Страница 9 из 12
«Ну, Боренька, погоди! И впрямь пускаешь всех, кого не лень!» – с раздражением подумала Варька, стремительно вскочила и примостилась возле Миши Конькова.
– Мишенька, а ты научи меня, как в Интернет входить, – медовым голосом пропела она.
– Ты, Варвара, шутишь, что ли? Ты же сама там постоянно сидишь, – вытаращился на нее близорукий Миша.
– Это я раньше там сама лазила, а теперь чего-то не получается, – кокетливо хихикнула Варька.
Краем глаза она видела, что знакомая фигура уже минуты две стояла в дверях и пялилась на откровенный флирт жены с коллегой. Варька это заметила, поэтому голос ее стал еще мягче и теплее:
– Мишенька, а куда эту стрелочку вести?
– Ты, Варвара, уже и этого не знаешь, да? Это же просто, берешь…
– Варвара Васильевна, можно вас на минуту? – зарычал Фома, не в силах наблюдать за «обучением» жены.
– Ой! – делано вскрикнула Варька и отшатнулась от Миши Конькова. – Фомочка! А ты какими судьбами?
Фомочка поморгал глазами, потом четко произнес:
– Ты просила, чтобы я за тобой заехал, – мы хотели отправиться на Калининскую улицу. Судя по твоему виду, ты уже никуда не хочешь ехать?
Варя мгновенно закручинилась:
– Я не могу, Фомочка. Ты же видишь, у меня работы – целый эшелон. Нет, любимый, поезжай один. Я боюсь, что мне придется сегодня задержаться…
Фома вылетел из офиса, точно снаряд. Такого он Варьке никогда не простит! Надо же! Он-то, олух, думает, что жена отдает себя работе, а она!.. Все, он сегодня же завалится в ресторан. Непременно! Только сначала съездит на эту улицу, узнает, там ли проживал бедолага Псов. А потом… А потом надо будет найти того, кто этого Псова пристрелил. Через десять минут Фома уже не помнил про коварство Варьки, его полностью захватил азарт сыщика.
Гутя с Аллочкой теперь стояли перед дверью Ляли Горшковой. На звонок раздался торопливый топоток, и дверь распахнулась.
– Ой! Гутиэра Власовна! Какая радость! – вскрикнула Ляля, увидев гостей. – Какая радость, что вы пришли именно тогда, когда моего Артура нет дома! Проходите!
– А что, он не позволяет тебе принимать гостей? – осторожно спросила Гутя.
– Да ну, что вы! Артур просто душка! Только у меня совершенно нет времени на подруг, на ненужную болтовню, вы же понимаете, я теперь замужняя дама!
Гутя почесала в затылке. Как эти мужчины меняют женщин. Совсем недавно Лялечка ни за что на свете не согласилась бы жить с человеком, для которого надо было хотя бы сходить за хлебом, и вот поди ж ты! У нее, оказывается, теперь даже нет времени поговорить. И ведь что самое интересное – Ляля вполне счастлива!
– Я рада, что ты поменяла фамилию, – сказала Гутя.
– Ах, еще нет. Я должна пройти испытательный срок, – мило улыбнулась Ляля и побежала в ванную.
– Так ты же… Ты же говорила, что у тебя свадьба!
– Ну нет, это другой был! Редкостная скотина, не захотел полюбить моих деток! Даже богатство не помогло! Теперь вот Артур, только мне надо испытательный срок пройти, вдруг не сойдемся характерами! – увлеченно продолжала откровенничать Ляля из ванной.
– И когда он закончится? – кричала ей из коридора Гутя. Интересно, что Горшкова даже не додумалась проводить гостей в комнату.
– Скоро! – выскочила к гостям Ляля. Теперь она держала в руках кусок окровавленного мяса.
Гутя, точно компьютер, мгновенно воспроизвела в памяти, что Горшкова Л. И. не была склонна к кулинарии и к прочим поварским искусствам.
– Лялечка! Ты научилась готовить? В такие рекордные сроки? – не переставала удивляться Гутиэра Власовна.
– Конечно! Конечно, я научилась готовить, но только я на сегодня уже все приготовила, а это я… – Женщина засмущалась, а потом, покраснев, сообщила: – Вы мясо увидели? Это не для нас… Понимаете… у нас с Артуром есть маленький мальчик…
– Уже? – удивилась такой стремительности Гутя.
– И он ест сырое мясо? – пробрало даже Аллочку.
– Ну да! – радостно подтвердила Ляля. – Оказывается, ему очень полезно! Вообще он больше любит кроликов, кур, ну можно мышей. Но я не умею ловить грызунов, а курицу сегодня не купила…
Гутя начала догадываться.
– У тебя собака?
– Да что вы! Пойдемте, я вам покажу, только умоляю – тихонько, вы его будете волновать.
Горшкова потащила гостей в ванную комнату, даже не предложив раздеться.
– Смотрите! Просто совершенство, правда ведь?
На дне ванны лежал огромный, толстый крокодил. Его длинный хвост задирался на край ванны, пасть была приоткрыта… Вообще этот хищник был ужасен.
– Вот урод, – тихо пробормотала Аллочка.
– Кто урод?! Это Мартын урод?! Да вы только посмотрите, какие у него умные глаза! А кожа! Настоящая, крокодиловая! Да из него одни только сумки каких денег стоят! А уж если в чемоданах считать… – обиделась Ляля. – Конечно, наш Мартын уже большой, ему здесь в ванне мало места. Мы с Артуром на следующий месяц повезем мальчика на историческую родину. В Африку. Артур нас всей семьей взять не может, ты же знаешь, у ребят школа, поэтому они пока у мамы поживут, а мы – в Африку! Здорово, да?
Гутя задохнулась от восторга. Она бы тоже в Африку с любым крокодилом поехала.
– Вот вы в Африку едете, а Псов, между прочим, погиб, – мстительно вспомнила о горе Аллочка.
– Что вы говорите! Ах, какое счастье! – воскликнула Лялечка, вздымая руки к потолку.
– Ничего себе счастье! А вам-то он что сделал? – обиделась за несостоявшегося супруга Алиссия.
– Я говорю, какое счастье, что он погиб после того, как я его бросила! А как это случилось? Он утопился? Повесился?
– Нет, его застрелили, – хмуро проинформировала Гутя. – А нам вот необходимо найти преступника.
– Ой, Гутиэра Власовна, я вас умоляю, не тратьте понапрасну силы. Я вам сразу скажу, кто виноват в смерти Псова, – проговорила Ляля, продолжая стоять возле ванны с крокодилом. – Ничего удивительного, Назар Псов просто не смог перенести, что я от него отказалась. Ну и… сами понимаете… Он не смог жить без меня и моих детей… Хотя… хотя про детей я ему, кажется, не говорила, не успела сказать.
– А этому своему Артуру успела? Или только про немыслимые сокровища шепнула? – поджала губы Аллочка.
Гутя не стала выспрашивать такие тонкости, в конце концов, каждый устраивается как может. Она молча взяла из рук Ляли мясо и бросила в ванну. В ту же секунду Мартын яростно метнулся к куску, мотнул хвостом, и его чуть не вынесло из емкости.
– Ну… Ну у вас и шутки… – пролепетала Ляля. – Пойдемте в комнату, ну его к лешему, этот плавучий чемодан! Все боюсь, что как-нибудь и меня укусит. Так о чем вы там говорили?
В чистенькой, светлой комнате сестры расположились уже более спокойно. Видно было, что уют наводила любящая рука. Ни пылинки нигде не было замечено, на подоконниках красовались пузатые горшки с кудрявыми листьями какой-то зелени, на стенах яркими заплатами горели картины китайских умельцев, выложенные камнем, а обшарпанный диван покрывал совершенно новый гобелен.
– Ты, Ляля, говорила, что Псов застрелился из-за тебя, – напомнила Гутя.
– Так оно и было! – пожала плечами Горшкова.
– Может, и так, только не совсем получается. Во-первых…
– Во-первых, у него была я! – гордо выпятила грудь Аллочка.
– Во-первых, у него не нашли оружия, – невозмутимо продолжала Гутя.
– Он его спрятал, – быстро предположила Ляля. Ей очень хотелось, чтобы Псов погиб именно потому, что она его отвергла.
– И как ты себе это представляешь? Стреляется, а потом на прощание выкидывает пистолет с балкона? Фигня. Потом, у него было два смертельных ранения и одно простое, то есть он скончался еще от первого выстрела, а кто же стрелял в него второй, третий раз?
Аллочка сидела с раскрытым ртом. Такой она свою сестру еще не знала.
– Гутя, откуда ты это все знаешь? – с придыханием спросила она.
– Не важно, – чуть свысока бросила Гутиэра. – Так вот мы пришли узнать у тебя, Ляля: что тебе известно про твоего бывшего жениха – Псова Назара Альбертовича? Может, он сам тебе что-нибудь рассказывал, говорил?