Страница 172 из 181
– Время позднее, а у меня мать заболела, лекаря нужно позвать. Отпустите меня, добрая барышня!
– Все вы словно сговорились! – проворчала Пинъэр. – То один отпрашивается, то другой, и так каждый день. К госпоже никто не идет, только ко мне! Чжуэр тоже ушел, а потом вдруг понадобился второму господину Цзя Ляню, пришлось мне оправдываться, выгораживать Чжуэра. Второй господин рассердился, заявил, что я распустила слуг! А теперь ты просишься!
– Он правду говорит, – сказала жена Чжоу Жуя. – Будьте милостивы, отпустите его!
– Ладно, – согласилась Пинъэр, – только смотри утром приходи пораньше! Ты можешь понадобиться. Чтобы был на месте к тому времени, когда солнце начнет припекать. А сейчас передай Ванъэру, пусть завтра же принесет второй госпоже проценты под занятые деньги. А не принесет, пусть подавится ими, вторая госпожа напоминать ему больше не будет!
Вне себя от радости мальчик пообещал Пинъэр все в точности исполнить и убежал.
Когда старуха Лю и все, кто ее сопровождал, пришли к матушке Цзя, они застали там девушек из сада Роскошных зрелищ.
Ослепленная роскошным убранством и блеском драгоценностей, бабушка Лю окончательно растерялась. Вдруг она увидела прямо перед собой на невысокой тахте почтенного вида старуху, напротив, смеясь и болтая, сидела Фэнцзе. Возле старухи сидела на корточках красавица, вся в шелках, и растирала ей ноги. Бабушка Лю поняла, что это и есть матушка Цзя.
– Желаю вам много лет здравствовать! – поспешно сказала старуха Лю, не переставая кланяться.
Матушка Цзя слегка приподнялась на тахте и справилась о здоровье бабушки Лю, затем приказала жене Чжоу Жуя подать стул и пригласила старуху сесть. Баньэр до того оробел, что спрятался за спину бабушки и позабыл справиться о здоровье хозяев дома.
– Почтеннейшая, сколько лет тебе нынче сравнялось? – спросила матушка Цзя.
– Семьдесят пять, – ответила бабушка Лю, вставая.
– А ты еще крепкая! – удивилась матушка Цзя. – Я, если доживу до твоего возраста, вряд ли смогу передвигать ноги!
– Мы весь век живем в нужде, – промолвила в ответ старуха Лю, – а вы, почтенная госпожа, наслаждаетесь счастьем. Будь у нас в деревне все такими, как вы, некому было бы работать!
– Видишь хорошо? – поинтересовалась матушка Цзя. – Зубы целы?
– Зубы целы, – ответила бабушка Лю. – Правда, в нынешнем году левый коренной стал шататься.
– А я вот совсем плохая стала, – печально проговорила матушка Цзя. – И не слышу, и не вижу, и память пропала. Даже родственников стала забывать. Стараюсь с ними не встречаться, чтобы не вызывать насмешек. Жую, и то с трудом, даже мягкую пищу. Много сплю, когда скучно – забавляюсь с внуками и внучками, вот и все.
– До чего же вы счастливая, почтенная госпожа! – воскликнула бабушка Лю. – Никто у нас в деревне не может сравниться с вами!
– Да какое же это счастье быть старой развалиной, – вздохнула матушка Цзя.
Тут все рассмеялись.
– Мне Фэнцзе сейчас сказала, что ты принесла зелени и овощей, – продолжала матушка Цзя, – и я распорядилась их принять, уж очень хочется чего-нибудь свеженького, прямо с грядки, а то ведь мы все покупаем!..
– А мы, деревенские, рады бы отведать рыбы или мяса, только нам не по карману.
– Ты нам не чужая, – сказала матушка Цзя, – и с пустыми руками мы тебя не отпустим. Если не брезгуешь, погости денька два! У нас в саду тоже растут фрукты, завтра ты их отведаешь и домой немного возьмешь. По крайней мере не будешь думать, что зря навещала родственников!
Увидев, что матушка Цзя в хорошем расположении духа, Фэнцзе тоже принялась уговаривать бабушку Лю заночевать.
– У нас, конечно, не так просторно, как в деревне, – пошутила она, – но две комнаты пустуют. Поживете у нас несколько дней, расскажете нашей почтенной госпоже деревенские новости и какие-нибудь истории.
– Девочка моя, ты уж не смейся над нею! Деревенские вряд ли могут понять твои шутки! – сказала матушка Цзя и, обернувшись к служанкам, велела принести фруктов для Баньэра. Но мальчик к ним даже не прикоснулся, до того оробел. Тогда матушка Цзя распорядилась дать ему денег и отвести играть с мальчиками-слугами.
Тем временем бабушка Лю выпила чаю и рассказала матушке Цзя несколько историй, о которых она либо слышала, либо сама была очевидицей. Матушка Цзя слушала с большим интересом.
Фэнцзе распорядилась пригласить гостью к ужину, а матушка Цзя велела отнести ей самые любимые свои блюда.
Фэнцзе сразу догадалась, что угодила старой госпоже, и после ужина послала к ней служанку спросить, какие будут распоряжения насчет старухи.
Юаньян приказала отвести бабушку Лю искупаться, взяла первую попавшуюся под руку одежду и велела отнести старухе.
С бабушкой Лю никогда не происходило ничего подобного. Она быстро искупалась, надела чистое платье и снова отправилась к матушке Цзя, придумывая на ходу, что бы еще ей рассказать.
Спустя немного пришел Баоюй с сестрами. Никому из них прежде не доводилось слышать таких занятных историй. Даже слепые рассказчики не могли сравниться с бабушкой Лю.
Неграмотная деревенская старуха многое повидала на своем веку. Видя, с каким вниманием ее слушают и старая госпожа, и барышни, она радовалась и, чтобы позабавить хозяев, рассказывала и что было, и чего не было.
– Мы круглый год работаем в поле и в огороде, изо дня в день пашем землю, сажаем овощи. Весной, летом, осенью, зимой, в любую погоду, несмотря на ветер и снег. У нас нет ни минуты, чтобы посидеть поболтать – вот как вы. От жары мы скрываемся в шалаше, и то лишь когда даем лошади отдохнуть. Но даже за это короткое время каких только не наслушаешься историй! К примеру, прошлой зимой несколько дней кряду шел снег, и толщина его доходила до трех-четырех чи. В тот день я встала чуть свет и только собралась выйти из дому, как вдруг слышу снаружи какой-то треск! Будто хворост кто-то ломает. Я подумала, это вор, и выглянула наружу… Смотрю, стоит кто-то чужой, не из деревенских.
– Наверное, путник, – высказала предположение матушка Цзя. – Озяб, а согреться негде, вот он и решил наломать хворосту и развести костер. Такое бывает, ничего удивительного.