько трудов. Но они все там трудоголики.

- Что ж, логично. - Старлитц помедлил. - Я все еще осваиваюсь с твоим предложением. А как с планами на будущее, Раф? Предположим, ты получишь то, что требуешь, и каким-то образом удержишь острова. Что тогда? Что, по-твоему, будет через десять лет?

- Мне всегда задавали этот вопрос. - Раф отхлебнул настойки. - Хочешь морошковой? Крохотные золотые ягодки финской тундры, и я не перестаю удивляться, какие они сладкие.

- Нет, спасибо, но пей, не смотри на меня, приятель.

- В прошлом меня не раз спрашивали, в основном переговорщики, желающие освободить заложников, со временем разговоры приедались, и мы иногда переходили на философию... - Раф аккуратно навернул крышку на бутылку настойки. - Они мне говорили: "Раф, что такого в этой твоей Революции? Какой мир ты пытаешься нам построить?" У меня было много времени подумать над этим вопросом.

- И?..

- Ты когда-нибудь слышал, как Джимми Хендрикс исполняет "Усеянный звездами флаг"?

Старлитц моргнул: