Страница 8 из 23
Глава 2
Коридор станции после нейросимулятора казался нереальным, точно прописанный каким-то недоучкой в скверном графическом редакторе. Серовато-коричневые пластиковые стены, монотонно-зеленое покрытие пола – мягкое и звукоизолирующее. Настенные световые панели излучали приглушенный, рассеянный свет, не отбрасывавший теней – насколько Юдгар знал, светились флуоресцентные бактерии с Канна ира, способные существовать даже в полном вакууме. Почти все современные корабли были оснащены именно такими источниками света. Они не ломались, почти не требовали ухода, кроме того бактерии еще и размножались. Раз в месяц их подкармливали специальным химическим реактивом, а раз в две недели отсасывали излишки и заправляли в новые световые панели. Или уничтожали в утилизаторе. Одним словом – сплошные преимущества…
Что-то он не о том думает. Сдались ему эти бактерии…
Голова немного кружилась, а взгляд никак не хотел фокусироваться на отдельных предметах, мало этого, любая встречная фигура заставляла внутренне содрогаться. Юдгару все еще казалось, что идет он не по станции, а по коридорам злополучной лаборатории, в которую ему так и не удалось прорваться. И он, без своего верного скафандра и силового экзоскелета, представляет легкую добычу для врага. Стоит им опознать в нем чужака, и его тут же пристрелят. Ему стоило огромного труда сдерживать собственное сознание в рамках разумного и переключать его на окружающую реальность. Проклятье, да что с ним творится? За четыре года учебы в курсантском корпусе он провел не меньше двух тысяч часов летной практики в нейросимуляторе. Даже «умирать» приходилось несколько раз, но еще ни разу он не чувствовал себя так скверно… Сейчас бы отлежаться, прийти в себя как следует… Так нет же, начальство вызывает.
Честно говоря, своего сводного брата, капитана Марта Оноби, ему сейчас хотелось видеть еще меньше, чем Сотникова, а зайти придется. Приказ был передан недвусмысленный – сначала к нему, затем к адмиралу Сотникову. Видимо, Март решил подстраховаться, прежде чем представить его пред светлые очи высокого начальства, вот только подстраховаться в чем? Хороший вопрос… Впрочем, Юдгар догадывался, по какому поводу заместитель начальника самого мощного форпоста на границе с Республикой Волков, адмирал Сотников, вызвал его снова. Опять будет капать на мозги из-за того проклятого боя в астероидном поясе…
Он воспользовался лифтом, чтобы спуститься на два уровня. Непринужденная беседа двух курсантов из параллельного курса оборвалась, точно ножом отрезало, как только он вышел из лифта в коридор. Оба одарили его красноречиво презрительными взглядами и посторонились, точно боясь запачкаться. Высморкаться на них, что ли? Ладно, пусть живут.
Юдгар с независимым видом прошел мимо.
Минуту спустя он уже входил в каюту капитана Марта Оноби.
Братец сидел в удобном мягком кресле с высокой спинкой, и сразу скривил губы, стоило только курсанту переступить порог.
– Проходи, садись, – Март ткнул пальцем в небольшой откидной стул у стола.
Юдгар не считал себя ментатом – так, небольшие природные способности, не больше – но настроение людей улавливал отлично. Сейчас его братец пребывал в крайнем раздражении. И раздражение это ему требовалось на кого-нибудь выплеснуть. Лучше всего – на Юдгара: дешевле обойдется. В конце концов, бывший курсант не станет жаловаться, писать рапорт и бегать по инстанциям. Да это и не в его характере.
– Ничего, я постою. Не хочу отнимать твое драгоценное время. Зачем хотел меня видеть?
– Садись, я сказал!
Юдгар пожал плечами и опустился на указанное место.
Все его проблемы оттого, что его никто и никогда не воспринимает всерьез. Брат и тот не упускал случая им покомандовать, даже когда в том не было никакой насущной необходимости. Еще бы. Ни красотой, ни статью природа Юдгара не оделила. Его рыжеватые с кошачьим отливом глаза смотрели на мир дерзко и вызывающе из-под тонких и редких бровей, а дурацкая привычка прищуриваться и морщиться всякий раз, когда его голову посещала какая-нибудь «гениальная» мысль, делала его совсем уж похожим на подростка. Он был смугл, точно выходец с Бикаэллы, однако волосы у него не отливали благородной синевой, а походили на уголь, прибитый пылью, к тому же, стриг он их редко, и это служило вечным камнем преткновения. Устав не то чтоб запрещал подобные прически, но рекомендовал короткую стрижку, но Юдгар и здесь шел наперекор всем. Никто и никакими силами не мог его заставить подстричься, как положено. А когда лейтенант Сижа – старший куратор курсантского корпуса – сделал ему замечание, тот на следующий же день вдел в ухо серьгу. Чем только вызвал новую порцию насмешек однокашников.
Март же был совсем другим человеком. И внешне, и по характеру. Его широкие плечи казались представительницам слабого пола самой удобной опорой в суровой и изменчивой жизни, а гордо посаженная голова и правильные черты лица невольно притягивали взгляды. Многие считали его красавцем. Он знал об этом и воспринимал данный факт, как нечто само собой разумеющееся. Для Юдгара не было секретом, что Март очень беспокоится о своей внешности, и немало времени проводит перед зеркалом, наводя марафет на своей физиономии, укладывая волосок к волоску так тщательно, словно это занятие было самой важной вещью в его жизни. Он всегда шил форму только на заказ – так уж вышло, что одно плечо у него было слегка короче другого, и специальная подкладка мастерски скрывала данный дефект. Кроме всего прочего, от него за версту несло дорогим дезодорантом.
Что же до характера… То на взгляд Юдгара братец являлся закоренелым эгоистом, в любой ситуации заботившимся в первую очередь о своей шкуре. А таких людей Юдгар со своим юношеским максимализмом на дух не переносил. Не взирая на родственные связи.
– И о чем ты же хотел поговорить?
– О твоем рапорте, – холодно усмехнулся Март.
– Полагаю, это не твоего ума дело.
– Ошибаешься. Твой позор бросил тень на всю нашу семью, а значит, и на меня тоже. И я не могу остаться в стороне, как бы этого не хотел. Я обещал отцу позаботиться о тебе.