Под позолотой кровь

– Мы реально имеем шанс найти следы убийцы?

– Я думаю, что они уже уехали. С момента убийства до объявления тревоги прошло минут тридцать. От кафе, до выезда из города – минут десять езды, даже с учетом сегодняшней толкотни на дорогах. Кроме этого они могли уйти на катере или даже пешком через горы.

– Они могли остаться в городе.

– Могли. Но от этого нам ненамного легче. В городе около ста тысяч отдыхающих. На всякий случай я приказал выяснить, какие машины прошли мимо блокпоста на выезде за последнее время, и пустил своих людей по гостиницам, пансионатам и домам отдыха для того, чтобы выяснить, кто поселился в них в течение последних трех дней, и кто выписался накануне или в день убийства. К вечеру получу список – тысяч пять фамилий.

– Не вдохновляет. Я со своей стороны постараюсь выяснить ту же информацию относительно частного сектора.

– Я подключу участковых.

– Затем, рестораны, казино, проститутки.

– Не думаю, что перед операцией убийцы стали бы кутить.

– Я тоже так не думаю. Просто пришла в голову мысль. Если мы не сможем обнаружить убийц в случае их отъезда, то давайте будем считать, что они остались в городе. Тогда они могут отметить свой успех. Людям свойственно ошибаться.

Теперь настала очередь Симоненко пожимать плечами:

– Это все будет напоминать старый анекдот. Уронил деньги под забором, а ищет возле фонарного столба – там светлее.

– У вас есть другие предложения?

– Посмотрим, что накопают эксперты. Отпечатки, гильзы следы. Да и вообще скоро это дело у нас заберут. Все-таки, девять трупов.

– Не девять. Три: бармен, официант и случайный посетитель. И все это произошло в процессе ограбления. А грабителей ваши люди настигли и в перестрелке уничтожили.

– Никто не поверит. И шесть трупов в перестрелке… они же не банк грабили – кафе.

Король резко наклонился к Симоненко через стол:

– Двое было грабителей, либо вообще один. Остальные трупы просто исчезнут. Мне не нужна здесь паника и следственные группы со всей страны. Этим делом будете заниматься вы.

Прокуратуру и чекистов я предупрежу лично. Это дело будет официально закрыто. А неофициально вы будете искать, и я буду искать. И мне не до формальностей. Вы прекрасно понимаете, что может произойти, если будет допущена хотя бы маленькая ошибка. Вы понимаете?

Симоненко молчал. Ему было все равно, чем это может обернуться для Короля. Король был лучше других себе подобных, но он был преступником. Кроме этого, он был еще хозяином города и хозяином неплохим. Но и это было неважно. Для Симоненко важно было другое. Если начнется война, то пострадают все.

Большинство лишится своих заработков, а некоторые – жизней, случайно подвернувшись под пули или взрывы. Как Витек-бармен и официант. Король ждал ответа на вопрос. Король умел очень убедительно молчать. В конце концов, он рискует жизнью. Симоненко только погонами и должностью.

– Я все понимаю, – наконец сказал Симоненко, – и я сделаю все от меня зависящее. Мне нужно, чтобы сюда не прислали никого сверху.

– Не пришлют, я вам обещаю.

Наблюдатель

Интересно, баба Агата сейчас дома или ушла по своим бесконечным и таинственным делам. Болезнь мужа выбила ее из нормального курортного ритма жизни.

Вынужденная дежурить по ночам у постели дяди Саши, она все свои проблемы решала под раскаленными солнечными лучами. Ее энергии можно было бы позавидовать. Баба Агата умудрялась поддерживать порядок в доме и во дворе, регулярно ходить в лес и в горы за какими-то травами и за грибами, а потом еще и продавать все это возле автобусной остановки. Она знала всех в городе, и все знали ее. В суждениях она была независима и решительна. Такая мелочь как присутствие обсуждаемого не могла заставить ее выбирать выражения или хотя бы смягчить их.

Как она отреагирует на появление Марины Гаврилин предположить не мог. Хотя, Марина, кажется, знает бабу Агату и не боится встречи с ней. Марина вообще, похоже, ничего не боится. Она спокойна, уравновешена и невероятно притягательна.

Гаврилин покосился на Марину. Странно. Теперь, когда почти все ее внимание было сосредоточено на дороге, Гаврилин мог рассуждать почти спокойно, даже глядя на нее и ощущая ее запах. Хотя о запахе лучше не думать.

Хуже, чем сидеть на самом солнцепеке в кафе, может быть только необходимость сидеть на том же солнцепеке в машине. Стекла лучше не опускать – удовольствие от встречного ветерка полностью погашается клубами белой пыли. Кондиционера в машине не было. Гаврилин даже обрадовался тому, что многое отвлекает его от созерцания линий тела Марины. Появилась возможность рассматривать происходящее снаружи и обдумывать свои планы на будущие.

Не на ближайшее будущее, эти планы уже, кажется, обдуманы, и решение по ним принято однозначное и бесповоротное. Грустно, конечно, что мужчине приходится идти на поводке у женщины, но у такой женщины… Впрочем, он не об этом.

Вечером Гаврилину придется отправляться к телефону и назначать место встречи. До сегодняшнего дня он обходился телефонными разговорами, но, судя по всему, теперь с ним захотят встретиться лично.

Хотя бы для того, чтобы посмотреть ему в глаза. И эта процедура уже сейчас не вызывала у Гаврилина восторга.

Ума ему хватило только на то, чтобы ретироваться с площадки до появления милиции. О всем произошедшем в кафе у Гаврилина было самое приблизительное представление, а о том, что происходило потом – нет вообще никакого. Все его мысли заняла Марина, но как оправдание это было недостаточно весомо.

Нет, если бы представитель руководства лично пообщался бы с Мариной, заглянул в ее глаза, ощутил ее прикосновение, рассмотрел все изгибы ее тела, то… То Гаврилин все равно получил бы по голове от всей начальнической души.

Наблюдатель должен наблюдать. Опытный наблюдатель уже давно бы обратил внимание на то, что раскаленные до бела улицы претерпели некоторые изменения. Как только Гаврилин осознал, что на улицах что-то изменилось, мозг сам собой решительно занялся тем, к чему его долго и тщательно готовили.

На улице было все также жарко и пыльно. Изменений в погоде фиг дождешься. Люди. Люди точно такие же, как и вчера – вялые и вяленые. Дома, лица, походки, движение на дороге, одежда… Одежда. В полуголой пестрой толпе появилось большое количество одежды скромных тонов. А среди головных уборов замелькали фуражки. Милиция. Милиция патрулирует улицы, не взирая ни на какую жару и ни на какие традиции.

Быстро тут у них реагируют. Наверное, и блокпосты на выездах из города сейчас изо всех сил перетряхивают багажники машин и записывают паспортные данные пассажиров.

Подполковник Симоненко, как и ожидалось, действует оперативно. И есть с чего. Если верить тому типу возле кафе, который первый заглянул в павильон, то там есть из-за чего милиции посуетится. Проблевавшись, тот парень сообщил, что там куча покойников, и все залито кровью. Даже если списать немного на естественное возбуждение и вспомнить старую мудрость «врет, как очевидец», то и тогда выходит много.

Когда Гаврилин явился на эту сковородку, парень в пиджаке уже маячил в дверях, а блондинка с пистолетом в сумочке уже сидела за столиком. Так что количество людей, находившихся в павильоне, для Гаврилина оставалась загадкой.

Как минимум, официант, за несколько минут до начала стрельбы вошедший в павильон, и бармен, находившийся там постоянно. Кроме этого, парень в дверях кого-то охранял, а это обозначает, как минимум, еще одного покойника. Можно с уверенностью говорить о четырех убитых.

Если пофантазировать, то можно предположить, что охраняемый не просто наслаждался духотой в павильоне. Очень большая степень вероятности, что у него там происходила встреча с кем-нибудь, так что можно к четырем гарантированным трупам для отчета начальству прибавить еще и один гипотетический.

Была во всем этом какая-то незавершенность. Вроде все нормально, ясно и понятно. Убийца, убитые, свидетели… Кстати о свидетелях, их будут искать.