Самый сердитый гном

Во-первых, это огромное пространство, усеянное множеством выступов скальных пород, бесчисленными сталактитами и сталагмитами, выглядело не таким уж и ровным. Ландшафт был испещрен глубокими расщелинами, ухабами и заполненными ледяной водой ямами.

Во-вторых, долину никак нельзя было назвать уютной, даже если позабыть об опасностях, подстерегающих здесь на каждом шагу, и судить только по открывающемуся путникам виду на бескрайний пещерный простор. Свет походных фонарей многократно отражался от поверхности разноцветных наростов и слепил не привыкших к яркой иллюминации гномов. У большей части отряда тут же заслезились глаза и жутко заболела голова. Если бы не матовые стекла, предусмотрительно вставленные в прорези шлемов, то наверняка кто-нибудь из караванщиков ослеп бы. Еще одним неприятным моментом перехода через долину стало то, что с высоких сводов пещеры постоянно капала вода, и уже через полчаса движения по колонне пронеслось дружное пошмыгивание мокрыми носами.

Группа Пархавиэля разделилась на две части. Девять гномов под его руководством шли по пересеченной местности на удалении ста шагов от движущейся колонны. Они прикрывали телеги справа, внимательно осматривая округу в поисках притаившихся в засаде хищников. Другая часть группы, возглавляемая его старым другом Зигером, занималась тем же самым неблагодарным занятием, но только по левую сторону от телег.

Тонкие лучи света прикрепленных на концах копий фонарей шарили по оврагам и ямам, по всем укромным уголкам, остававшимся до сих пор в тени. Гномы шли друг за другом, держа интервал в двадцать шагов. Они прикрывали середину колонны, в то время как такие же патрули были выставлены и авангардом, и арьергардом.

Шансов в одиночку справиться с хищниками у дозорных не было, их задача заключалась в другом: своевременно обнаружить животных и отвлечь их на себя, пока основная часть отряда не успеет подготовиться к отражению атаки. «Лишить врага возможности застать тебя врасплох», – так звучал основной принцип военной доктрины караванщиков, постоянно критикуемый на совете и осуждаемый столичными щеголями в генеральских мундирах.

Конечно же, дозорным было не по себе. Они прекрасно понимали, что были смертниками, на которых придется первый удар. Но кто-то должен был выполнять опасную работу, сегодня был просто их черед.

Дурные предчувствия, мучившие Пархавиэля с самого начала пути, материализовались неожиданно и в самый неподходящий момент. Хауптмейстер устал и решил немного вздремнуть в саркане, оставив группу на попечение хоть порой бесшабашного, но хорошо знающего караванное дело Нарса. Он был уже на полпути к мягкой постели из упакованных в тюки палаток, как со стороны первых телег послышался призывный рев походного рожка. Воздух тут же наполнился криками, слившимися в многоголосый, тревожный гомон. «Тревога!» – промелькнуло в голове каждого гнома одно-единственное емкое слово.

Побросав повозки, караванщики схватились за оружие, и черный поток облаченных в доспехи фигур устремился к голове колонны, туда, где появился враг.

Со стороны могло показаться, что наступил полный хаос и гномы объяты паникой. Но на самом деле действия солдат были слаженными и быстрыми, просто не было никого, кто осуществлял бы «общее руководство», приводящее в таких ситуациях лишь к потере времени, сумятице и неразберихе. Каждый солдат точно знал, что ему делать и где его место в строю.

Пархавиэль и его группа тут же влились в поток бегущих солдат. Две команды арбалетчиков, по двадцать пять гномов в каждой, засели в сарканы. Они не будут участвовать в сражении, они должны были охранять середину и центр колонны на случай, если появление врага впереди лишь отвлекающий маневр хитрых и неимоверно сообразительнкх тварей.

Наконец-то добравшись до первой телеги, где собрался уже почти весь отряд, Пархавиэль внимательно оглядел строй. К счастью, его группа была в полном составе на месте и уже ощетинилась остриями длинных копий. В такие моменты он был горд за своих солдат, беспечных олухов и простофиль в повседневной жизни, но только не в строю. Еще несколько секунд приготовлений, и отряд замер, образовав единую, состоящую из трех рядов линию обороны.

