Пирамиды Астрала

Я замер. Этот кто-то сделал пару шагов и тоже затих. В моей голове панически запрыгали мысли. Я слишком хорошо знал, как ходят лесные звери, чтобы ошибаться. Паниковать было от чего: впервые ночью в весеннем лесу без ружья… да и вообще, впервые вот так встретиться с хозяином тайги. Мне было знакомо, как ломятся через чащу лоси, суетятся, топают и хрюкают кабаны… и я знал, что такими редкими шагами и почти бесшумно может ступать только один зверь… несмотря на свою бесшумность, самый тяжелый, самый сильный и хорошо вооруженный хищник.

Я чувствовал, как мое сердце оказалось где-то в пятках. Рассказы, что он не нападает на людей, сейчас были как-то неубедительны. Мне было хорошо известно, что он только что вышел из берлоги и голоден. А если это она, да еще с детенышами, то мне вообще крышка. Я стоял и чувствовал, что сейчас рвану, как подстреленный заяц. С другой стороны было слишком понятно, что это ничего не изменит. Эта, неповоротливая с виду туша в считанные секунды может разогнаться до шестидесяти километров в час.

Было вообще чудом то, что я его услышал – помогла сухая осока. Наше противостояние затягивалось. Я все-таки не смог больше ждать и продолжил неслышно двигаться по песчаной дорожке. Шаги на болоте, словно эхо, повторили мои движения… Странно – он не нападал и не убегал. Обычно медведь избирает что-нибудь одно. Было такое впечатление, что он шел параллельно, словно пытаясь сопровождать меня сбоку. И все-таки шаги в темноте становились все ближе… я дошел до развилки и услышал совсем рядом легкий тройной посвист Федьки. Тут мои нервы не выдержали, и я сдавленным хрипом, пытаясь шептать и кричать одновременно, выдавил из себя:

- Федя, медведь! – и почти перешел на бег.

Дальше все произошло очень быстро. Я в несколько прыжков оказался на развилке, слыша, как сзади медведь выскочил на дорогу. Одновременно, что-то чиркнуло и зашипело у меня над ухом. И тут же вспыхнуло ядовито-красное пламя фальшфейера. До меня дошло, что между мной и страшным ночным зверем стоит защитник, резко обернулся назад и увидел жуткую картину: в красных сполохах огня, на задних лапах стоял чудовищный зверь, достигающий наверно двух метров в высоту.

Не знаю, как Федя, но я просто оцепенел. Медведь, тем временем, явно струхнул, ослепленный ярким фейерверком. Плюхнувшись с разворота на лапы, он задал от нас такого стрекача, которому позавидовал бы любой заяц. Федька продолжал, как памятник своему мужеству, недвижно держать факел в руках. Было похоже, что от его мужества на самом деле остался только памятник, а застыл он от того же банального ужаса, что и я. Только спустя минут пять я выдавил из себя ничего не значащую фразу:

- Хоть и говорят, что он встает на задние лапы, когда пытается что-то разглядеть вокруг, но все равно, выглядит это… - фраза сработала, и мы оба почувствовали, как расслабились наши мышцы. Да так расслабились, что колени были готовы подогнуться прямо на месте.

Я увидел поваленный ствол в двух шагах и, дернув Федю за рукав, с облегчением плюхнулся на дерево. Не знаю, как моего приятеля, но меня колотила крупная дрожь. Я все представлял, как эта лапа, больше похожая на ковш небольшого экскаватора, увенчанного сразу пятью ножами, пройдется хотя бы разок по мне…

- Слушай, а я ведь, без дураков, тебе жизнью обязан, - наконец, мне удалось выдавить из себя что-то осмысленное. – Откуда у тебя этот фальшфейер?

- Хорошо, что с собой захватил… С экспедиции списанный в машине лежал… Сам не знаю зачем, - признался Федя и тут же спросил. – Слушай, когда же ты медведя услышал? Он же по лесу тенью ходит.

- Мы с ним метров пятьдесят параллельно топали: я по дороге, а он по болоту сухой травой шуршал.

- Да ты что! Впервые вижу человека, не рванувшего без оглядки при встрече с медведем.

- А я впервые вижу, чтобы кто-то не растерялся и фальшфейер зажег. Ты ведь тоже не побежал.

- Я был не один, а с тобой, - ответил Федька. В общем, мы рассыпались в восхваленьях смелости и бравости друг друга, не забывая, однако держать факел перед собой. К нашему счастью, когда он догорел, начало уже светать.

