Страница 130 из 181
Матушка Цзя поглядела на поднос. На нем грудой лежали золотые украшения в форме полудиска, яшмовые украшения в форме полукольца, жезлы «исполнения желаний», пластинки с пожеланием благополучия, и все это было инкрустировано драгоценными каменьями, с тонкой чеканкой и отполировано до блеска. Всего на подносе лежало около сорока или пятидесяти предметов.
– Зачем ты обманываешь! – упрекнула даоса матушка Цзя. – Откуда возьмутся у монахов такие дорогие вещи? Этих подарков я никак принять не могу!
– Ведь они хотят выразить вам свое уважение, – смиренно произнес даос Чжан. – Я просто не посмел им помешать! Если вы откажетесь принять эти дары, почтенная госпожа, меня сочтут недостойным быть членом братства даосов.
Пришлось матушке Цзя согласиться, и она распорядилась принять дары.
– Конечно, нельзя отказываться, раз отец Чжан так просит, – сказал Баоюй матушке Цзя. – Но мне эти вещи ни к чему, и лучше всего раздать их бедным.
– Это, пожалуй, справедливо, – согласилась матушка Цзя.
Но даос Чжан запротестовал:
– Конечно, очень дорогих вещей здесь нет и мне понятно желание брата Баоюя совершить доброе дело, но кто знает, в чьи руки попадут эти вещи! Не осквернят ли их? Если уж вы непременно хотите помочь бедным, дайте им денег!
– Хорошо, – уступил Баоюй, – вечером я сам это сделаю.
Он позвал слуг и распорядился унести подарки, после чего даос Чжан удалился.
Между тем матушка Цзя и все остальные поднялись на главную башню, где и расположились, а Фэнцзе – на восточную, предоставленную в ее распоряжение. Служанки разместились поблизости, на западной башне, на случай, если понадобятся.
Через некоторое время Цзя Чжэнь поднялся к матушке Цзя и сказал:
– Мы только что тянули жребий, и он выпал на сцену из пьесы «Белая змея».
– А о чем пьеса? – поинтересовалась матушка Цзя.
– О том, как основатель династии Хань – Гаоцзу – отрубил голову Белой змее и воссел на трон, – ответил Цзя Чжэнь. – Затем будут представлены акты из пьесы «Полна кровать бамбуковых табличек».
Матушка Цзя осталась довольна и кивнула головой:
– Обе пьесы вполне годятся. Раз на них выпал жребий, пусть так и будет.
Затем она спросила о третьей пьесе.
– «Правитель Нанькэ», – ответил Цзя Чжэнь. Матушка Цзя промолчала. Цзя Чжэнь спустился вниз и распорядился, чтобы приготовили все необходимое для приношения духам, а также совершили положенные церемонии. О том, как проходило представление, мы рассказывать не будем.
Баоюй, ни на минуту не отлучавшийся от матушки Цзя, приказал подать принесенный даосом поднос, надел на шею свою яшму и от нечего делать принялся перебирать лежавшие на подносе вещи, показывая каждую матушке Цзя.
Неожиданно матушка Цзя заметила среди вещей отлитого из червонного золота цилиня с головой, украшенной перьями зимородка, и, взяв его у Баоюя, с улыбкой сказала:
– Точно такого цилиня я, кажется, видела у кого-то из детей!
– Верно! – поддакнула Баочай. – У Сянъюнь, только у нее поменьше.
– У Сянъюнь? – воскликнула матушка Цзя.
– Как же так? – Баоюй тоже удивился. – Ведь Сянъюнь постоянно бывает у нас, почему, же я никогда не видел у нее ничего подобного?
– Сестра Баочай не в пример тебе очень внимательна, потому и заметила, – произнесла с улыбкой Таньчунь.
– Не в этом дело, – возразила Дайюй, – просто сестра Баочай всегда замечает, что на ком надето. Все, до мелочей, где уж нам с ней тягаться!
Баочай сделала вид, будто не слышит.
Баоюй, узнав, что у Сянъюнь есть такое же украшение, украдкой сунул цилиня за пазуху. Но тут же испугался, как бы не разгадали его мыслей, и огляделся. Однако никто ничего не заметил, кроме Дайюй, которая легким кивком головы как бы одобрила его.
Баоюю стало неловко, он незаметно вынул из-за пазухи цилиня и обратился к Дайюй:
– Эта вещица очень забавная, могу подарить ее тебе. Вернемся домой, повесим на шнурок, и ты наденешь!
– Нашел чем удивить! – пренебрежительно ответила Дайюй.
– Не хочешь – не надо, возьму себе! – проговорил Баоюй.
Он снова сунул цилиня за пазуху и в этот момент увидел в дверях жену Цзя Чжэня, госпожу Ю и вторую жену Цзя Жуна, госпожу Ху. Они только сейчас приехали и сразу пошли поклониться матушке Цзя.
– А вы зачем здесь? – удивилась матушка Цзя. – Ведь я от нечего делать поехала!
Но едва она договорила, как на пороге появился слуга и доложил:
– Приехал человек из дома военачальника Фэн Цзыина.
Оказывается, в доме Фэн Цзыина стало известно, что семья Цзя устраивает молебствие в монастыре, и они решили послать в подарок благовония, чай, свиней, баранов и редкие яства.
Узнав об этом, Фэнцзе поспешила к матушке Цзя и с улыбкой сказала:
– Вот это да! Такое мне и в голову не могло прийти. Мы поехали просто так, а люди подумали, будто мы всерьез совершаем жертвоприношения! Даже подарки прислали! Это все вы, бабушка, затеяли! Теперь готовьте ответные подарки!
Как раз в это время две служанки, приехавшие из дома Фэн Цзыина, поднялись на башню и вручили подарки матушке Цзя. Следом за ними появились слуги сановника Чжао. В общем, все родственники, близкие и дальние, друзья и знакомые, услышав, что матушка Цзя решила устроить моление в храме, поспешили поднести ей подарки.
– Ведь мы только хотели развлечься, – сокрушенно вздыхала матушка Цзя. – А доставили всем столько хлопот!
Остаток дня она провела в монастыре, но, вернувшись домой, заявила, что больше туда не поедет.
– Дело, как говорится, надо доводить до конца. Переполошили людей – теперь терпите, – заявила Фэнцзе. – Раз уж подняли всех на ноги, так по крайней мере повеселимся как следует!
Надо сказать, что Баоюй рассердился на даоса за то, что тот завел с матушкой Цзя разговор о его женитьбе, и, приехав домой, во всеуслышание заявил:
– Не желаю я больше видеть этого даоса!
Никто не понял, в чем дело. Вдобавок Дайюй, возвратившись из монастыря, почувствовала недомогание, и на следующий день матушка Цзя решительно отказалась ехать туда. Уехала одна Фэнцзе. Но об этом мы рассказывать не будем.