Врага еще не было видно, но зато издалека доносился холодящий сердце рев хищников и топот быстро приближающегося стада. В который раз солдаты мысленно воздавали хвалы щуплому, невзрачному полукарлу Бифу И остальным бойцам разведывательного подразделения, сумевшим вовремя обнаружить опасность и заблаговременно предупредить отряд.

Ждать пришлось недолго, всего через пару секунд из расстилающейся впереди зловещей темноты появилось огромное стадо с бешеной скоростью несущихся прямо на отряд схиксов. Двухметровые чудовища быстро перебирали хорошо развитыми задними конечностями, крепко прижав к туловищу короткие отростки когтистых передних лап. Продолговатые, заостренные морды с множеством костных наростов были опущены вниз и сильно вытянуты вперед. Хищники смотрели на солдат ярко-красными бусинками кровожадных глаз.

По строю прокатился тяжелый вздох, и гномы крепче сжали рукояти оружия, нацелив острия копий в центр массивных туловищ чудовищ. Грянул первый арбалетный залп. Почти все болты достигли цели, но только несколько хищников упало замертво. Стадо продолжало быстро приближаться, уже можно было различить учащенное дыхание зверей и почувствовать зловонный запах из раскрытых пастей.

Арбалетчики успели выстрелить еще раз, но толку от этого было мало. Смертельно раненные твари громко выли, раскачивались из стороны в сторону, но продолжали сумасшедший и уже бесполезный для них бег.

В тот самый момент, когда гномы приготовились принять на зазубренные острия копий страшный по силе удар разогнавшихся тел, произошло чудо… Кто-то, наверное, вожак стаи, издал пронзительный, похожий на свист вой, и хищники, вместо того чтобы напасть, высоко подпрыгнули.

Внезапно наступила темнота. Пархавиэль инстинктивно поднял голову и увидел огромные когтистые лапы, быстро промелькнувшие перед глазами, затем еще и еще… Схиксы перепрыгнули через отряд, как через обычный камень на дороге, и помчались дальше, огибая и перепрыгивая через телеги, попадающиеся им на пути.

Гномы замерли в оцепенении, пытаясь сообразить, что же произошло, почему хищники не напали и куда они, собственно, так спешили?

Ответ пришел сам, вынырнул из темноты в виде дюжины огромных, бесшумно передвигающихся силуэтов. «К бою!» – разорвал тишину громкий крик командира всего за долю секунды до начала сражения.

Существа были не очень крупными, пожалуй, даже ниже схиксов, но их грозный вид, по-кошачьи плавная манера передвижения и решимость, с которой они сначала атаковали большое стадо тоже не безобидных животных, а теперь уверенно надвигались на отряд, подсказывали гномам, что бой предстоит серьезный.

Хищники с ходу кинулись в атаку, но тут же отскочили обратно, наткнувшись на три ряда острых копий. Гномы выдержали удар, хотя чудовищная сила толчка многих сбила с ног и разметала строй.

Нападавшие отскочили назад и замерли, медленно крутя уродливыми головами из стороны в сторону. Несмотря на то что некоторые из тварей были ранены, ни одна из них не издала ни звука. Складывалось впечатление, что они изучали внезапно появившегося у них на пути противника. Тем же самым занимались и гномы. Выровняв строй и вновь высоко подняв копья, караванщики пытались понять, с кем же они имеют дело и где находятся наиболее уязвимые точки на теле врага.

Внешне представители незнакомого вида напоминали собак-переростков, с той лишь разницей, что они были полностью лишены шерсти, а на огромной угловатой голове не было видно глаз. Гладкая прозрачная кожа плотно обтягивала внушительные бугры мышц, сухожилия и выступающие местами наружу кости. Зрелище было гадким и отвратительным. Собаки выглядели как результат неудачного врачебного эксперимента: сумасшедший ученый вначале откормил обычных дворняг до размеров слона, а затем ободрал с них кожу и выпустил «погулять».