Совсем успокоившись, я пытался понять, что за мысль меня гложет. Все вертится в голове, а никак не ухватить. Потом вспомнил, что там, вдали остались Слава с Ташей:

- Слушай, а что если косолапый к ребятам пойдет?

- Не-е, не пойдет. Видел, как он пламени испугался? Но ты прав, давай потихоньку в их сторону двигаться.

Мне вдруг удалось ухватить ускользающую мысль. Даже не мысль, а сомнение. Пока мы шли, я спросил:

- Федь, а не кажется тебе все это странным? Сначала битюги без причины наехали, теперь медведь, будто из-под палки за мной шел: и не нападал, и не убегал.

- Да брось ты! Не притягивай за уши… – отмахнулся мой друг.

- И рад бы, да вот давеча шел ночью с работы…

- И что? – сразу навострил свои любопытные уши кудрявый физик. Пришлось рассказать весь тот бред, что со мной случился по пути домой. Федька внимательно выслушал и заявил. – Да чего тут заморачиваться? Если это и вправду так, то еще что-нибудь всплывет. Дерьмо, оно, сам знаешь, не тонет. Забудь! И кстати, про медведя надо поосторожнее при Таше – незачем девушку попусту пугать.

- Это верно, – по-джентельменски согласился я.

Мы решили подождать нашу сладкую парочку у костра. Медведя в округе больше не наблюдалось, так что не было никакого резона портить им восхитительное утро в весеннем лесу. Когда уже совсем рассвело, они показались, радостно вышагивая к нам по дорожке.

- Наверно, эта ночь мне на всю жизнь запомнится! - восхищенно воскликнула Таша.

- Да, нам тоже! – глубокомысленно поддакнул Федька. - Это вам не за рябчиками бегать. Ну, поехали спать, что ли.

Добравшись до дачи в шесть утра, мы еле дотащились до кроватей и рухнули кто куда. Единственно, что Славка озаботился все-таки рядом с собой уложить Ташу. Ничто иное уже никого не интересовало.

***

Полдень застал всю компанию на заливном лугу. Все по очереди пытались заколоть хотя бы одну нерестящуюся хищницу. Но дело было не очень легкое, и сапог болотных было всего две пары, из которых только одни были с резиновыми штанами, да и острога всего одна. В результате, к полдню была добыта только одна щука, правда немаленькая – на несколько килограмм. Зато все участники рыбалки были мокрые, грязные и довольные. Таша старалась не отставать и, тоже медленно бродила по зарослям травы, подкрадываясь к гнездам нерестящейся щуки и пытаясь достать ее острогой.

К часам двум, мы все, усталые и подмоченные, расположились на берегу погреться. Только Федька все еще ползал по зарослям тростника и в который уже самый распоследний раз пытался найти «недораспуганных» щук, а я предавался расслабленному ничегонедуманию и ничегонеделанию, щурясь на яркое солнце.

У Таши зазвонил телефон. Она что-то долго говорила, потом замолчала и поникла головой, глядя в одну точку. Слава тут же подсел к ней и что-то спрашивал, обняв ее за плечи, а она односложно, явно расстроенно, отвечала. Потом Слава поднялся и позвал Федю на берег.

- Ребята, нам с Ташей нужно срочно в город. У ее бабушки, кажется, инсульт. Она в тяжелом состоянии находится в реанимации, - наконец сообщил Слава.

- Пошли пожитки собирать, – сразу въехал в ситуацию Федя. – Ташенька держись! Может, еще все обойдется.

- Вам незачем торопиться, оставайтесь еще на лоне природы. Ключи потом мне привезете, - сказал Слава. – Мы, все равно, едем немедленно, только переоденемся.

- Слав, у нее, наверно, нет шансов? – как-то жалобно спросила Таша, пока они шли к даче. – Ведь это похоже на обширный инсульт!

Сборы и поездка прошли «на автомате». Слава молча вел машину, не зная, чем мог бы помочь Таше, а фальшивить не хотелось. Ташины мысли все время крутились вокруг воспоминаний детства. Она представляла бабушкино лицо, то доброе, то усталое, то деланно строгое…

И вот они в больнице. Слава умудрился договориться, и их провели к палате интенсивной терапии, где лежала Ташина бабушка. Подошедший дежурный врач грустно вздохнул и сказал: