Страница 8 из 181
Чжэнь Шиинь покинул кабинет и направился в гостиную.
Оставшись в одиночестве, Цзя Юйцунь от нечего делать взял книгу стихов и стал ее перелистывать. Вдруг под окном кто-то кашлянул. Цзя Юйцунь выглянул наружу – это служанка рвала возле дома цветы. Не красавица, она обращала на себя внимание изящными манерами и благородными чертами лица, и Цзя Юйцунь невольно залюбовался девушкой.
Служанка между тем нарвала цветов и собралась уходить. Но, случайно подняв глаза, увидела в окне человека в старой одежде, с потертой повязкой на голове. С виду он был беден, но статная фигура, широкое лицо и резко очерченный рот, изогнутые брови, сверкающие, будто звезды, глаза, прямой нос и округлые щеки выдавали в нем человека незаурядного. Девушка поспешила убежать, думая про себя: «Такой благородный с виду, а ходит „и лохмотьях! Бедных родственников и друзей у нас в семье как будто нет. Должно быть, это тот самый Цзя Юйцунь, о котором часто говорит хозяин. Прав он, видно, когда уверяет, что такому человеку не пристало жить в нужде. Хозяин рад бы ему помочь деньгами, но все не представляется случая“.
Подумав так, служанка обернулась. А Цзя Юйцунь решил, что приглянулся девушке, и радости его не было предела. Девушка эта, поистине необыкновенная, и в нынешнем суетном и беспокойном мире могла бы стать верной подругой жизни.
Тут мальчик-слуга доложил, что гость остался обедать, и Цзя Юйцунь незаметно удалился через боковую калитку. Так что, когда Чжэнь Шиинь, проводив гостя, вернулся, его уже не было. Но посылать за ним хозяин не стал.
Наступил праздник Середины осени[14] . После семейного праздничного обеда Чжэнь Шиинь распорядился приготовить угощение у себя в кабинете и вечером отправился в храм за Цзя Юйцунем.
Между тем в душе Цзя Юйцуня глубоко запечатлелся образ служанки, которую он увидел в доме Чжэнь Шииня в тот день. Он то и дело вспоминал о девушке, мысленно называя ее верной подругой жизни. И вот сейчас, в праздник Середины осени, обратив взор к луне, он прочитал стихотворение:
Читая стихи, Цзя Юйцунь вспомнил о прежней безбедной жизни, о возвышенных целях, к которым стремился, и, со вздохом обратив лицо к небу, громко прочел еще такое двустишие:
Как раз в этот момент к Цзя Юйцуню незаметно подошел Чжэнь Шиинь и, услышав стихи, с улыбкой произнес:
– А у вас и в самом деле возвышенные устремления, брат Юйцунь!
– Что вы! – поспешно возразил Цзя Юйцунь. – Ведь это стихи древних. За что же меня хвалить? – И, сказав так, спросил у Чжэнь Шииня: – Что привело вас сюда, почтенный друг?
– Сегодня ночью – праздник Середины осени, или, как говорят в народе, «праздник Круглой луны», – ответил Чжэнь Шиинь. – Вы тут в своей келье, наверное, скучаете, уважаемый брат, поэтому позвольте пригласить вас в мое убогое жилище на угощение. Надеюсь, вы не откажетесь?
– Да разве посмею я отказаться от подобной чести?! – с улыбкой произнес Цзя Юйцунь.
В доме у Чжэнь Шииня они сначала выпили чаю, после чего подали вина и всевозможные яства. Нечего и говорить, что вина были отменные, а яства – самые изысканные.
Друзья не спеша пили, все чаще наполняя кубки и ведя оживленную беседу.
В соседних домах тоже веселились, отовсюду неслись звуки свирелей, флейт и дудок, в каждом дворе играли и пели.
На небосклон выплыла и застыла, окруженная сиянием, луна. При ее ярком свете беседа друзей потекла еще непринужденнее. Вскоре Цзя Юйцунь захмелел и, охваченный безудержным весельем, прочел, обращаясь к луне, такие стихи:
– Великолепно! – вскричал Чжэнь Шиинь, выслушав друга. – Я всегда говорил, что вы, брат мой, не из тех, кому долго не удастся возвыситься. И эти стихи – добрый знак. Уверен, скоро вы вознесетесь в заоблачные выси. И заранее поздравляю!
Цзя Юйцунь осушил кубок, наполненный Чжэнь Шиинем, и со вздохом произнес:
– Не подумайте, что я болтаю спьяна! Но по своим знаниям я вполне достоин быть среди экзаменующихся в столице! Только перепиской бумаг не скопить денег на поездку и дорожные расходы.
– Почему, брат мой, вы раньше об этом не сказали? – перебил его Чжэнь Шиинь. – Я давно хочу вам помочь, но все не представлялось случая завести об этом речь. Талантами, признаться, я не обладаю, но мне известно, что такое справедливость и благодеяние. В будущем году в столице состоятся экзамены. Вам надо срочно туда отправиться и непременно добиться успеха, иначе все ваши труды пропадут даром. Дорожные расходы я беру на себя – может быть, хоть этим отблагодарю судьбу за дружбу с вами, которой недостоин.
Он тотчас же приказал мальчику-слуге упаковать две смены зимней одежды, приготовить пятьдесят лянов серебра и сказал:
14
Праздник Середины осени отмечается в пятнадцатый день восьмого месяца по лунному календарю.
15
…все то, о чем в Трех временах мечтали… – Три времени («Сань ши») – буддийское понятие, трактующее три временных пути к нирване. В данном случае термин употреблен в ироническом смысле как противопоставление «вечности» ( т.е.«пути трехкратного перерождения от низшего существа к высшему») единому мигу озарения.
16
…в ларце плененная заколка ждет момента, чтобы взвиться ввысь! – В данном случае и «нефрит» и «заколка» олицетворяют мечту Цзя Юйцуня о лучшей судьбе. Согласно древней легенде, яшмовая заколка, обратившись в ласточку, вспорхнула и улетела от небесной феи.
17
…В пятнадцатую ночь по новолунье… – Строка заимствована из «Девятнадцати древних стихотворений», историко-литературного памятника Древнего Китая. В предпоследнем из этих стихотворении «полная луна» противопоставляется «ущербной». Полнолунье здесь – воспоминание о счастливом прошлом, вселяющее надежду на новую встречу с любимым человеком, который должен вернуться из далекого края.